Отправлено: 04.09.07 08:55. Заголовок: А вы - любите П.?

Светская беседа о Петербурге.

 Отправлено: 04.09.07 09:03. Заголовок: Ивашкевич "Петербург"

Неделю назад урвал (и проглотил, разумеется) Ярослава Ивашкевича: Петербург / Пер. с польского. - Санкт-Петербург: Стройиздат СПб., Варшава: Stelko (not Steklo! - Владимир), 2002. 114 с., ил. (тир. 3000 экз., купил, кажись, за 100 рубликов - Владимир).

 Отправлено: 04.09.07 09:53. Заголовок: Ивашкевич

Содержание:
(+старинная гравюрная панорама Михайловской пл. с Михайловским дворцом - т.е. пл. Искусств с буд. РусскиМ.)
Ярослав Ивашкевич (Иероним Граля, д.ист.н. консул Респ.Польша в СПб) - с.5-15
Пролог - с.19-21 (+зимний Исаакий +фото Ярослава)
Радищев - с.25-37 (+Петропавловка +какой-то новодельный рисунок, типа Портрет Радищева +зимняя Нева)
Мицкевич - с.41-53 (+осенний Исаакий +маленькое фото Адама +павильон Росси в Михайловском саду)
Пушкин - с.57-71 (+ЛетнийСад +Кипренский +Pierre le Grand)
Достоевский - с.75-87 (+Крюков кан. с колокольней Никольского собора +Перов +Мойка)
Блок - с.91-109 (+решетка на Мойке +Ангел на Дворцовой +Блок Наппельбаума(?) +Троицкий мост)
Виткаций (псевд. С.И.Виткевича - Владимир) - с.113-129 (+решетка Екатерининского кан. +кафкианское фото +цепной Биржевой мост)
Поэты Ленинграда - с.133-141 (+обледеневший трехмачтовый Парусник на наб. л-та Шмитта +Петропавловка сквозь решетку Дворцовой наб.)
+

 Отправлено: 05.09.07 15:47. Заголовок: Re:

Владимир, мей бе отсканируете и выложите нам посмотреть сии чудесы? Были бы весма признательны.

 Отправлено: 05.09.07 16:20. Заголовок: ставимся в очередь, господа

Дон Гуан (приветствуя): Чего изволите? Книжечек? Картиночек? Есть прелюбопытныя!

 Отправлено: 05.09.07 16:32. Заголовок: львы-с

Львов в СПб - не сосчитать (если еще и дворцово-парковые пригороды брать).
"Там" Львов один - сам себе господин (чего не видили, о том и промолчим).

 Отправлено: 05.09.07 16:55. Заголовок: мелочь пузатая, но всеми любимая

Чижик-пыжик - это, клянусь, наше все: "На Фонтанке вод(к)у пил." ... руками, руками ... па-а-апрашу-у-у!..
И, однако, каждый год какие-нибудь "новоблагославенные" отморозки С-П-И-Л-И-В-А-Ю-Т бедненького с пье-пье-пье- ... птичку жалко ...

 Отправлено: 05.09.07 17:18. Заголовок: Ахматовский любимый Исаакий

Как и всякая циклопическая красота - стоит на крови и костях рабов (одно утешение, Божих).

 Отправлено: 05.09.07 17:18. Заголовок: Re:

Чижык-пыжик - это исключительно пушкинская тема!

 Отправлено: 05.09.07 17:57. Заголовок: Они

Какие разные памятники АС - в Москве и Петербурге. И как они удачно, мжн скзт, "углубляют" наш диалог с Поэтом и сам его - живой - образ.

 Отправлено: 06.09.07 09:14. Заголовок: Дон Гуану

Из "Пушкина" Ивашкевича:

"Николай был исключительно красивым мужчиной. И несмотря на все то, что о П. известно, из его поведения следует, что личность Н. производила на него сильное впечатление.
Следует признать, что Н. добивался расположения П. Во время коронационных торжеств в Москве он нашел время на серьезную беседу, которая произвела большое впечатление на поэта. За эту беседу он отплатил "Станцами". В этом стихотворении он как будто дистанцировался от декабристов. Престиж власти монархов всегда производил на него глубокое впечатление.
.........................................................................................................................................
Впрочем, все, о чем говорил Мицкевич в своих парижских лекциях о заговорах и тайных планах недовольных в П., все, что мы знаем о начале царствования Н., все, что пишет, например, Голеевский [мемуары Хенрика Голеевского опубликованы лишь к 70-м гг. ХХ века], отчетливо свидетельствует о том, что тогдашние полицейские методы были еще совсем примитивными, не отработанными, и нужны были многолетние усилия Бенкендорфа, чтобы эта система усовершенствовалась, укрепилась и стала не только тем, чем была во время царствования последних Романовых, но и вообще образцом полицейских методов.
.........................................................................................................................
Впрочем, о тех временах у нас ложное представление. Двор Н.I был непопулярным двором, там было полно очень темных личностей. Бенкендорф, Нессельроде происходили из жалких семей прибалтийских рыцарей и делали свои карьеры слишком быстро, по мнению старых боярских родов, которые, если даже и не переезжали из Москвы в П., но всегда с некоторым недоверием и насмешкой смотрели на Романовых, считали их выскочками и тщетно цеплялись за жену Ивана Грозного. П. двор был двором des parvenus. Об этом надо помнить.
В нем правила немецкая клика... Это продолжалось очень долго... Конечно, двор был велеколепный. Импонировал богатством, военным могуществом (разбили Наполеона!), но что касается происхождения - не очень.
Боярская оппозиция гнездилась в Москве и в какой-то степени поддерживала оппозиционных мещан и "разночинцев".
Поэтому и Наталья (Гончаровы недавно вышли из мещан...) была легко принята ко двору. Ее подруги, которые заправляли п. обществом, - Идалия Полетика, Долли Фикельмон - уже одними своими фамилиями обнаруживали свое происхождение. Поэтому Наталье довольно легко удалось устроить при дворе свою старшую сестру, Екатерину Гончарову. Настоящей дамой двора. Уже здесь видно, какое влияние постепенно завоевала Натали.
...........................................
Вся эта грандиозная интрига, в которую были замешаны высокопоставленные особы [речь идет о (пред)истории убийства П.], если сегодня на это посмотреть, поражает своей вульгарностью и провинциализмом..."

Само собой, бедные преподаватели Информатики не несут ни малейшей ответственности за ретрансляцию, которую на сем о заканчивают по абсолютно уважительной причине - звонок зовет, труба не ждет, равно - компот.
Всем - всего. Владимир.

 Отправлено: 06.09.07 16:41. Заголовок: продолжение "Пушкина" Ивашкевича (эссе из "Петербурга", Варшава, 1976)

"Вся эта грандиозная интрига, в которую были замешаны высокопоставленные особы, если сегодня на это посмотреть, поражает своей вульгарностью и провинциализмом. Где же здесьразмах столицы великой империи? Одни только сплетни и эфемериды захолустного городка [Арина Родионовна - будто для Вас писано], удивительное отсутствие интеллектуальной окраски. Странная фигура посла ин.гос-ва, вокруг кот. собирается целое сонмище развратных юношей, таинственный Дантес, кот., похоже невольно, как и П., втянут во всю эту историю, мерзкие выражения анонимного письма, кот. все же не могло появиться по наущению императора, в нем помещены слишком оскорбительные для него него намеки, - сложная это история.
... Прежде всего мы не знаем, какова была роль во всем этом деле Н. Когда смотришь на Зимний дворец, на Аничков дворец, на Сенатскую пл., где Н. велел стрелять в солдат, выведенных своими вомандирами под памятник Петру Великому, когда видишь элегантного бронзового идола, сидящего на элегантном коне у Исаакиевского собора, хочется спросить: "Ради Бога, Н., о чем ты думал? Что думал, когда ты был так одинок, как здесь на коне перед собором, в городе, где нет памятников ни твоему сыну, ни твоему внуку, ни правнуку, а только тебе одному, - о многом говорящий, да еще памятник твоей "бабке", как говорил "высоким штилем" Ломоносов. Неужели ты и в самом деле замыслил эту интригу, придумал смерть для самого великого сына твоего народа, чтобы заставить перепуганную и глупую наседку лечь в твою кровать? Неужели эта страсть имела такие шекспировские масштабы? Не знаем. И, вероятно, этого не было. Но как же было на самом деле?"
... Н. был влюблен в Наталью, он, вероятно, был отцом ее дочери, кот. родилась тогда, когда la belle Nathalie после смерти П. вышла замуж за царского адъютанта. Его фамилия была Ланской. И в качестве г-жи Ланской Наталья была похоронена, лежит в семейной гробнице Ланских в Ал.-Невской лавре, густо "заселенной" части, кот. носит название Некрополь XVIII и XIX века.
...............................................................................................................................................
Если позже Блок написал в письме приятелю: "самым страшным и царственным городом в мире остается по-видимому П.", - то можно согласиться с ним на первый эпитет, второй вызывает некоторые сомнения: "царственность" П. носила двузначный и подозрительный характер, а монархия Романовых скорее шла по стопам византийских властителей, где власть опиралась на кровь и силу, завоеванная каждым из них хитростью, убийством, резней, и где вопрос "царственного рождения" не играл особой роли, какую она имела, например, во французской монархии. И Екатерина, и Александр, и Николай вступили на ступени трона, залитые кровью.
Именно эти кровавые драмы как-то не гармонируют с патриархально-деревенским характером П.
.................................................................................................................................................
Памятники П. в Ленинграде очень удачные, человеческие и не имеющие пафоса Медного всадника."

Закончу (уже немного остается) в след.раз.

 Отправлено: 06.09.07 19:23. Заголовок: конец "Пушкина".

"И все же сердце бьется в ускоренном ритме, когда подходишь к памятнику Петру Великому. Теперь уже не потому, что спит в нем загадка жизни этого огромного государства, кот. Петр сковал безжалостной рукой, - это скорее место для воспоминаний другого рода. Особенно для польского писателя.
Мицкевич и П. "К друзьям Москалям", "Отрывок", "Медный всадник". И что хотел сказать П. через свою великолепную поэму? Неужели он действительно думал о приоритете государства, растаптывающего личную судьбу человека? Знал ли он, что писал?
Его Евгений бежал по улицам П., за ним гнался призрак Медного всадника. Неужели П. так же бежал по этим улицам, потрясенный призраком царизма? Бронзовой статуей царя, кот. внезапно вмешался в его семейные дела? Кот. еще лежащему на ложе смерти - прислал известие о том, что позаботится о его детях?
Те, кто многократно писал о "МВ", приписывали, б.м., творчеству П. слишком большую дозу сознания. Петр Великий - сознательно созданный П. - это скорее всего Петр из "Полтавы", из "Арапа...". Петр из "МВ", раздавливающий бронзовыми копытами своего скакуна никому не нужную жизнь маленького чиновника, Евгения, является созданием наполовину бессознательным. Русский поэт не был философом, но все же великий поэтический инстикт велел ему соединить этого "идола на бронзовом коне", кот., как коня, взнуздал Россию, с маленьким, ничтожным чиновником, кот. проскальзывал по этим улицам во времена П., так же как и в мое время, "с лицом как бы пристыженным". Вероятно, оба эти полюса - великого человека, отвечающего за судьбы родины, и маленького прохожего, кот. эти судьбы раздавили, - соединялись в самом поэте.
И чего было больше в П. - страха и чувства незначительности перед могущественной махиной, кот. раздавила его личность, или уверенности в том, что он создал себе памятник, не построенный руками, кот. ни Медный всадник, ни элегантный кавалерист, кот. до сегодняшнего дня скачет перед Исаакиевским собором, не смогут уничтожить?
П. умирал здесь, где мы стоим, у Мойки, за этими окнами, через кот. Наталья поглядывала на императора. Сознавая это, он хотел умереть; знал, что дальше так жить не сможет, но все же понял, что "нет, весь я не умру".

