Пожелания: Заголовок темы должен кратко и понятно отражать её суть. Ваше имя не должно повторять уже зарегистрированные имена »»». Оскорбления в нашем союзе неприемлемы.
Чтобы разобраться в задачах и структуре Форума, прочтите прежде всего темы:
Последнее сообщение из предыдущей, закрывшейся темы.
Марта, милый вы, светлый человек! Прямо больно вас расстраивать! На мой взгляд, Пётр Андреевич относится к тем людям, о которых написано: «Но от друзей храни нас Бог!»
За несколько дней до дуэли он (судя по записи Карамзиной) «отвращал своё лицо от семейства Пушкиных». Почему близкий друг верит во все и всяческие сплетни о Пушкине? На мой взгляд, П.А. не был близким другом А.С.. Один умный человек мне недавно сказал, что, по его мнению, миф о том, что Вяземский был близким другом Пушкина, уходит корнями в количество писем. Посчитали – много. Значит, близкий друг! Прочтите письма Вяземского Н.Н. Пушкиной (часть из них приводит, кстати, в своей работе Галкин А.Б., это ссылка, которую Лепорелла поместил вчера в 12.34, там есть это в названии темы). Кстати, с кем-то мы по этому поводу уже общались, не помню в какой ветке. По-моему, с Ташей. Милейший друг, который пишет вдове своего близкого друга, как женщине, в которую влюблён! Таких друзей, – как говорит Дон Гуан, – за …. и в музей! Потом, на какой-то ветке вы мне отвечали, милая Марта, где именно, на улице, в предбаннике или на паперти валялся Вяземский при выносе гроба. Чего валялся-то? Были среди провожающих в последний путь люди, которым сам Бог велел валяться, однако, держались на ногах! Тут, на мой взгляд, одно из двух: либо позёрство (все видят, КАК я страдаю), либо было что-то, в чём сильно этот блистательный, весь до кончиков пальцев светский человек виноват перед Пушкиным. Надо сказать, что именно по этой причине я не очень доверяю воспоминаниям, со слов Вяземских написанным. Чтобы пояснить, что имею в виду, приведу ассоциацию свою из нашего времени. Был такой прекрасный актёр Николай Волков. С Эфросом работал. Умер несколько лет назад. А незадолго до смерти играл в спектакле «Гамлет», поставленном сыном Эфроса и Крымовой – Дмитрием Крымовым. Волков играл двух братьев, Гамлета-старшего, он же призрак, и Клавдия. И вот в театре Станиславского акция памяти Волкова. Последний спектакль с ним, волею Судьбы, был записан на видео. И Крымов скомпоновал спектакль так, что звучал голос Волкова, отвечая актёрам-партнёрам, а две сцены (встреча Гамлета с призраком и монолог Клавдия) шли в записи на большом экране. И вот, перед началом спектакля вышел Крымов и долго и сбивчиво что-то говорил. По-хорошему, ему бы объяснить зрителям, ЧТО именно они увидят и отвалить. Но он рассказывал о своих отношениях с Николаем Волковым, о том, какая для него это большая утрата, при этом каждую минуту сбивался, запинался и просил прощения, объясняя, что очень волнуется, потому как утрата и т.д. А в первом ряду сидела вдова и дети. И мне, при всём хорошем отношении к Дмитрию Крымову, было неловко за него. Потому что утрата – утратой, но тут есть те, у кого утрата-то поболе!Etc.
Вот так. Извините, Марта, если я вас сильно расстроила!
Отправлено: 18.12.07 21:02. Заголовок: Нет, няня, нет. Не р..
Нет, няня, нет. Не расстроила. Только что послала большой ответ, а он исчез. Вяземский - большой поэт. Не второстепенный поэт пушкинской плеяды, как пишут в хрестоматиях, а - большой, великий. Вы читали его "Русский бог"? А намешано во всех, кто окружал Пушкина, было всего: и позёрства, и актёрства, и спеси и так далее. Время было такое. Потом, Вы же сами, мудрая наша милая нянечка, мне где-то писали, на какой-то ветке, что когда говоришь о ком-то, не распни его! Сдерживай эмоции. Рассуждай и постарайся понять.