 Отправлено: 06.09.07 20:15. Заголовок: Нева

 Отправлено: 07.09.07 00:13. Заголовок: Re:

Вот именно таким (фотография с Петропавловкой), я увидела первый раз Питер, ещё Ленинград. И сразу его... не полюбила pardonnez-moi, Voldemar! Серый свинец Невы, ровные улицы, - бр-р-р! Старушка-Москва с её холмами и неровными, изгибистыми переулками - не в пример краше! ВНИМАНИЕ: это моё субъективное мнение!

 Отправлено: 07.09.07 04:11. Заголовок: a la Tarkovski

Родиться и умереть в Париже, Венеции, Праге... Но за все нужно платить. Вот мы в нашей Маркизовой (Луже) и живем-с...

 Отправлено: 07.09.07 07:18. Заголовок: Зимняя и Лебяжья канавки

Певчий м. Капеллы (Мойка, 20); справа - Дворцовая пл., прямо - "Демутов тр-р" у "Полицейского м." и - Невский. Внизу - фото Капеллы.

 Отправлено: 07.09.07 11:04. Заголовок: Re:

Я не знаю, что у меня происходит в городе на Неве, построенном на болотах, где витают болотными огнями души строивших город людей, но во время посещения и после посещения на меня обрушивается какой-то шквал строк.
К Москве в своё время у меня было то же самое отношение, что у Арины Родионовны к Питеру. Но загоды, проведённые в новой-старой-и снова новой столице, у меня поменялось отношение к Москве. Переулками.
Никогда не пробовал жить в Петербурге долее двух недель. Не получалось по разным обстоятельствам. Но всякий раз я с чем-то новоглобальным для себя приезжал оттуда.

 Отправлено: 07.09.07 11:27. Заголовок: гло-бально-под-польное

Жить в П. мука, ибо 200-300 дней в году "атмосфэра - мэрзопакостная"! Но ...
Вот Стравинский, спустя пол-столетия, вновь посетил малую Родину, а потом признавался (журналистам):"Поверьте старику, я видел все. Я под "глобальным" [огромным, кнчнж] впечатлением от встречи с родным городом... Все, больше ничего не скажу... Еще одно: Петербург -один из самых красивых городов Европы, а, пожалуй, и во всем мире."
Пожалуй (в частности), город заставляет - не просит - смотреть. И видеть. Находить. Узнавать... Думать, в кнц кнцв!
Но в основе особого к нему отношения, все же, его собственная Красота и Достоинство.

 Отправлено: 07.09.07 11:40. Заголовок: вода, вода, кругом вода

Почти бесконечные горизонтали улиц-набережных-воды-неба.
Это - кусочек Коломны: Фонтанка у Новой Голландии, вблизи Невы, пл.Труда, д.53 по Галерной ул.

 Отправлено: 08.09.07 12:34. Заголовок: Re:

Тема провинциальности - интересная и захватывающая тема. Это относится, наверное, к мирощущению человека, где он находится: в провинции своей души или в столице. Можно, находясь в столице, Петербурге XIX века, ощущать себя в провинции и сообразно поступать.

Вспоминается Шаляпин. Когда он выступал в Нижнем Новгороде, о нём говорили: «Да, голос сильный. Но что-то ему не хватает». Но стоило Шаляпину уехать в столицы и произвести там фурор, как в том же Нижнем Новгороде тут же вскричали: «Мы первыми его заметили!».

Я не рассматривал Петербург того времени как столицу провинциального мироощущения. Спасибо Ивашкевичу и Вам, Владимир, что надоумили.

Действительно, когда Пушкин был жив, о нём говорили: «Да, талант. Но что-то ему не хватает». Когда же он оказался в столице страны, откуда нет возврата, где нет провинций, а всё - центр, о нём тут же вскричали: «Да мы потеряли, кажется, гения».

Это не умаляет Питер с его ветренной, мистической, концентрированной надстройкой, которая отражается в домах, дворцах, церквях, сфинксах.

 Отправлено: 08.09.07 13:42. Заголовок: не умаляет!

Зодчего Росси с Александринкой

 Отправлено: 08.09.07 16:49. Заголовок: Ну, Сударь! Вот же ... получайте ! За комп ... и про, ... и мат. Сполна. Ой, закружилась голова...

"Однажды осенним вечером 1817 года у Тургеневых собрались Василий Львович Пушкин, Вяземский, Михаил Орлов, Никита Муравьев и другие. Случай был особый: на этом заседании, ко взаимной радости Пушкина и его собратьев-писателей, молодого поэта приняли в общество... Пушкину довелось присутствовать только на одном заседании "Арзамаса", который распался вслед за "Беседой" в начале 1818 года." (Зужурило В.К., Кузьмина Л.И., Назарова Г.И. "Люблю тебя, Петра творенье...": Пушкинские места Ленинграда. - Л.: Лениздат, 1989. - 272 с., ил. --- Тир. 300000 --- Стр.65) Стало быть, кв. братьев Тургеневых в доме А.Н. Голицына, что по Фонтанке, 20. Похоже, собирались "по нужде", но я могу еще многого не знать. Фото Тургеневского (равно и Оленинского) - посмотрю, но не обещаю. Кзнт нлз пмлвт.

 Отправлено: 12.09.07 03:06. Заголовок: Здесь в П. А. С. жил:

1817-20 двухэтажный дом Клокачева по н.р. Фонтанки, 185 (надстроен 2 этажами)
1831 дача П. в доме Китаевой в Царском Селе на Пушкинской ул., 2
1831-32 дом Брискорн на Галерной ул., 53
1832-33 дом Жадимеровского на Б.Морской ул., 26 (перестроен)
1833-34 дом Оливье на Пантелеймоновской ул., 5 (перестроен)
1834-36 дом Баташова на Гагаринской наб., 32 (надстроен)
1834-36 дача Ф.И. Доливо-Добровольского на Каменном о-ве (не сохранилась)
1836-37 дом С.Г. Волконской по н.р. Мойки, 12

 Отправлено: 12.09.07 05:47. Заголовок: здесь в П. А. С. бывал:

1811, 1826-37 Демутов трактир, н.р. Мойки, 40 (перестроен)
1811, 1817-20 дом Пущиных, н.р. Мойки, 14 (перестроен)
1811-17 дом директора Лицея в Царском Селе, Певческий/Лицейский пер., 1/4
1816-20 дом Карамзина в Царском Селе, Садовая/Комсомольская ул., 12
1816-17 дом Теппера де Фергюссона в Царском Селе, ул.Средняя/Коммунаров, 6
1817-20 Коллегия иностранных дел, Английская наб., 32
1818-20 кв-ра Катенина (в казармах Преображенского п.), Б.Миллионная, 33
1817-20 кв-ра бр. Тургеневых, н.р. Фонтанки, 20
1817-20 дом Муравьевых, н.р. Фонтанки, 25 (надстроен)
1818-20 дом Долгорукова, Екатерингофский пр., 37
1817-20 дом Голицыной, Б.Миллионная ул., 30 (перестроен)
1817-20 дом Олениных, н.р. Фонтанки, 97
1819-20 кв-ра Всеволожского в доме Паульсона, Театральная пл., 8
1818-19 кв-ра Жуковского в доме Брагина, Екатерингофский пр., 43 (надстроен)
с 1818 – в Большом/Каменном театре, Тетральная пл., 3 (перестроен под консерваторию)
1818-20 кв-ра Шаховского в доме Клеопина, М.Подьяческая ул., 12
1817-20 театр. дирекция и кв-ры актеров в доме Голидея, Екатерининский кан., 97
1819-20 кв-ра Ф.Н. Глинки в доме Кропоткина, Тетральная пл., 18
с 1817 – дом Лавалей, Английская наб., 4
1827 дворец Шереметевых, н.р. Фонтанки, 34
1828-37 III отд. ЕИВ канцелярии в доме Таля, н.р. Мойки, 58 (не сохран.)
1826-29 кв. Дельвига в д.Кувшинникова/Алферовского, Загородный пр.,9 (не сохранился)
1827 кв-ра родителей П. в доме Устинова, н.р. Фонтанки, 92
1827 кв-ра родителей П. в доме Касторского, Свечной пер., 5
1827 кв-ра родителей П. в доме Кельберга, Моховая ул., 30
1827-37 кв-ра Виельгорского в доме Голенищева-Кутузова, Михайловская пл., 4
1827-37 кв-ра Жуковского в Шепелевском дворце, Б.Миллионная ул. (не сохранился)
1832-37 кв-ра Одоевского в доме (во флигеле) Ланской, Мошков пер., 1 (перестроен)
1831-37 государственный Архив при МИД в здании Главного штаба, Дворцовая пл.
1829-37 книжная лавка Слёнина в доме Имзена, Невский пр., 27 (перестроен)
1832-37 книжная лавка и библиотека Смирдина у Лютеранской ц., Невский пр., 22
1836-37 книжная лавка Лисенкова в здании Пажеского корп., Садовая ул., 26
1831-37 кв-ра М.Л. Яковлева в зд. типографии, Екатерининский кан., 2 (не сохранился)
1836-37 кв-ра Плетнева в доме Сухарева, Обуховский/Московский пр., 8
1836-37 кв-ра Карамзиной в доме Жукова, Михайловская пл. (Искусств), 4
1832-37 Академия Художеств, наб. Большой Невы В.О. (Университетская), 17
1832-37 Российская Академия, 1 линия В.О., 52
с 1817 – Казанский собор
1834-37 Зимний дворец
1834-37 Аничков дворец
1 8 3 7 кондитерская Вольфа и Беранже в доме Котомина, Невский пр., 18

 Отправлено: 13.09.07 09:53. Заголовок: Re:

Владимир пишет:

цитата:

Стало быть, кв. братьев Тургеневых в доме А.Н. Голицына, что по Фонтанке, 20.

В этом доме Голицына написана ода Вольность. А книга интересная,помню зачитал ее до дыр,что она у меня не сохранилась,в течение трех ,а то и больше лет каждый день ее перечитывал,хотя знал практически наизусть,вот фанател. но тогда был юный,глаза горели.. Мир вертится вокруг тебя,кажется будешь жить вечно..

 Отправлено: 16.09.07 01:09. Заголовок: Re:

А дом Алымова на Фурштатской, что в Литейной части? Он, кажется, не сохранился?

 Отправлено: 20.09.07 19:21. Заголовок: Re:

Уж полночь близится… а я все одна да одна. Дон Гуан давеча бредил какими-то «списками». Ой, Пресвятая Дева, велико искушение, прости меня, грешную, взгляну один только разок… Имена, имена, имена… А тут и вовсе чудныé: Вера-Людмила-Граната. Задурили меня вовсе. Хотя, может в этом что-то и сокрыто?

«Время, прожитое Пушкиным в доме Брискорн, прошло под знаком семейного счастья. Счастье, которое Пушкин всегда считал «лучшим университетом» для человека, способствовало творчеству. За эти полгода вышли из печати: «Моцарт и Сальери», «Пир во время чумы», восьмая глава «Евгения Онегина», третья часть «Стихотворений Александра Пушкина». А 27 января 1832 года в бенефис актера Я.Г.Брянского на сцене Большого театра шла одна из маленьких трагедий – «Моцарт и Сальери».
Но вскоре заботы, связанные с семейной жизнью, стали всерьез занимать Пушкина. «Женясь, – писал Пушкин П.В.Нащокину, – я думал издерживать втрое против прежнего, вышло вдесятеро».
Весной 1832 года Пушкины переехали в дом Алымова на Фурштатской улице (не сохранился). Дом же Брискорн дошел до наших дней почти таким, каким был при Пушкине.»