Н.Волкова видела когда-то давно в спектакле "Женитьба" Гоголя, где он играл в паре с Дуровым. Хохотала я, как безумная. С тех пор так не смеялась. Вот воспроизвела этот ответ по памяти, а где тот, первый, никому неизвестно. Надо бы это отправить на Форум, но и там "непонятки": нет окна для ответа.
Отправлено: 18.12.07 21:03. Заголовок: Забыла добавить ещё ..
Забыла добавить ещё о книге В. Бондаренко о Вяземском в серии ЖЗЛ. Вот как надобно писать! Это для меня недостижимый образец. Просто преклоняюсь перед автором "Вяземского".
369. Н. Н. Гончаровой. 26 ноября 1830 из Болдина в Москву. Перевод:
«Из вашего письма от 19 ноября вижу, что мне надо объясниться. Я должен был выехать из Болдина 1-го октября. Накануне я отправился верст за 30 отсюда к кн. Голицыной, чтобы точнее узнать количество карантинов, кратчайшую дорогу и пр. Так как имение княгини расположено на большой дороге, она взялась разузнать все доподлинно.
На следующий день, 1-го октября, возвратившись домой, получаю известие, что холера добралась до Москвы, что государь там, а все жители покинули ее. Это последнее известие меня несколько успокаивает. Узнав между тем, что выдают свидетельства на свободный проезд или по крайней мере на сокращенный срок карантина, пишу на этот предмет в Нижний. Мне отвечают, что свидетельство будет мне выдано в Лукоянове (поскольку Болдино не заражено), в то же время меня извещают, что въезд и выезд из Москвы запрещены. Эта последняя новость, особенно же неизвестность вашего местопребывания (я не получал писем ни от кого, даже от брата, который думает обо мне, как о прошлогоднем снеге) задерживают меня в Болдине. Я боялся или, вернее, надеялся по прибытии в Москву вас там не застать и был уверен, что если даже меня туда и впустят, то уж наверное не выпустят. Между тем слух, что Москва опустела, подтверждался и успокаивал меня.
Вдруг я получаю от вас маленькую записку, в которой вы сообщаете, что и не думали об отъезде. — Беру почтовых лошадей; приезжаю в Лукоянов, где мне отказывают в выдаче свидетельства на проезд под предлогом, что меня выбрали для надзора за карантинами моего округа. Послав жалобу в Нижний, решаю продолжать путь. Переехав во Владимирскую губернию, узнаю, что проезд по большой дороге запрещен — и никто об этом не уведомлен, такой здесь во всем порядок. Я вернулся в Болдино, где останусь до получения паспорта и свидетельства, другими словами, до тех пор, пока будет угодно богу.
Итак, вы видите (если только вы соблаговолите мне поверить), что мое пребывание здесь вынужденное, что я не живу у княгини Голицыной, хотя и посетил ее однажды; что брат мой старается оправдать себя, уверяя, что писал мне с самого начала холеры, и что вы несправедливо смеетесь надо мной.
Засим кланяюсь вам.
26 ноября. Абрамово вовсе не деревня княгини Голицыной, как вы полагаете, а станция в 12-ти верстах от Болдина, Лукоянов от него в 50-ти верстах.
Так как вы, по-видимому, не расположены верить мне на слово, посылаю вам два документа о своем вынужденном заточении.
Я не перечислил вам и половины всех неприятностей, которые мне пришлось вытерпеть. Но я недаром забрался сюда. Не будь я в дурном расположении духа, когда ехал в деревню, я бы вернулся в Москву со второй станции, где узнал, что холера опустошает Нижний. Но в то время мне и в голову не приходило поворачивать вспять, и я не желал ничего лучшего, как заразы.»