 Отправлено: 20.09.07 23:06. Заголовок: Re:

Что за ерунда? В доме "Курской Салтычихи" на Галерной Пушкин с Натальей жили с конца осени 31-го до весны 32-го, к этому времени «Моцарт и Сальери», «Пир во время чумы» и «Евгений Онегин" были давным-давно закончены (за год с лишним до этого - в Болдине осенью 1830-го). "Вышли из печати" - это да, но при чем тут тогда эти произведения и "счастливый" дом Брискорнов с его "способствованием творчеству"?!

Эти провинциальные "пушкиноведы" (это я о Кияновой) только недоразумения плодят.

 Отправлено: 20.09.07 23:59. Заголовок: Re:

Вера Конст. Зажурило, Людмила Ив. Кузьмина, Граната Иустиновна Назарова. "Люблю тебя, Петра творенье..." Пушкинские места Ленинграда. - Лениздат, 1989. - Стр. 143.

 Отправлено: 21.09.07 10:25. Заголовок: Re:

Ну, значит, оттуда стырено - притом даже без ссылок. Сути не меняет: дом Брискорнов никакого отношения не имеет к этим пушкинским шедеврам. Что-то Гранату Иустиновну Зажурило не на те грядки занесло.

 Отправлено: 21.09.07 12:08. Заголовок: Re:

Ох, как же я люблю Пушкина, и как же я не люблю ваш Петербург! Что-то у нас куда-то Вольдемар делся, Сверчок? ВЫ, как администратор, отыскали бы. Он мне так трогательно рассказывал, какой Питер прекрасный. Может, теперь Александр расскажет? А то без убеждений в прекрасности этого, на могилах построенного, града я всё более убеждаюсь в своей правоте: городишко мутный и бурый, из всех, в нём живущих, соки вынимает.

 Отправлено: 21.09.07 13:34. Заголовок: Re:

Из предыдушего списка "По пушкинским местам Ленинграда: Очерк-путеводитель", Лениздат, 1982, с.111-113:
«Квартирой в доме на Галерной Пушкин был не очень доволен. В начале мая 1832 года он переехал в дом Алымова [не сохранился], на Фурштатскую улицу [участок теперешнего дома 20], близ Таврического сада. Престарелый поэт Д.И.Хвостов прислал Пушкину на новоселье стихи с просьбой «доставить их Вашей Наталье Николаевне». В этом стихотворении – «Соловей в Таврическом саду, 1832 года», Хвостов писал:
Любитель муз, с зарею Майской / Спеши к источникам ключей,
Ступай послушать на Фурштатской / Поет где Пушкин-Соловей.
Пушкин, саркастически-насмешливо относившийся к творчеству поэта-графомана, на присылку стихотворения ответил вежливым благодарственным письмом и, по-видимому, посетил Хвостова вместе с Н.Н.
В доме Алымова 19 мая 1832 года родилась старшая дочь Пушкиных Мария.
В декабре Пушкин сообщал уже П.В.Нащокину свой новый адрес: «В Морской, в доме Жадимировского»…
… Здесь 6 июня 1833 года родился сын Александр, Любимец Пушкина, «рыжий Сашка», как он его называл.
В августе, оставив семью на даче, Пушкин выехал в Казанскую и Ориенбургскую губернии, на места, где некогда разворачивались события пугачевского восстания – эпоха, глубоко его интересовавшая.»

 Отправлено: 22.09.07 05:58. Заголовок: Калинкин мост:

 Отправлено: 25.09.07 01:10. Заголовок: 1831: дача П. в доме Китаевой в Царском на Пушкинской, 2

 Отправлено: 25.09.07 01:34. Заголовок: Re:

Да-с, миленько! А "Пушкин-соловей" - особенно с инверсией "поёт где" - восторг! Думаю, А.С. стошнило (простите за физиологизм).

 Отправлено: 25.09.07 09:21. Заголовок: Re:

 Отправлено: 30.09.07 06:37. Заголовок: Re:

Владимир пишет:

цитата:

Отправлено: 06.09.07 21:15. Заголовок: Нева

Вот он, нынешний СПб. Меня всего аж зазанозило, когда ночью в июне вышел на набережную и увидел, что белую ночь подают с подсветкой! Дворцы и даже мосты в иллюминациях. Лишь одна крепость, которой положено называться Санкт-Питербурх, но которую зовут Петропавловской, пыталась сохранять гранитное спокойствие в шуме огней: Она как и в прежние времена освещалась только ночи светом... Это безумие закончилось только когда караваны по Неве потянулись: благо правила безопасности судоходства соблюдать надобно. А вот на Мойке и на Фонтанке так до утреннего света некоторые строения в подсветке и "ночевали".
Нелепописто как-то...

 Отправлено: 30.09.07 06:59. Заголовок: чудо

Лепорелла пишет:

цитата:

Отправлено: 22.09.07 06:58.

А когда Вы это чудо Калинкина моста запечатлели? Настоящий Питер... Я по молодости в тех местах обожал гулять февральскими, белыми от свежего тёплого снега ночами... Там ведь справа - Морская гошпиталь, ещё Петром I основанная, Пушкина помнить, вроде, должна...

 Отправлено: 30.09.07 11:18. Заголовок: Калинкин мост

Да, помнит. Госпиталь - по чётной стороне Фонтанки, а почти напротив - "родительская" кв. Пушкиных по Фонтанке 185.

 Отправлено: 01.10.07 22:38. Заголовок: Re:

Я уже задавал этот вопрос, но повторю его ещё раз.
В Петербурге есть несколько знаковых призраков: Павла I; Медного всадника (не без Пушкинского участия)); Распутина, того, что в Гороховой, 64; Белой Дамы в Аничковом дворце.
Все они, так или иначе, связаны с сильными мира сего. Не исключаю, что и призрак Собчака бродит по Петербургу.

Что касается Белой Дамы, то Николай I встречался с ней два раза. Один раз в начале царствование, второй раз - в конце. То есть это не могла быть Наталья Николаевна.
Жуковский даже посвятил стихотворение этой особе, но после показа царю уничтожил его по монаршей просьбе.

Кто-нибудь может мне «оподробить» эти сведения?

 Отправлено: 02.10.07 08:51. Заголовок: Синдаловский Н.А. Призраки Северной столицы. - М.: ЗАО Центрполиграф, 2007, 272 с.

дома 16-18-20 по н.р. Фонтанки (снимок от ЧП, сидящего на набережной как раз здесь - на стороне Михайловского замка)

Из Путеводителей «Набережные реки Фонтанки» и «Петербург Ахматовой»:
Фонтанка – плотно насыщенное памятью петербургское место... О застройке к. XVIII – н. XIX вв. дают представление дома 18-20, сооруженные в стиле строгого классицизма – трехэтажные, с колоннами или пилястрами в центре фасада, объединяющими два верхних этажа, и с треугольными фронтонами… В доме 20, с 1812 года принадлежавшем обер-прокурору Синода, министру духовных дел и народного просвещения А.Н. Голицыну, жили директор департамента духовных дел и иностранных вероисповеданий А.И. Тургенев и его младший брат Н.И. Тургенев – известный ученый-экономист, один из идейных руководителей движения декабристов. Квартира Тургеневых была одним из центров передовой литературной и общественной жизни Петербурга. В 1815-18 у них собирались члены литературного кружка "Арзамас", в который входили В.А. Жуковский, П.А. Вяземский и другие литераторы. После окончания Лицея к Тургеневым часто приходил А.С. Пушкин. Здесь в 1817 им были созданы первые строфы оды "Вольность". Весной 1821 у Н.И. Тургенева состоялось совещание, положившее начало Северному обществу. В доме 24 в 1880-х жил поэт и художник Я.П. Полонский; в 1888-92 П.И. Чайковский, приезжая в Петербург, останавливался здесь у своего брата.
Под осень 1921 в доме 18 поселилась Анна Ахматова, вместе со своей подругой – актрисой, художницей, создательницей волшебных кукол Ольгой Афанасьевной Глебовой-Судейкиной…
С домом 16 связаны многие трагические страницы истории освободительной борьбы в России. Здесь с 1838 размещалось "III отделение собственной его императорского величества канцелярии", которое А.И. Герцен метко назвал "центральной шпионской конторой". Сюда были доставлены арестованные в ночь с на 23 апреля 1849 участники кружка М.В. Буташевича-Петрашевского (среди них – Ф.М. Достоевский). Отсюда через два дня петрашевцев перевезли в Петропавловскую крепость. В 1880 III отделение сменил департамент полиции, занявший это же здание. Здесь во время следствия находились многие участники "Народной воли".
С именами многих деятелей русской общественной жизни и культуры первой трети XIX в. связан дом 26, построенный в 1804-1806 А.Д. Захаровым. В этом доме после ранения в Бородинском бою несколько месяцев жил П.И. Пестель. Здесь же он останавливался во время пребывания в Петербурге в 1816. Во флигеле, выходящем на Моховую ул. (дом 41), прошли последние годы жизни Н. М. Карамзина. У него бывали А.С. Пушкин, В.А. Жуковский. В этом же флигеле жили друзья Пушкина П.А. Вяземский и дочь М.И. Кутузова Е.М. Хитрово, которых поэт постоянно навещал. В салоне Е.М. Хитрово можно было встретить В.А. Жуковского, Н.В. Гоголя… Дом 25 тесно связан с историей декабризма. В нем в 1810-20-х жили декабристы Никита и Александр Муравьевы. Семью Муравьевых, славившуюся своим гостеприимством и радушием, постоянно посещали литераторы, художники, многочисленные друзья. Приезжая в столицу, здесь останавливался поэт К.Н. Батюшков, который в одном из своих стихотворений упоминал "Фонтанку, этот дом и столько милых лиц... ". В 1818 в доме поселился Н.М. Карамзин и прожил здесь несколько лет. Некоторое время у Муравьевых жили художник О.А. Кипренский и известный гравер Н.И. Уткин. Здесь бывали В.А. Жуковский, П.А. Вяземский, И.А. Крылов, Н.И. Гнедич, А.С. Пушкин. У братьев Муравьевых часто собирались М.И. и С.И. Муравьевы-Апостолы, М.С. Лунин, И.Д. Якушкин, С.П. Трубецкой, Н.И. Тургенев и др. В этом доме не раз проходили важнейшие совещания, в которых принимали участие К.Ф. Рылеев и П.И. Пестель. Здесь обсуждался проект конституции, написанный Никитой Муравьевым.

 Отправлено: 02.10.07 11:17. Заголовок: Re:

Eudoxie пишет:

цитата:

А дом Алымова на Фурштатской, что в Литейной части? Он, кажется, не сохранился?

как верно замечено 21.09.07 14:34. Лепоралла по книге ,остается только добавить от себя:
Да,на его месте теперь каменный дом стоит под номером 20. А тот дом, в котором весной 1832 года поселился Пушкин и родилась "маленькая литография с его особы", и во дворе которого,кстати, находилась "Медная бабушка", привезенная из "Полотняного завода"...не сохранился.

 Отправлено: 02.10.07 11:30. Заголовок: Re:

Совршенно верно Андрей, так получилось, что в этом доме Брискорн поэт ничего значительного не создал. Наталья Николаевна ждала ребенка,выезжать перестала весной,но квартира из 5 или 7 комнат, что на втором этаже сохранилась . В одной из них жили супруги. Ей высоко подниматься было нельзя, поэтому выбрали этот дом и съехали из дома Бердникова.
"А вот там вот жил Пушкин(герой михалкова -герою Локтева), а теперь родсьтвенники живут.. -самая любимая фраза из данелиевского "Я шагаю по Москве".. О чем это я?...А вот о чем: бывал я в этом доме. Жильцов дома №53 знаю, недавно познакомился с двумя замечательными жильцами этого дома. В том же доме ЖИЛ МИКЛУХО,ТОТ ЧТО МАКЛАЙ.
Владимир,скорее с фотоаппаратом и к дому, по местам боевой славы. Да нет ,не надо, я пошутил,все подробные фотографии фасада,двора этого дома,лесницы и некоторых интерьеров, как и всех других петербургских адресов ПУШКИНА Я СО ВРЕМЕНЕМ ВЫЛОЖУ ЗДЕСЬ. НЕ ЗРЯ,ОХ НЕ ЗРЯ ЛЕТ 5 НАЗАД Я ИХ УВЕКОВЕЧИЛ,А ТО ТЕПЕРЬ В ИНОЙ ДВОР ИЛИ ПОДЪЕЗД НЕ ВОЙДЕШЬ УЖЕ НИКОГДА. И ЭТО ПРАВДА,К СОЖАЛЕНИЮ. А для почитателя АС. -это святыни.

 Отправлено: 02.10.07 12:11. Заголовок: Re:

Cаша, с нетерпением ждем фотографии - и обязательно с твоими подробными комментариями.

 Отправлено: 02.10.07 14:20. Заголовок: Новая Голландия близ Галерной,53 и (последний) дом Блока на Пряжке:

 Отправлено: 02.10.07 14:43. Заголовок: Re:

Сверчок пишет:

цитата:

Кто-нибудь может мне «оподробить» эти сведения?

Петербург для нас, посторонних, странное и недружелюбное место. Я был там всего два раза - в самом конце весны 94-го и в середине осени 95-го. Разные времена года, разные природа и погода - а ощущения от города одинаковые.

Кости погибших, на которых стоит творение жестокого царя, не хотят лежать спокойно: безвинные жертвы города проклинали Петербург при жизни, проклинали его умирая, проклинают его и сейчас - уже заглядывая с того света. На крови здесь всё - не только Спас. К этому могут привыкнуть только те, кто произрастает из этих костей и этой крови своими корнями.

Шаг в сторону от великолепия дворцов - и тут же серый северный камень начинанет высасывать жизнь. В знаменитых петербургских дворах-колодцах, никогда толком не видевших солнца, сразу цепко хватает за горло и мешает дышать полной грудью вечный запах сырости и самоубийства.

Иногда мне кажется, что в свинцовых водах Невы плавают те самые жестяные рыбы, о которых писал в "Ноктюрне" Маяковский: среди всей этой пугающей красоты невыносимо тянет на романтику.

Когда я смотрел на медного всадника, то прежде всего думал о том, сколько черепов несчастных безумцев раскололось под тежелым копытом его коня.

Бесчисленные львы и сфинксы - свирепая стража тайного Петербурга. Я уверен, что в полнолунные ночи они тихо и грациозно соскакивают со своих постаментов и охотятся на нас, не в меру любопытных чужаков, возглавляя своры голодных бездомных собак. Когда я гулял по вечерним петербургским набережным, мне казалось, что пустые глазницы этих монстров, жадно ждущих полночь, глядят на меня из каждой подворотни.

Мойка у меня всегда вызывала стойкую ассоциацию с бритвой - и потому, что так её, бритву, называют ЗК, и потому, что эта река распорола не один камень и не одну душу русского человека. Мойка, 12: эта дюжина здесь точно чёртова.

Шизофрения, которая дремлет в каждом, в этом городе слишком часто мучится бессонницей. Москва, залитая кровью и очищенная священным огнем, уже давно не производит на пришлых такое впечатление: я об этом спрашивал у многих своих гостей.

Так что если есть на свете город, которым должны по ночам править призраки, то это Петербург. Сгоревшие от болотной лихорадки, задушенные шарфами, повешенные на полусгнивших веревках, застреленные на дуэлях, утопленные в полыньях - вот настоящие тёмные хозяева северной столицы.

Мне там было спокойно на душе только на старых кладбищах. До сих пор не могу понять: почему?

И всё равно я каждый день думаю об этом городе и очень хочу туда - хоть даже прямиком в вечно распростертые объятья кронверкского утопленника. Этот беспокойный бедолага быстро поймет, что московский гость пришёл в его город не со злом, и тихо уйдет обратно в постель из зеленочёрного ила.

Хочу утром на отмели у Петропавловской крепости найти ещё живую рыбу из жести, чтобы согретой в кармане рукой ощутить мертвенный лёд её знаменитой чешуи: люблю такие контрасты. Затем я размахнусь и брошу это чудовище обратно в тёмные воды Невы, вечно недовольной тем, что её холодное тело засунули в такое тесное каменное ложе.

Я точно знаю, что не мне будет позволено забрать у этого города хотя бы одну из его вечных тайн.

Но я так хочу увидеть плащ Павла в коридорах Инженерного замка, рясу Распутина на Гороховой, кринолин Белой Дамы в Аничковом, того самого майора у памятника Петру...

И я скоро туда обязательно поеду, чтобы всё это увидеть. Если вернусь - расскажу.

------------------------------------------

Ну как, Сверчок, страшный экспромтик у меня получился под влиянием твоего вопроса? Ой, не гляди в бездну: не дай бог нарваться на ответный взгляд.



Шутки шутками, а город точно мистический. Самый мистический из всех, что мне приходилось видеть. Я даже решил показать в качестве предостережения это моё сегодняшнее эссе-экспромт своим друзьям по боксу, собирающимся в эти выходные съездить в Питер гульнуть. Один из них уже сказал, что теперь точно сдаст билеты. )))

 Отправлено: 02.10.07 15:31. Заголовок: Re:

Андрей (красиво) пишет:

цитата:

Хочу утром на отмели у Петропавловской крепости найти живую жестяную рыбу, чтобы согретой в кармане рукой ощутить мертвенный холод её знаменитой чешуи: люблю такие контрасты. Затем я размахнусь и брошу это чудовище обратно в тёмные воды Невы, вечно недовольной тем, что её холодное тело засунули в такое тесное каменное ложе.

Все это так...
Лазаревское, Волково, Серафимовское, Богословское, Парголовское кл... Да, туда приезжают, скажем, на Троицу и - просто гуляют в тишине по дорожкам, меж могил близких и далеких, в тени деревьев под сенью крыл иных...
Этим летом довелось помочь одной давней знакомой прибраться на могиле Энгельгардта. Гуляли часа 4 - от Центра до Смоленки.

 Отправлено: 02.10.07 22:48. Заголовок: Re:

А вы хорошо знаете эти кладбища? Я скоро обязательно поеду в Питер, сможете мне организовать небольшую некрополистскую экскурсию? А я вас в свою очередь обязательно приглашу на большую пушкинскую экскурсию, которую мне пообщал Александр.

 Отправлено: 02.10.07 23:25. Заголовок: Андрею:

Волково - да, Лазаревское - (значительно) хуже. Смоленское, Южное и Красненькое - избегаю. Чаще бываю на Серафимовском (родственники).

 Отправлено: 02.10.07 23:38. Заголовок: Re:

Андрей пишет:

цитата:

Cаша, с нетерпением ждем фотографии - и обязательно с твоими подробными комментариями.

Обязательно, сейчас же этим и займусь.

 Отправлено: 04.10.07 23:09. Заголовок: фольклорист Наум Синдаловский скрупулезно задокументировал легенды о питерских призраках:

«КИКИМОРА
Город на Неве только начинал строиться, а «нечистая» уже была рядом. В трапезной Троицкой церкви стучал и бегал невидимый дух, который слышали псаломщик Максимов, солдат Зиновьев, часовой Данилов. Вот как рассказывает об этом бесстрастный следственный протокол: «Никто другой, как кикимора», — говорил поп Герасим Титов, относясь к дьякону Федосееву. Тот расходился в мнениях по этому предмету:
«Не кикимора, — говорил он, — а возится в той трапезе… черт». — «Что ж, с чего возиться-то черту в трапезе?»
— «Да вот с чего возиться в ней черту… Санкт-Петербург пустеть будет». Произносить это не стоило.
Кикимора или черт завелись в доме Божьем, розыскных дел мастерам было все равно, а вот разговоры, подрывающие устои государства, было велено пресекать незамедлительно. По личному распоряжению ПетраI незадачливые служители церкви были схвачены, пытаны в Тайной канцелярии и биты кнутом нещадно. Судьба их теряется во мраке, а вот кикимора, похоже, благополучно дожила до наших дней: старожилы утверждают, что если в безлунную ночь выйти на Троицкую площадь неподалеку от Домика Петра I, где некогда находился храм, то как пить дать увидишь худую бабу с зеленоватым цветом кожи, грязную и простоволосую. Она-то и есть кикимора.
АРХИТЕКТУРНЫЕ КОШМАРИКИ
В рядах питерских призраков почему-то очень много архитекторов. По вечерам в опустевших коридорах Академии художеств начинает раздаваться странный шум и душераздирающий треск. Студенты клянутся, что это призрак первого директора академии, архитектора Кокоринова. Когда же в Неве поднимается вода, и вовсе жди беды. В первую же ненастную ночь начинает ломиться в главные ворота академии скульптор Козловский со Смоленского кладбища.
Под сенью Исаакиевского собора скитается грустная тень зодчего Монферрана. В свое время некий ясновидец предсказал ему, что он умрет, как только закончит строительство собора. Сорок лет по причинам, не зависящим от зодчего, Исаакий стоял в лесах. В Петербурге ядовито шутили: «Потому-то он так долго и строит, что боится смерти». Но никто не воспринимал предсказание всерьез. В 1858 году собор наконец-то был освящен. На церемонии присутствовала царская семья, тут-то АлександраII и угораздило сделать замечание Монферрану: «Усы в России носят только военные». Кто бы мог подумать, что великий зодчий примет монаршию неблагодарность так близко к сердцу. Архитектор почувствовал себя плохо, а спустя месяц умер.
ПавелI, строитель знаменитого Михайловского замка, и после смерти не оставил свое детище. До сих пор его неуспокоенный дух бродит по залам, время от времени наигрывая на флажолете (старинном музыкальном инструменте, напоминающем флейту). Сотрудники Русского музея утверждают, что достаточно вежливо произнести: «Добрый день, Ваше Величество!» — и тень русского Гамлета оставит вас в покое.»

 Отправлено: 10.10.07 01:55. Заголовок: Re:

Лепорелла пишет:

цитата:

ПавелI, строитель знаменитого Михайловского замка, и после смерти не оставил свое детище...

Ещё сравнительно недавно в бывшем тронном зале замка располагался читальный зал Центральной военно-морской библиотеки с видом на Фонтанку и с очень даже неплохим неспециальным фондом и, разумеется, с замечательными служителями Книги... Подниматься на этаж приходилось по замечательной же темноватой лестнице, какой-то угловатой, чуть ли не полу-винтовой и с многочисленными престранными нишами, устроенными для явного удобства заговорщиков из правящей Гвардии, в последний раз отметившейся в Истории столь прискорбно дворянской смутой 1825-го, так созвучной тогдашнему Александру Сергеевичу... И разбудившей "Герцена. Он недоспал. Отсюда все пошло..." уже по Коржавину... Но вот об упражняющейся на флажолете тени загадочнейшего по происхождению самодержца свидетельств служителей культа "военно-морской" и прочей Книги слышать не пришлось, хотя провёл в залах и переходах той замечательнейшей и неперенасыщеной читателями бибилиотеки довольно времени.
Но это, разумеется, ничего не доказывает. Город то выстроен на столь примечательном и аномальном даже в наших представлениях о нём месте, что всплескам человеческих восприятий трансцендентного здесь, похоже, самое место. Вот, дождусь очередного полнолуния, и бес даст, соответствующие "поминания и измышления" по теме выложу в "тектонически адекватных ощущениях" и "по месту"...