«ваше последнее письмо, повергшее меня в отчаяние. Как у вас хватило духу написать его? Как могли вы подумать, что я застрял в Нижнем из-за этой проклятой княгини Голицыной? Знаете ли вы эту кн. Голицыну? Она одна толста так, как все ваше семейство вместе взятое, включая и меня.» - это из последующих писем.
Пушкин забрасывает ее письмами, а она - и в ус не дует! (Так всю жизнь и промолчала. О-о-о... А м.б. она была глухо-слепо-немой? Тогда, конечно, я - последняя скотина и бестолочь ... Хотя ... МАЛОВЕРОЯТНО.) Для кого-то водевиль (кстати, когда слово вошло в наш обиход?). А для Пушкина - не маленькая, отнюдь, драма, с привкусом трагедии. И что? Она - д... бессердечная, шутница беспечная, авантюристка "от скуки" или, м.б., "роковая женщина"? Да будь она даже самой Валькирией - это не объясняет и не извиняет ее подобного (чему?) "поведения". Смотришь на портрет - пустая, типа, красота. Чуть погружаешься в контекст - начинаешь яриться от тошноты какой-то. Как хотите, это у него - наваждение (эх, А.С. - вляпался-таки, а ведь предупрежда-а-али, да и сам, поди - видел!). Скрытый текст
"Объективные материалы" прочла. Можно было бы и не читать - ничего нового. Просто иллюстрация к нашему спору с - одной стороны с Реполеллой, а с другой - с А.Р., Ташей и мной. Как всё ясно и просто и бесконечно повторяемо. И читать-то не надо было бы. Н.Н. прекрасна и умна. И любила своего мужа. Сверчок где-то сказал, что эта тема кровопролитна. Здесь и остановимся.
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 830
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
1
Отправлено: 22.12.07 12:32. Заголовок: Можно, конечно, и ос..
Можно, конечно, и остановиться, но хочу кое-что добавить к свиданию в доме Полетики. Анна Андреевна, утверждавшая, что никакого свидания не было, утверждала это не голословно. Она внятно аргументировала своё предположение и доказала его. И эти доказательства есть в её статьях о Пушкине.
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1135
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 22.12.07 12:57. Заголовок: А объясните мне, нег..
А объясните мне, неграмотной: почему так важно, было это свидание или нет? Что это меняет? Ухудшает в наших глазах образ Н.Н.? Делает Полетику более мерзостной, а Дантеса – дополнительно позёром и актёром, мелодраматически заламывающим всё? Если все свидетельства об этом свидании имеются у нас со слов людей, которые сами при этом не присутствовали, то, может, имеет смысл забыть об этом навеки? Повторюсь, не понимаю, - почему так это важно?
Отправлено: 26.12.07 14:41. Заголовок: Соколов П.Ф. - портрет ПолетикИ:
Сделайте, господа (соционисты ), следующую вещь: рассмотрите ПО ОТДЕЛЬНОСТИ правую, а затем - левую половинки Полетики. В первом случае - почти ангел. Во-втором - чуть не хищница на охоте. Смешно? Не очень.
Отправлено: 26.12.07 20:39. Заголовок: Не смешно. С Идалией..
Не смешно. С Идалией не пошутить... О ней летом была статья в журнале "Родина" Скрытый текст
не могу найти копию этой статьи!
. Нового там ничего не было, но были интересные иллюстрации (фотографии). Я всех вопрошала: "Из какого архива эти картинки?" Наверное, из Премухинского (от потомков Полетики). Об этом я тоже писала уже раньше. Как всё же относительно понятие красоты...
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1162
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 27.12.07 00:12. Заголовок: Лепорелла пишет: В ..
Лепорелла пишет:
цитата:
В первом случае - почти ангел. Во-втором - чуть не хищница на охоте.