 Отправлено: 10.10.07 02:15. Заголовок: OD

Спасибо за достоверную (всё так и было, и есть) "жив(ую)опись" ваших наблюдений-впечатлений. За Герцена - особо.

 Отправлено: 10.10.07 02:26. Заголовок: Ну, что было, то и...

"Он старался"...

 Отправлено: 13.10.07 09:02. Заголовок: В.В.Купцов "АНТ-20 МаксимГорький", 1934

Замечательная работа, пмм. Оказывается: Зимний Дворец "покраснел" сверху и "перекрасился" во что-то коричневатое, собственным фонтаном ещё не обзавёлся, но и зелень внутреннего дора не потерял; деревьев очень мало - всё вырубили в голодные-холодные годы лихолетья 1917-21. Пушкинский Дом (слева) не поместился, дом Волконских (справа) тоже, чуть-чуть не попал (правый нижний угол - Фонтанка 18-22, Капельские дворы, Певческий мост). Главные персонажи - Горький и Нева. "Правит" городом ещё Киров (родители вспоминали, что его народ "любил", ну, и он, видимо, принимал её ( ) адекватно).

 Отправлено: 14.10.07 17:03. Заголовок: Галактионов С.Ф. Вид на Неву со ст. Петропавловской крепости. 1821

 Отправлено: 17.10.07 07:28. Заголовок: На Невских просторах

Новый Эрмитаж и Атланты. Западная оконечность Петропавловской кр. (Заячий о-в) на фоне Стрелки В.О., Исаакия и Адмиралтейства.

Купол Пушкинского Дома и Ростральная колонна на Стрелке Васильевского о-ва. Справа - разведенный Биржевой мост.

 Отправлено: 17.10.07 19:33. Заголовок: Вид с Калинкина м. За огромным "домом-кораблём" (и ещё подальше) прячется другой - №185 по Фонтанке.

 Отправлено: 18.10.07 12:12. Заголовок: Бенуа: Карнавал на Фонтанке (XVIII век) и Итальянская комедия (Любовная записка), 1907

 Отправлено: 19.10.07 08:42. Заголовок: Патерсен. Парад в присутствии Александра I. Рисунок. 1810-е:

 Отправлено: 27.10.07 09:26. Заголовок: С.П. Заварихин «Явление Санкт-Петербург-Бурха»:

Чугунный лев крепко прижал лапой тяжелый шар к постаменту да так и застыл... Темные волны под ним ритмично бьются о гранит. Одни — в безумном азарте радостно вспыхивают фонтаном брызг, другие меланхолично заползают на широкие каменные ступени спуска и затем медленно скатываются к Неву, оставляя после себя мокрые темные полосы. Троллейбус, переваливаясь с боку на бок, по-стариковски преодолевает Дворцовый мост. Шпиль Петропавловской колокольни застывшей молнией прорезает небо. Кажется, так было всегда, вечно, и стоя здесь, у Адмиралтейского спуска, люди всегда видели эти бесконечные цветные панорамы, эти монументальные, но изящные монолиты зданий. Их красота кажется нерукотворной. Разве маленькому смертному человеку под силу сотворить такое? Но берет слово История, и гигантские картины перед глазами начинают подергиваться туманом, а на их месте проступают пейзажи далекого прошлого.
Следов человека почти не видно, лишь несколько чухонских домиков и лодок у берега. Невy совсем не узнать. Ни набережных, ни мостов, течет, извиваясь, среди низкой топкой равнины, поросшей лесом, то густым еловым, то — на болотах — совсем редким, прозрачным. Перед впадением в море река раздробилась на несколько рукавов, превратившись в подобие залива, в котором плавает множество островов. Самый большой из них тот, который позже будет назван Васильевским.
До основания Петербурга все географические наименования здесь были финскими да шведскими, потому что русские названия, появившиеся в XII—XV вв., к началу XVIII в. почти не сохранились. Лишь к самому большому острову, названному финнами Хирвисаари (Олений, Лосиный), вернулось древнее имя и он снова стал Василевым, Васильевским, напоминая о своем древнем владельце — новгородском посаднике Василии Селезне, казненном Иваном III в 1471 году...

Для работы Адмиралтейской верфи требовались подсобные производства и склады леса (корабельный лес доставляли из Казани).
Склады размещались вдоль берета Невы ниже верфи, поэтому нужны были каналы для перевозки материалов. И 1717 году начали рыть сразу четыре канала. Самый дальний, Ново-Адмиралтейский, соединил Мойку с Невой и отделил таким образом Шневенскую слободу от Галерного двора. Параллелыю ему протянулся Крюков канал, названный так но фамилии подрядчика земляных работ (позже канал был продолжен на юг до Фонтанки, а северная его часть, напротив, взята в трубу и пропущена под Благовещенской площадью). Третий капал — Новоголландскнй (Адмиралтейский) — соединил Галерную и Адмиралтейскую верфи (в начале XIX в. канал частично засыпали и над ним устроили Конногвардейский бульвар; оставшаяся часть сохранила свое название — Адмиралтейский). Четвертый канал прошел но трассе будущей улицы Якубовича; в районе Манежа он соединялся с Новоголландским каналом.
Вдоль северного берега Адмиралтейского капала в 1720 году поставили Прядильный (Канатный) двор, поэтому канал поначалу назывался Прядильным. Двор состоял из трех вытянувшихся одно за другим зданий большой длины. Их северные фасады образовали одну сторону Галерной (Исаакиевской) улицы, другую ее сторону сформировали дворовые постройки усадеб посланников и иностранных купцов. Главные фасады этих усадеб смотрели на Неву, на будущую Английскую набережную. С восточной стороны улицу замыкал перестроенный в камне дом Меншикова, после опалы князя отданный Х. Миниху*. С западной стороны Галерная улица заканчивалась в районе будущей Благовещенской площади. Там с 1718 года стоял одноэтажный каменный дом галерного мастера Ивана Немцова (Английская наб., д.22) и каторжный острог, на месте которого позже будет выстроена Благовещенская церковь.

ЛЕВОБЕРЕЖЬЕ ПЕТЕРБУРГА В 1718 г. Видно, что цепочка плотной застройки вдоль берега Невы дополнена поясом пригородных участков вдоль Фонтанки. Ясно обозначился и городской центр.
1 - Адмиралтейство; 2 - Исаакиевская церковь; 3 - "Новая Голландия"; 4 - каналы; 5 - Морской рынок; 6 - кирха и костел; 7 - Почтгауз; 8 - Царицын луг; 9 - Летний сад; 10 - Литейная слобода; 11 - Невская першпектива; 12 - место первых трёх Зимних дворцов; 13 - Подзорный дворец.

Достопримечательностью Шневенской слободы, а затем и всего города стала “Новая Голландия” — большой треугольный остров, омываемый водами Мойки и двух каналов, Крюкова и Адмиралтейского. Низкий, поросший лесом остров привлек внимание Петра, любившего бывать в этих местах, так напоминавших своей атмосферой голландские порты и верфи. Для царя поставили на острове небольшой домик в голландском вкусе, выкопали пруд, а позже “подняли” весь островок — подсыпали грунт. Через несколько лет после смерти Петра этот клочок земли начали приспосабливать под лесные склады, а живших вокруг людей переселили в другие места.
Ниже по Неве от Галерной верфи, напротив устья Фонтанки, в 1711 году Петр прямо на воде построил двухэтажный каменный Подзорный дворец для наблюдения за кораблями, входившими в Неву. Он любил там жить в уединении. В тумане дворец-призрак казался не менее фантастичным, чем сам город, на глазах поднимавшийся из воды, топей и мелколесья.
Южнее Подзорного дворца в том же 1711 году па мысу, образованном речками Таракановой и Черной, царь построил для своей жены деревянный дворец. Вокруг разбили большой парк, прорезали его каналом, на берегу залива устроили зверинец. Вел местность получила название Екатерингоф (Двор Екатерины). В 1716—1717 годах здесь была построена шпалерная мануфактура.
За Екатерингофом, ниже по течению Невы, Петр построил два одноэтажных деревянных дворца для дочерей — Аниенгоф и Елисаветгоф, но простояли они не более полувека. Так начиналось строительство цепочки дворцово-парковых ансамблей, продолженное затем в Стрельне, Петергофе, Ораниенбауме.
По вернемся к Адмиралтейству. Кроме Шневенскнх, вокруг Адмиралтейства располагались Прядильная, Кузнечная, Пушкарские, Офицерские, Морские слободы. Все они были застроены деревянными и мазанковыми домами в несколько рядов. За Мьей жили “переведенцы” — те, кого насильно заставили жить в этих гиблых местах (солдаты, матросы, плотники, другие специалисты, аборигены). Среди довольно мелко нарезанных участков выделялись усадьбы графа Мусина-Пушкина (па месте современного д. 18 но Гороховой ул.) и графа Апраксина (па правом берегу Фонтанки, между Сенной ул. и ул.Ломоносова). Левый берег Фонтанки занимали нетронутые леса.
Слободы вокруг Адмиралтейства сгорели почти дотла в двух страшных пожарах в конце 1730-х годов. А до тех пор они беспрерывно росли, уплотнялись, занимая даже самые неудобные, заболоченные участки. В 1711 году на Адмиралтейском острове было 300 домов, а через 6-7 лет их стало более полутора тысяч. Скученную застройку со временем прорезали две радиальные просеки, ориентированные на шпиль Адмиралтейского дома -“прекрасный и довольно высокий шпиц”, как выразился современник в 1721 г. Одна из просек впоследствии станет Гороховой улицей, вторая — Невским проспектом...

 Отправлено: 27.10.07 09:57. Заголовок: С.П. Заварихин «Явление Санкт-Петербург-Бурха»:

8 марта 1725 года тело первого российского императора Петра I по льду Невы перенесли из Зимнего дворца в недостроенный Петропавловский собор. Эта медленная процессия, столь не соответствовавшая порывистой и стремительной натуре великого преобразователя, словно подводила черту под краткой, как вспышка, эпохой реформ. Впереди страну ждала остановка и даже откат назад перед новой волной реформ, уже екатерининских. Петр оставил после себя вздыбленную Россию и построенную им у моря новую столицу.
Внезапное появление города в совершенно диких местах поразило весь мир. Скрытый текст