А я чё-то и не увидела ничего такого…А, наверное, это только тот может увидеть, кто владеет соционикой! А я уж, куда уж, глаза уж, не те уж! Тётка и тётка себе, понаперевидалася я таких, понаперевоспитывалася…
Отправлено: 08.01.08 19:51. Заголовок: Вы не согласны? Срав..
Вы не согласны? Сравните, сравните! Портреты А.Н. и Н.И. Гончаровых одинаковы, просто даны в разных ракурсах. Вот если бы одно изобра;ение развернуть да наложить на другое.... Как мне убедить, например, Вас ?
Наконец-то осилила эту тему :)... Забавно, зашла сюда, чтобы задать вопрос о дате свидания Дантеса и Н.Н. на квартире у Полетики, а тут, оказывается, такие "баталии" по этому поводу велись! Но все-таки один момент для меня остался неясным. Заранее прошу прощения, если это где-то уже обсуждалось, или я невнимательно прочитала эту тему, но у меня возник один вопрос (возможно, глупый :)). Если встреча Дантеса и Н.Н. на квартире у Полетики состоялась не в январе, а осенью (октябре, ноябре, не важно, главное - до женитьбы Дантеса на Екатерине Гончаровой), или если эта встреча вообще не состоялась, то почему в январе Пушкин вызывает Дантеса повторно на дуэль без видимой причины?.. Просто из-за того, что Дантес и после женитьбы продолжал встречаться с Натали в свете и оказывать ей знаки внимания?.. Мне кажется это не очень убедительным, и, наверное, поэтому я склонна верить, что свидание Дантеса и Натали состоялось именно в январе, и послужило веской причиной (или поводом?..) для Пушкина, чтобы вызвать Дантеса повторно на дуэль. Жаль, что не продолжили восстановление хронологии событий вплоть до январской (последней) дуэли, возможно, тогда у меня что-то и прояснилось бы в голове :)
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 873
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 11.01.08 23:38. Заголовок: Хронологию ещё продо..
Хронологию ещё продолжим. Просто сейчас, лично у меня, нет на это времени. Чтобы всё мало-мальски грамотно, но далеко не бесспорно восстановить, нужно находиться в этой теме 24 часа в сутки. О свидании… Сколько раз эта тема у нас, казалось, закрывалась, но потом вновь открывалась… Попробую свести свои ощущения от всех наших баталий. Когда говорится-пишется о причине январского вызова Пушкина –> Геккерну, то всегда ищется нечто значимое. Да и как же иначе! Поводом к такой дуэли – последней в жизни Пушкина – должна быть очень весомая причина! Но… За свою жизнь я ни разу не замечал, чтобы событие, ставшее потом значимым, имело «звучный» повод. Всё происходило очень обыденно, повседневно. Один вопрос проходящего мимо человека, и всё меняется. Это уже потом это событие наделяется жанром – трагедией, комедией, фарсом, водевилем, психодрамой. Потом… Что могло послужить поводом к январскому вызову? Ложка у чашки лежала не так. И всё. Пишется вызов. Дантес что-то сказал, дескать, идём, моя законная-легитимная? Да Дантес много чего говорил и про cors (что, кстати, имеет значение не только «мозоли на ногах, но и «рога»), и про corps («тела»). Сказано-брошено, и чаша переполнилась. Или дядюшка Вяземский сказал, что закрывает своё личико от Пушкина. Любая мелочь могла быть той последней каплей, и не стоит искать, как мне кажется, весомых причин. Есть одна, на мой взгляд, деталь, которая ускользает от пушкинистов. Не было двух дуэлей – ноябрьской, несостоявшейся, и январской, состоявшейся. Это была – одна дуэль. Её история началась 4 ноября. И даже с отзывом вызова Пушкиным дуэль всё равно продолжалась. Её приостановил царь на встрече с Пушкиным. Но, загнанная, она вырвалась в январе, и веской причины тут не было нужно. Тем более свидания.
Теперь о самом свидании.