Тому есть немало свидетатъств. Ганноверский резидент в Петербурге Ф.-Х.Вебер, например, писал в 1720-х годах про город на Неве, что “учитывая немногие годы, употребленные на его строительство, он теперь может быть расценен как чудо света”. Действительно, Санкт-Питер-бурх явился изумленной Европе как северная Афродита из морской пены — в сиянии золотых шпилей, в праздничном наряде многоцветных домов-дворцов под высокими крутыми крышами. Победные фейерверки, пушечные салюты, морские парады, шумные пиры и ассамблеи на фоне немолчного барабанного перестука плотничьих топоров были своеобразным музыкальным сопровождением этого явления города. В муках и величайшем напряжении сил рожденный город получил такой мощный заряд созидательной энергии, что после смерти своего Основателя длительное время развивался как бы сам собой. Направления и ориентиры этого развития были намечены, определены за первые четверть века жизни Петербурга. Градостроительные вехи были расставлены на редкость точно. Как выразительна, например, ось Адмиралтейство — Невский монастырь, ставшая главным проспектом города! Восточная оконечность Васильевского острова — Стрелка — уже в петровское время стала важной частью центра, от нее “начался” весь остров до самого взморья. Стрелка Городского острова дала жизнь застройке всей Петербургской стороны. Сампсониевский собор и здание госпиталя на Выборгской стороне стали опорными центрами освоения северного направления, а дома-дворцы и Пантелеймоновская церковь в Литейной части — южного направления. Три реки — Мья, Кривуша и Фонтанка — громадными полукольцами пронизали Адмиралтейскую часть и сами, в свою очередь, оказались прорезанными радиальными “трещинами” — улицами. Эти реки последовательно служили границами города. Их концентричность определила, кроме общего характера планировки, еще и положение одного из ключевых зданий города — Адмиралтейства. Все шпили, купола, высокие крыши самых представительных зданий сосредоточились по обоим берегам Невы на небольшом пространстве от церкви Исаакия Далматского до Троицкого собора на Городском острове. “Небесный” диалог двух главных шпилей — Адмиралтейского и Петропавловского — стал главным аккордом архитектурной симфонии самого необычного в мире городского центра, широко раскинувшегося по берегам и островам полноводной реки. Эта особенность Петербурга резко выделяет его из круга европейских городов, первоначально представлявших собой, как правило, средневековые крепости, тесные, до предела уплотненные временем, с замкнутыми и миниатюрными (по российским меркам) пространствами центральных площадей. Петропавловская крепость никогда не ограничивала рост Петербурга, а почти с самого начала была его символом. Привольность северной столицы — качество сугубо российское. Но в отличие от большинства русских приречных городов Петербург развивался не на одном берегу (с постепенным, медленным “захватом” другого), а на обоих берегах сразу, и не только вдоль главной реки, но и по ее рукавам. В этом видно проявление “железной руки” верховного зодчего —Петра Первого, который всегда сам (хотя и методом проб и ошибок) определял районы строительства, условия застройки, местоположение важнейших зданий. Неограниченная власть монарха обеспечила заселение непригодной для жизни поймы Невы. Многочисленные человеческие жертвы были той ценой, которую пришлось заплатить отчаянно сопротивляющейся этой силовой акции природе. Однако возможности волевого развития города хотя и велики, но не безграничны. Природа, ландшафт подчас оказывались сильнее. Поэтому Петербург получился регулярным и живописным одновременно. И в этом одна из причин неповторимого обаяния второй российской столицы. Петр оставил России город совершенно нового для нее типа — с современными улицами, созданными парадными фасадами зданий, поставленных "в линию". Средневековые русские поселения такого не знали. Вместо улиц там были проезды, на которые выходили заборы, ограды, стены хозяйственных зданий. Жилые дома прятались в глубине участка, причем стояли совершенно свободно, независимо от оси проезда. Петр урегулировал не только улицы, но и сами фасады. При нем обыватели должны были строить только по “образцовым” проектам, разработанным Д.Трезини. А если кто-то хотел строить по индивидуальному проекту, то обязан был подписывать проект у Трезини. Таким образом, на смену стихийно развивавшимся городам пришел город, урегулированный профессиональными зодчими под общим руководством самого монарха. Впервые в России было создано специальное учреждение, ведавшее, в отличие от общероссийского Приказа каменных дел, застройкой одного конкретного города — Санкт-Петербурга. Этим учреждением стала Канцелярия городовых дел, преобразованная затем в Канцелярию от строений. Строгое государственное регулирование строительства, введенное Петром, не сделало город на Неве скучным и однообразным, но придало ему тот самый “строгий, стройный вид”, без которого Петербург не был бы Петербургом и его красота носила бы совершенно иной характер (возможно, ближе к московскому). В немалой степени этому способствовала и лучевая планировка центра города, которая сложилась не сразу. Архитектор Гербель предлагал к двум существовавшим “лучам” — Невской першпективе и Вознесенской улице добавить еще три (современные улицы Гороховая, Миллионная, Красная), у Маттарнови же была идея более грандиозная —пронизать город 11-12-ю “лучами”. В 1715 году Петр I приказал ориентировать на башню Адмиралтейства 5 “лучей”. Еще одна существенная особенность Петербурга: он никогда не имел узкого одностороннего предназначения — быть только городом-крепостью, либо городом-портом, городом-купцом. В нем все это каким-то образом сочеталось и обеспечивалось разнообразными типами зданий. Одновременно развивалось и все, что связано с отдыхом, развлечениями, представительством: Потешное поле, сады для гуляний, театр, музей, зверинец. Сложились и два полукольца пригородных зон и предместий, в которых выделялись архитектурно-парковые ансамбли. Ближний круг составляли Невский монастырь, Екатерингоф, Анненгоф, Елизаветгоф, Подзорный дворец, усадьбы на Фонтанке, а дальний — Стрельна, Петергоф, Ораниенбаум. Таким образом, можно сказать, что Петр создал не просто молодой город с блистательным будущим, но целый градостроительный регион с очень точно определенными “очагами” и линиями развития, которые сохранили свое значение до сих пор. От золотых шпилей петербургского центра новая российско-европейская цивилизация концентрическими кругами, волнами распространялась вширь, вначале по Ингерманландии, а затем, преодолев сопротивление времени, по дремавшей до того России. Значение Петербурга как центра новой культуры осознавалось образованными людьми XVIII в. вполне отчетливо. Поэт Василий Тредиаковский писал: Преславный град, / что Петр наш основал / И на красе построил толь полезно, Уж древним всем / он ныне равен стал / И обитать в нем / всякому любезно. ...6 мая 1727 года, процарствовав два года, умерла Екатерина I. В феврале следующего года двор отправился в Москву для коронации четырнадцатилетнего Петра Алексеевича, внука Петра I. Но в “дедушкину” столицу Петр II не вернулся. Вслед за двором в Москву потянулось купечество, чиновничество, туда перевели многих архитекторов. Из крупных зодчих в Петербурге остались лишь Д.Трезини, И.Коробов и М.Земцов, но новых больших заказов они уже не имели — достраивали начатое, выполняли мелкие текущие работы. Петровская эпоха закончилась. Историческая сцена готовилась к смене декораций. К выходу на сцену готовился и ее новый главный декоратор Франческо Бартоломео Растрелли. Но об этом времени другой рассказ.

 Отправлено: 12.11.07 16:30. Заголовок: http://i048.radikal...

Таблички времен блокадного Ленинграда.
Сейчас их уже не так много,эту я нашла на Лиговском,во дворах.
Что-то внутри переворачивается,когда на нее смотрю.

 Отправлено: 12.11.07 16:50. Заголовок: Да, вот такими челов..

Да, вот такими человеческими проявлениями Питер раньше сильно отличался от Москвы, сейчас, на мой взгляд, этих отличий всё меньше и меньше.

 Отправлено: 12.11.07 17:45. Заголовок: Арина Родионовна пиш..

Арина Родионовна пишет:

цитата:

Да, вот такими человеческими проявлениями Питер раньше сильно отличался от Москвы, сейчас, на мой взгляд, этих отличий всё меньше и меньше.

Это естественный ход времени.Люди сейчас,как мне думается,стали более жесткие,жестокие.В силу разных обстоятельств.К сожалению.

 Отправлено: 12.11.07 19:51. Заголовок: Это философский вопр..

Это философский вопрос. НЕ думаю, что природа человеческая поменялась. Вспомните Средневековье! Просто, наверное, меняется то, что принято называть "моральными и нравственными устоями", они в каждую эпоху свои. То, что было нравственно в Древней Спарте (к, примеру, сбрасывать нежизнеспособных младенцев в море) - теперь недопустимо даже в мыслях. НО! Ведь сбрасывают. И не в море, а в лучшем случае в приют, а в худшем - в мусоропровод. А мы к этому стали иначе относиться.

 Отправлено: 12.11.07 20:11. Заголовок: Арина Родионовна пиш..

Арина Родионовна пишет:

цитата:

А мы к этому стали иначе относиться.

Полностью согласна.И это ужасает.

 Отправлено: 13.11.07 18:32. Заголовок: Начало Конногвардейского бульвара - со стороны Александровского сада (между Исаакием и Сенатской):

 Отправлено: 13.11.07 18:40. Заголовок: дворец князя Виктора Павловича Кочубея (Конногвардейский бул.7):

Портреты Кочубея и дочери его Натальи (1800-1854; О.Кипренский, 1813).

Адмиралтейская игла. Из-за разросшегося Александровского сада изумительное творение Захарова т а к - не видно. А они - видели...

 Отправлено: 23.11.07 14:15. Заголовок: из кн. Топорова В.Н. "Петербург и Петербургский текст"(1993):