Арина Родионовна как-то спрашивала всех нас:
цитата:
А объясните мне, неграмотной: почему так важно, было это свидание или нет? Что это меняет? Ухудшает в наших глазах образ Н.Н.? Делает Полетику более мерзостной, а Дантеса – дополнительно позёром и актёром, мелодраматически заламывающим всё? Если все свидетельства об этом свидании имеются у нас со слов людей, которые сами при этом не присутствовали, то, может, имеет смысл забыть об этом навеки? Повторюсь, не понимаю, - почему так это важно?
Отвечаю с точки зрения пушкинистов, как я её вижу. – Есть свидетельства (Александрины, Веры Вяземской), и их надо «пришить к делу». К тому же это свидание хорошо может быть использовано в качестве причины тех или иных событий: либо пасквиля, написанного Геккерном (или кем-то другим), либо дерзкого письма Дантеса Пушкину, когда, казалось, дуэль сходила на нет, либо январского вызова Пушкина. Поэтому надо – датировать! А никто окончательно этого не может сделать, потому что пушкинистика строится на отрицании чужих версий и подтверждении своих. И каждый пушкинист убедительно всё доказывает. И чем больший вес он имеет в социальном мире, тем весомей версия. Пока кто-то после смерти этого значимого пушкиниста в безопасности для себя не разбомбит эту версию. В общем, идёт бычок качается и т.п.
Почему это датировка этого свидания важна для меня? Я уже несколько раз писал об этом, повторяться не хочу. Но чем больше я углубляюсь в этот вопрос, тем больше склоняюсь к версии Ахматовой: свидания – не было. Ответьте себе на вопрос, было ли оно выгодно для Идалии Полетики, и все сомнения отпадут сами собой. Откуда тогда взялись свидетельства Александрины и Веры Фёдоровны (Арапову даже в расчёт не стоит брать)? Попробуйте ответить на вопрос, а кто им рассказал об этих свиданиях. Натали?
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 6
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
0
Откуда тогда взялись свидетельства Александрины и Веры Фёдоровны (Арапову даже в расчёт не стоит брать)? Попробуйте ответить на вопрос, а кто им рассказал об этих свиданиях. Натали?
По рассказам Вяземской именно Н.Н. и рассказала ей об этом свидании. А почему вас это удивляет?.. Если свидание было, и ее с Дантесом застали наедине, надо же ей было как-то оправдаться! Ведь никто же не знал (кроме Н.Н. и Дантеса), что тогда произошло в действительности на квартире Полетики, мало ли какие могли возникнуть домыслы, пошли бы слухи и т.д., вот Н.Н. и поспешила оправдать себя, выдвинула свою версию произошедшего. С другой стороны, если никакого свидания действительно не было, то зачем Н.Н. надо было придумывать всю эту историю и рассказывать ее Вяземской?.. Как-то странно... Сверчок пишет:
цитата:
Но чем больше я углубляюсь в этот вопрос, тем больше склоняюсь к версии Ахматовой: свидания – не было. Ответьте себе на вопрос, было ли оно выгодно для Идалии Полетики, и все сомнения отпадут сами собой.
А вот я не понимаю, почему свидание не было выгодно Полетике? Несмотря на все чувства, которые она, возможно, испытывала к Дантесу, мне кажется, что ей могло быть выгодно это свидание, она хотела скомпрометировать Н.Н. (а возможно, и подтолкнуть ее на измену, кто знает, что произошло бы, если бы внезапно не появился свидетель и не помешал этому свиданию!), хотела "насолить" таким образом Пушкину (она же знала, как он отреагирует!).
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 875
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 13.01.08 14:22. Заголовок: В Вашей жизни, Светл..
В Вашей жизни, Светлана, встречались такие женщины, которые были страстно влюблены в мужчину и устраивали ему свидания в своём доме с другой женщиной? – Это первый вопрос. Второй. – Александрина и Вера Вяземская свидетельствуют со слов самой Натальи Николаевны. Когда Наталья Николаевна им об этом могла рассказать: до дуэли, сразу же после дуэли или спустя много лет? Задаю вопросы, не зная на них ответа. Хочется разобраться вместе.