I. Петербургская идея русской истории. Петербург – Москва.
Скрытый текст

«... Но здесь важнее обратить внимание на то, что в Петербурге виделось как отрицательное, потому что ни к одному городу в России не было обращено столько проклятий, хулы, обличений, поношений, упреков, обид, сожалений, плачей, разочарований, сколько к Петербургу, и Петербургский текст исключительно богат широчайшим кругом представителей этого «отрицательного» отношения к городу, отнюдь не исключающего (а часто и предполагающего) преданность и любовь. Этот текст знает своих Исайий, Иеремий, Иезекиилей, Даниилов, но и своих поносителей, клеветников, ненавистников, а также и тех, кто находится между первыми и последними, кто встретился с городом непредвзято или даже с преувеличенными надеждами («гипер-оценка»), но не сумел найти себе в нем места и кого перенесенные страдания «петербургского» существования сломали и/или озлобили 13. Сейчас, однако, важнее обозначить круг фрагментов, в которых люди просвещенные; способные к рефлексии и даже многим Петербургу обязанные, как бы отринув объективность и нарочито сгущая темное, по сути дела, заявляют о своей несовместимости с Петербургом, за чем стоит нечто более общее и универсальное – несовместимость этого города с мыслящим и чувствующим человеком, невозможность жизни в Петербурге. Да, в этом городе жить невозможно, и нечто подлинное, последний остаток человеческого протестует против него, и все-таки люди этих убеждений и чувств жили в Петербурге, продолжали жить, как правило имея возможность выбора, нередко соблазнительного, и получали от города нечто неоценимо важное и нужное. Поэтому всем «анти-петербургским» филиппикам и исповедям приходится доверять условно, постольку-поскольку. И дело не в том, что авторы этого «анти-петербургского» подтекста были не искренни, легкомысленны или лишены чувства ответственности. Пожалуй, наоборот, именно искренность, серьезность и сознание долга понуждали их говорить о Петербурге то, что не претендовало на общую истину и не предполагало согласия с другими, но было ценно именно своей «субъективностью», в данном случае – истинностью и верностью самому себе hic et nunc, и – только. После, может быть, даже завтра или, напротив, некогда в прошлом, даже вчера эта «истина» была бы тривиальностью, ошибкой, даже ложью, уже из-за того только, что она потеряла именно свою «субъективность» и, значит, утратила свою бытийственность. Но как раз по этой причине важно, не обобщая, не распространяя это мимолетное «субъективное» слово-мнение за пределы того ситуационного локуса, где оно возникло, ничего не преувеличивая и не ища тайн и умышленностей там, где их нет, учесть эти «анти-петербургские» признания, исповеди, совершаемые бескорыстно, исключительно в силу некоего внутреннего, субъективного императива. Самое важное и существенное в том, что – по слову поэта – Das war es и что это и было главным и истинным. Все остальное – мотивировки, разъяснения, комментарии, параллели, оценки и т.п., – каким бы оно ни было интересным, имеет относительный, частный характер, и никакие противоречия и разноречия в высказываниях в этом случае не в счет. Вот один из примеров. Молодой, 27-летний Николай Иванович Тургенев вернулся в Россию, побывал в Москве и, наконец, приехал в Финополис (vulgo Петербург), как он называет северную столицу в дневниковой записи от 9 января 1817 года, или, проще, в «финское болото», как называли город многие и тогда, и значительно позже («финскость», «чухонскость», «ингерманландскость» Петербурга – важные составляющие его образа). В своем дневнике Тургенев обычно уравновешен, суховат, деловит, временами – когда он говорит о России, о ее положении, о политике – теоретичен, во всяком случае для жанра дневника. 7 ноября 1816 года он записывает: «Порядок и ход мыслей о России, который было учредился в голове моей, совсем расстроился с тех пор, как заметил везде у нас царствующий беспорядок. Положение народа и положение дворян в отношении к народу, состояние начальственных властей, все сие так несоразмерно и так беспорядочно, что делает все умственные изыскания и соображения бесплодными. Невыгода географического положения П[етер]бурга 14 в отношении к России представилась, мне еще сильнейшею, в особенности смотря по нравственному отдалению здешних умов от интересов Русского народа. Все сие часто заставляло и заставляет меня сожалеть, что я не искал остаться в чужих краях, т.е. в Париже [...] Бросить все, отклонить внимание от горестного состояния отечества, увериться в невозможности быть ему полезным – вот к чему – думаю я часто – должно мне стремиться» 15. Несколько позже, 1 февраля 1817 года, – первая формулировка своей несовместимости с Петербургом – «Далеко жить от Петербурга есть непременное условие, дабы жить спокойно. Неудобства здешней жизни ничем не вознаграждаются. В отдалении можно еще ожидать сих вознаграждений, но вблизи они исчезают»; – в записи от 19 июля того же года: «Петербург меня ни мало не прельщает. Не хочется о нем и думать. [...] Но что может быть для меня приятного в П[етер]бурге?», и это – несмотря на запись, сделанную двумя неделями раньше (5 июля 1817 года), в которой оглядка на Москву как бы смягчает и оценку Петербурга, которому даже отдается предпочтение в некоем важном отношении: «Обширность Москвы представляет, хотя и слабо, обширность России. Пространство затрудняет сообщение людей, следственно и образованность. Мне кажется, что при всей Петербургской скуке лучше жить там, нежели здесь». Примерно в то же время, но гораздо трагичнее засвидетельствовал свое отношение к Петербургу Жуковский. Проклиная этот город, он сознает, что для него «не жить в Петербурге нельзя», и эта принудительность, которую ты сам как бы и выбираешь, приводит к утрате обычной у Жуковского уравновешенности, к состоянию, близкому к срыву. Авдотье Петровне Киреевской, племяннице и другу, он пишет: «О, Петербург, проклятый Петербург с своими мелкими, убийственными рассеяниями! Здесь, право, нельзя иметь души! Здешняя жизнь давит меня и душит! Рад все бросить и убежать к вам, чтобы приняться за доброе настоящее, которого здесь у меня нет и быть не может». Тому же адресату он пишет о себе в Петербурге: будущее не заботит его, «для меня в жизни есть только прошедшее. [...] Но что же вам скажу о моей петербургской жизни? Она была бы весьма интересна не для меня! Много обольстительного для самолюбия, но мое самолюбие разочаровано – не скажу опытом, но тою привязанностью, которая ничему другому не дает места». И еще раз, возвращаясь к «петербургской» теме в письме к А.П.Киреевской в Долбино: «Въехал в Петербург с самым грустным, холодным настоящим и самым пустым будущим в своем чемодане... Здесь беспрестанно кидает меня из одной противности в другую, из мертвого холода в убийственный огонь, из равнодушия в досаду», и далее: «У вас только буду иметь свободу оглядеться после того пожара, выбрать место, где бы поставить то, что от него уцелело [...]». Личная драма не позволяет объяснить его (и прежде всего его) суровые слова в адрес Петербурга: в это время он против него, и это «против» отнюдь не ситуативно: и город, и люди, в нем живущие, ему тяжелы («это мумии, окруженные величественными пирамидами, которых величие не для них существует»). Петербург и счастье – для Жуковского почти contradictio in adjecto. Именно так надо понимать фразу Жуковского в его шутливом письме от 1 марта 1810 года из Москвы И.И.Дмитриеву: «Иногда, вообразив, что счастие в Петербурге, готов взять подорожную...». 16 Еще резче говорят о Петербурге люди 40-х годов – как «западники» (и именно те, кто этому городу обязан был многим), так и «славянофилы», противопоставление, которое, впрочем, отступает в данном случае перед более определяющим их позицию противопоставлением: москвичи (если не по рождению, то по местожительству и душевной привязанности) – петербуржцы. Нередко в отношении Петербурга они вполне единодушны: «Питер имеет необыкновенное свойство оскорбить в человеке все святое и заставить в нем выйти наружу все сокровенное. Только в Питере человек может узнать себя – человек он, получеловек или скотина: если будет страдать в нем – человек; если Питер полюбится ему – будет или богат, или действительным статским советником» (Белинский В.Г. Полн. собр. соч. XI, 418); «Нигде я не предавался так часто, так много свободным мыслям, как в Петербурге. Задавленный тяжкими сомнениями, бродил я, бывало, по граниту его и был близок к отчаянию. Этими минутами я обязан Петербургу, и за них я полюбил его так, как разлюбил Москву за то, что она даже мучить, терзать не умеет. Петербург тысячу раз заставит всякого честного человека проклясть этот Вавилон. [...] Петербург поддерживает физически и морально лихорадочное состояние» (Герцен А.И. «Москва и Петербург», 1842), или даже: «Первое условие для освобождения в себе пленного чувства народности – возненавидеть Петербург всем сердцем своим и всеми помыслами своими» (И.С.Аксаков). Ср. особенно слова Имеретинова из рассказа А. Григорьева «Другие из многих» (1847): «Так или иначе, только, право, я рад, что вижу опять Петербург. [...] Я его как-то люблю. – За что? [...] – А вот, видите ли, – отвечал он [...], – в нем есть одно удивительное качество – способность тревожить разные раны и болезни нравственной природы». Уже в 60-е годы один из героев «Трудного времени» (1866) Слепцова говорит: «Нет, в самом деле, [...] я замечал, что Петербург как-то совсем отучает смотреть на вещь прямо, в вас совершенно исчезает чувство действительности; вы ее как будто не замечаете, она для вас не существует». Во всех подобных случаях, однако, страдание, связанное с Петербургом, и «момент отрицательного», им вызываемый (вплоть до ожесточения, ненависти), как это ни покажется странным на первый взгляд, содержит в себе и нечто благое, «момент положительного», заключающийся именно в освобождении чего-то глубинно-важного, подлинного, человеческого. Впрочем, удивляться этому не стóит, ибо, как сказано, где о-пасность, там и с-пасение. Отталкивание от Петербурга, столь сильная энергия отрицательного восприятия, что она помимо собственной воли связывает субъект с «отрицательным» объектом, чревато, конечно, большими результатами, нежели «ровно-незаинтересованное» (негорячее и нехолодное) отношение или игнорирование города, то есть «недопущение» города до себя и себя до города 17 ...»

 Отправлено: 23.11.07 15:55. Заголовок: из кн. Топорова В.Н. "Петербург и Петербургский текст"(1993):

I. Петербургская идея русской истории. Петербург – Москва (завершение главы):
Скрытый текст

«И в XX веке эта тяжба о Петербурге с акцентом на «моменте отрицательного» продолжается. Лишь несколько примеров, принадлежащих свидетельствам очень разных между собою людей. 18 августа 1907 года (по почтовому штемпелю) из Крыма Волошин пишет Вячеславу Иванову в Загорье, объясняя тот морок, который мог иметь трагические последствия: «Дорогой Вячеслав! [...] Я жду тебя и Лидию в Коктебель. Мы должны прожить все вместе здесь на этой земле, где подобает жить поэтам, где есть настоящее солнце, настоящая нагая земля и настоящее одиссеево море. Все, что было неясного между мною и тобой, я приписываю не тебе и не себе, а Петербургу. Здесь я нашел свою древнюю ясность, и все, что есть между нами, мне кажется просто и радостно. Я знаю, что ты мне друг и брат, и то, что мы оба любили Амори, нас радостно связало и сроднило и разъединить никогда не может. Только в Петербурге с его ненастоящими людьми и ненастоящей жизнью я мог так запутаться раньше. [...] На этой земле я хочу с тобой встретиться, чтобы здесь навсегда заклясть все темные призраки петербургской жизни [...]» 18. В «Моем временнике» Б.М.Эйхенбаум, вспоминая о своем приезде из Воронежа в город, который позже он столь хорошо узнал, пишет: «Я застал Петербург накануне смятения. [...] Волшебный город встретил меня дождем, наводнением и 1905 годом. В 12 часов я вздрогнул и проверил часы. Это было у Биржи. [...] Я поехал снимать комнату на Петербургской стороне. Вода стояла высоко. Город вздрагивал всю ночь. Цитатой из Пушкина торчал на скале Петр. К утру все было спокойно. Вторично поэма не удалась. [...] На меня нападала тоска. Петербург – не город, а государство. Здесь нельзя жить, а нужно иметь программу, убеждения, врагов, нелегальную литературу, нужно произносить речи, слушать резолюции по пунктам, голосовать и т.д. Нужно, одним словом, иметь другое зрение, другой мозг». И – как бы обманывая ожидание: «По Васильевскому острову стали шагать немецкие академики и российские поэты. [...] Здесь, на набережной, недалеко от здания 12 коллегий, родилась российская словесность, превратившаяся потом в русскую литературу.» 19 … Ср. лишь несколько примеров: «...В самом деле, куда забросило русскую столицу – на край света! Странный народ русский. [...] „На семьсот верст убежать от матушки! [...] Экой востроногой какой!” – говорит московский народ, прищуривая глаз на чухонскую сторону. Зато какая дичь между матушкой и сынком! Что это за виды, что за природа! Воздух продернут туманом; на бледной, серо-зеленой земле обгорелые пни, сосны, ельник, кочки... [...] А какая разница, какая разница между ими двумя! Она еще до сих пор русская борода, а он уже аккуратный немец. Как раскинулась, как расширилась старая Москва! Какая она нечесаная! Как сдвинулся, как вытянулся в струнку щеголь Петербург! [...] Москва – старая домоседка, печет блины, глядит издали и слушает рассказ, не подымаясь с кресел, о том, что делается в свете. Петербург – разбитной малый, никогда не сидит дома, всегда одет и похаживает на кордоне, охарашиваясь перед Европой. [...] Петербург весь шевелится, от погребов до чердаков; с полночи начинает печь французские хлебы, которые назавтра все съест немецкий народ, и во всю ночь то один глаз его светится, то другой; Москва ночью вся спит, и на другой день, перекрестившись и поклонившись на все четыре стороны, выезжает с калачами на рынок. Москва женского рода. Петербург мужского. В Москве все невесты, в Петербурге все женихи 23. [...] Москва всегда едет завернувшись в медвежью шубу, и большей частью на обед; Петербург, в байковом сюртуке, заложив обе руки в карман, летит во всю прыть на биржу или „в должность”. [...] Москва – большой гостиный двор; Петербург – светлый магазин. Москва нужна для России; для Петербурга нужна Россия. [...] Петербург любит подтрунить над Москвой, над ее аляповатостью, неловкостью и безвкусием; Москва кольнет Петербург тем, что он человек продажный и не умеет говорить по-русски. [...] Сказал бы еще кое-что, но – Дистанция огромного размера!..» (Гоголь Н.В. «Петербургские записки 1836 года»). Или же: «Говорить о настоящем России – значит говорить о Петербурге, об этом городе без истории в ту или другую сторону, о городе настоящего, о городе, который один живет и действует в уровень современным и своеземным потребностям на огромной части планеты, называемой Россией. Москва, напротив, имеет притязания на прошедший быт, на мнимую связь с ним: она хранит воспоминания какой-то прошедшей славы, всегда глядит назад, увлеченная петербургским движением, идет задом наперед и не видит европейских начал оттого, что касается их затылком. Жизнь Петербурга только в настоящем: ему не о чем вспоминать, кроме о Петре I, его прошедшее сколочено в один век, у него нет истории, да и нет и будущего, он всякую осень может ждать шквала, который его потопит. Петербург – ходячая монета, без которой обойтиться нельзя; Москва – редкая, положим, замечательная для охотника нумизма, но не имеющая хода. [...] В Петербурге все люди вообще и каждый в особенности прескверные. Петербург любить нельзя, а я чувствую, что не стал бы жить ни в каком другом городе России. В Москве, напротив, все люди предобрые, только с ними скука смертельная. [...] Оригинального, самобытного в Петербурге ничего нет, не так как в Москве, где все оригинально – от нелепой архитектуры Василия Блаженного до вкуса калачей. Петербург – воплощение общего, отвлеченного понятия столичного города; Петербург тем и отличается от всех городов европейских, что он на все похож; Москва – тем, что она вовсе не похожа ни на какой европейский город, а есть гигантское развитие русского богатого села» (Герцен А.И. «Москва и Петербург», 1842) … … вспомнить кратковременный период в жизни молодого Блока, когда перспектива переезда в Москву обсуждалась всерьез, Москва оценивалась и сама по себе, и в сопоставлении (для Москвы лестном) с Петербургом, и этот аспект блоковской части Петербургского текста тоже нуждается в учете. В письмах 1904 года этот аспект обозначен достаточно четко. В письме от 14–15 января матери из Москвы: «Очень полна жизнь. Москва поражает богатством всего». В письме от 19 января матери же: «Я думаю с удовольствием только о нашей квартире в Петербурге. Видеть Мережковских слишком не хочу. Тоже – всех петербургских „мистиков”-студентов. Все это – в стороне. [...] Хочется святого, тихого и белого. Хочу к книгам, от людей в Петербурге ничего не жду, кроме „литературных” разговоров в лучшем случае и пошлых издевательств или „подмигиваний о другом” – в худшем. Но будет так много хорошего в воспоминаниях о Москве, что я долго этим проживу. [...] на меня пахнуло кошмаром. Но я твердо знаю, что мы тысячу раз правы, не видя в Петербурге людей, ибо они есть в Москве. Нельзя упускать из виду никогда существования Москвы, всего, что здесь лучшее и самое чистое». В письме А.В.Гиппиусу от 23 февраля 1904 года, делясь с ним впечатлениями от поездки в Москву, Блок пишет: «Но мы видели и людей, не только поэтов и писателей. Московские люди более разымчивы, чем петербургские. Они умеют смеяться, умеют не путаться. Они добрые, милые, толстые, не требовательные. Не скучают. [...] Я жил среди „петербургских мистиков”, не слыхал о счастье в теории, все они кричали (и кричат) о мрачном, огненном „синтезе”. Но пока я был с ними, весны веяли на меня, а не они. [...] В Москве смело говорят и спорят о счастье. Там оно за облачком, здесь – за черной тучей. И мне смело хочется счастья». В связи с этим кругом настроений Блока комментатор этих писем справедливо вспоминает слова С.М.Соловьева, сказанные позже: «В январе Блок вернулся в Петербург завзятым москвичом. Петербург и Москва стали для него символами двух непримиримых начал» 25. Разумеется, известны и различные спецификации этого «московско-петербургского» сравнительного текста. Здесь можно упомянуть о трех их видах: указание неких наиболее общих и значимых сходств и/или различий 26; указание предельно конкретных и эмпирических черт, обладающих, однако, большой диагностической силой 27; указание петербургско-московских «литературных» различий и противоположностей. 28 … В действительности же отношение к Петербургу несравненно сложнее и многообразнее. К сожалению, о нем чаще всего судили по художественным произведениям и пренебрегали свидетельствами бытового характера, которые могли бы составить своего рода антологию. Особенно важны описания первой встречи с Петербургом – переход от неприязни (или равнодушия) к любви, от внешнего к внутреннему, от одностороннего к многоаспектному, от необязательных отношений к городу к захваченности им 31, о чем также уже кое-что было сказано. Нередко противоположные чувства к Петербургу уживаются, хотя и оказываются разведенными по разным уровням или по разным жанрам. «Ты разве думаешь, что свинский Петербург не гадок мне? что мне весело в нем жить между пасквилями и доносами» (А.С.Пушкин – Н.Н.Пушкиной. Не позднее 29 мая 1834. СПб.), как и настоятельное желание плюнуть на Петербург, не отменяют пушкинской поэтической декларации – Люблю тебя, Петра творенье, / Люблю твой строгий, стройный вид... - своего осуществления…»

 Отправлено: 24.11.07 20:20. Заголовок: Васильевский остров: Большой пр. (бульвар) и Стрелка с Зоомузеем, Биржей и Пушкинским Домом

 Отправлено: 24.11.07 22:50. Заголовок: Вот почему, объяснит..

Вот почему, объясните мне, Лепорелла, когда смотришь на фотографиях на П., особенно на правой – так хочется увидеть. А приезжаешь – так хочется обратно!

 Отправлено: 24.11.07 23:14. Заголовок: А.Р.

А нам летать ... а нам летать ... а нам летать - охота!
Вы глубоко, нет, высоко - правы, нянюшка. Вблизи - или грязь, или искусственность (как правило). Поэтому: или ослепляющее солнце - или ослеплеяющий снег. Это не даёт всматриваться, т.е. происходит автоподмена реальности (музейной, НаТаша, прошу извинить, если читать будете) на что-то ... идеальное.

 Отправлено: 24.11.07 23:17. Заголовок: Вам, конечно, виднее..

Вам, конечно, виднее, но так жалко. Вот правда, смотрю сейчас на фотографии в этом разделе – ведь красота же! А приезжаю – плохо отремонтированный музей (т.е., весь город – музей). А ещё улицы прямые – изнуряют!

 Отправлено: 24.11.07 23:38. Заголовок: А.Р.

Но ещё более, как Вы, сдерживая гнев праведный, подметили - нагрянувший хам.

 Отправлено: 25.11.07 12:26. Заголовок: Таше:

Сил нет (уходят: времена, люди, мысли, силы...) В молодости, оно конечно, были - силы НЕ ЗАМЕЧАТЬ общероссийскую замороченность (дураки-дороги: "Эх, доро-о-о-ги..."), парить самому брюки, каждую неделю ходить на концерт, а каждый квартал - на выставку, заниматься, типа, спортом, ездить за город (в походы, даже не верится теперь!), восхищенно ухаживать за девушками (ясно, что в последовательно-единственном числе), читать, играть, дружить, лениться, учиться, отдыхать, жить и радоваться (в основном)... "Солнце светило ярче, а хлеб был по 14 копеек... Эх-ма..." (шутка ).

Трагедия одиночек (это не про себя, не волнуйтесь, пожалуйста) "с умом и талантом" - в беспощадно-ослепляюще-ясном сознании своего ПОЛНОГО (со-вершенного) одиночества. Величие Пушкина - в борьбе одинокого воина ("Степной волк" Гессе о другом типе, но психологически-интонационно - близко) за правое дело, за Родину, за друзей и близких, за Искусство, Красоту (Истина - под глубоко научным вопросом), за Любовь!
НО. ("Руссое по-о-о-ле...!) В ОДИНОЧКУ!

Натягивающаяся тетива 1820-37 годов (не петля - это для него было бы унизительно и как-то ... театрально, что ли). Он - вольный (волшебный!) стрелок и мишень одновременно. Но тем и интереснее борьба!
Да, мог: пустить (в припадке отчаяния) пулю... Но без рас(с)чёту, а так - под (последнее) настроение.
Перетерпел Лицей. Вырвался на волю... А свободы - не видать... За 3 южных года Пушкин стал Пушкиным. Все свои выборы, думаю, он сделал там. Брюхом понял, что придётся всю жизь стоять Воином насмерть - против самодурства "властителей", улюлюканья черни/толпы, хитро...умного молчания "друзей" ... (все всё это давным-давно знают, но иногда - как бы - забывают).

Трагичны последние два года. Думаю, осенью 1836 Пушкин честно (и благородно) принял окончательно свою Судьбу - ПОЛНОЕ ОДИНОЧЕСТВО ДО КОНЦА ДНЕЙ СВОИХ. А дальше - вопросы тактики, распределения сил, игры случая и пр. и пр. и пр...

 Отправлено: 27.11.07 13:58. Заголовок: Дамы и господа гусар..

Дамы и господа гусары! Тут я случайно посмотрел повнимательнее - на чём-бишь сидим: "Заголовок: А вы - любите П.?"
И зароились, прямо-таки закапавшились вопросы:
Раз: это "П" какого роду-племени, т.е. азбукиальфабет-ы? Хорошо - ежели нашенского. Хотя, опять же, вопрос
Два: П. - Пушкин, Поэзия, Проза, Письмописатель, Петербург-Петроград-Ленинград (Париж? не-е-е... не мо-о-hет бить, хотя?) ...
Что хотел сказать (может быть) Поэт (очевидно, деревенский) Владимир ... Ленский! Да-да-да... Пистолеты-Пистоны-Пороша-Поединок-Пуля-Падение-П... да, мало ли что? что в голову Придёт! (И Придёт же в голову Подобный бред! Правильно нянюшка говорит, мол, "Пить меньше... да лучше".) А может что-нибудь Привольное, если не сказать фри-вольное? Так-то лучше - веселее вопрос
Три: может и буква-то сама - маленькая такая маленькая (Плю-гавенькая, извините). А что? это мысль! Может для равновесию к Пушкину-Поэзии-Писательству (всё - с большой - Просто Предельно Пугающе, Понимаешь...) ... для Порядку, Простите, Понижать Планку Предполагалось Под П?..
поесть-поспать-почитаь-поиграть-полениться-помыться-побриться- - - - -поперилам- - - - -
полететь-поплясать-поцалавать-получить-попопе-попузу- п о п о л н о й п р о г р а м м е...
Уф-ф-ф-ф-п. Не знаю, не знаю. И спросить - не у кого. Что делать?

 Отправлено: 27.11.07 15:13. Заголовок: Милейший Лепореллочк..

Милейший Лепореллочка, вы, наверное, после сытного обеда не разглядели, что нам Вольдемар, почивший в других форумах написал. Посмотрите ещё раз, детонька, эта ветка носит подзаголовок «Светские беседы о Петербурге». Так что вперёд, светскуйте и беседуйте! Об ём! Об П!

 Отправлено: 27.11.07 15:28. Заголовок: А.Р.

Вы правы, нянюшка, как в воду ... переел ... кур-кур-куря-тины ... э-э-э-ф-ф-п----
И!.. (и в хвост, и в гриву, меня, понимаешь, "повело") Точняк: этот неуловимый двурушник Вла-ди-Мир-Воль-де-Мар обозначил аж двумя руками чётко так и ясно: Снобистские бе-бе-бседы!.. (будь здоров, дорогой товарищ!) ... о ... Пе-пе-... Петер-бурхе.
Чтоб мы бяз Вас? - Д а н и и ч я в о! Спасибо, няня, спасибо, старший наш наставник (н а г о р о х).

 Отправлено: 27.11.07 15:52. Заголовок: Сами уже пошли? На г..

Сами уже пошли? На горох-то?

 Отправлено: 27.11.07 15:59. Заголовок: А.Р.

На горох, няню, на горох... Ох...

 Отправлено: 27.11.07 16:15. Заголовок: Ну ладно, для первог..

Ну ладно, для первого раза хватит, можете выйти из угла!

 Отправлено: 27.11.07 16:22. Заголовок: А.Р.

А давайте, нянюшка, лучше поиграем в уголки!

 Отправлено: 27.11.07 16:42. Заголовок: В красивые уголки Са..

В красивые уголки Санкт-Петербурга?

 Отправлено: 27.11.07 17:36. Заголовок: А.Р.

Неожиданный ход. Т.е. просто - не ожидал от Вас! Именно.

"По углам... И по мостам...
По подвалам-чердакам..."
И детишки, словно мышки -
Разбежались тут и там! -
Прочь от мам.