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 9
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
0
Отправлено: 13.01.08 17:30. Заголовок: Сверчок пишет: В Ва..
Сверчок пишет:
цитата:
В Вашей жизни, Светлана, встречались такие женщины, которые были страстно влюблены в мужчину и устраивали ему свидания в своём доме с другой женщиной? – Это первый вопрос.
Ну, может быть, именно в моей жизни такие женщины и не встречались, но в принципе, я могла бы их понять. В конце концов, этот поступок может рассматриваться не просто как уступка прихоти любимого мужчины устроить ему свидание с другой женщиной, но и своеобразная месть ему и той женщине... Тем более если Полетика собиралась разнести весть об этом свидании если не "по всему свету", то сообщить хотя бы Пушкину, и устроить таким образом этой "сладкой парочке" "веселую жизнь"! Она же видела, что Дантес ее не любит, а предпочитает ей Натали, почему бы ей не "убить двух зайцев" одним разом, отомстить за оскорбление своему "любимому", а заодно и подставить свою соперницу?.. Женщины бывают иногда очень коварны и мстительны, особенно если задето их самолюбие :) Мне кажется, это было вполне в характере Идалии... А потом, кто сказал, что Идалия СТРАСТНО была влюблена в Дантеса?.. По-моему, это интриганка, какой поискать! Ну, возможно, был у нее любовный роман с Дантесом, и что из этого?.. Мне почему-то вспоминается роман (фильм) "Опасные связи" и Идалия ассоциируется у меня с его главной героиней :))). (Насколько я помню, героиня Гленн Клоуз хоть и была влюблена в главного героя, но все равно вовсю использовала его в своих целях, в том числе и сводничала для него!) Сверчок пишет:
цитата:
Второй. – Александрина и Вера Вяземская свидетельствуют со слов самой Натальи Николаевны. Когда Наталья Николаевна им об этом могла рассказать: до дуэли, сразу же после дуэли или спустя много лет?
Я где-то читала, не помню, у Щеголева или у Бартенева, что Вера Вяземская рассказывала, будто бы Н.Н. практически сразу же после свидания приехала к ней в "расстрепанных чувствах" и поведала о происшедшем... По-моему, у Бартенева это было написано. Самой книги Бартенева под рукой у меня нет, но вот сейчас посмотрела в книге "Последний год жизни Пушкина", где об этом свидании написано так: "Второго ноября 1836 г., как считает последний по времени исследователь первоисточников "дуэльной темы" С.Л.Абрамович, Наталья Николаевна Пушкина получила приглашение Идалии Григорьевны Полетики, своей приятельницы и дальней родственницы, посетить ее. Наталья Николаевна поехала, но вместо хозяйки встретила там одного Дантеса. Она вскоре вырвалась и, если верить рассказам Вяземской, явилась к ней "вся впопыхах" и в смятении чувств." Наверное, С.Л.Абрамович сведения о свидании тоже взяла из книги Бартенева, правда, она (в отличие от Щеголева) утверждает, что свидание это состоялось в ноябре :) Видимо, сама Вяземская, когда рассказывала Бартеневу о свидании, не могла уже вспомнить, когда это было, в ноябре или в январе...
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 877
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Уф, осилила статью! В принципе, автор статьи меня убедил насчет "доверия" к Араповой и подгонки фактов Абрамович, которая пыталась перенести свидание на осень. Но свидание же все-таки было! Сафонов не смог доказать, что его вообще не было, Веру Вяземскую-то не опровергли! Возможно, действительно, свидание это не имело большого значения. И никакого анонимного письма после этого "происшествия" Пушкин не получал. Получается, Н.Н. рассказала Вяземской о свидании просто, чтобы "подстраховаться", на всякий случай, но оказалось, зря? Непонятно, сам-то Пушкин об этом свидании знал или нет?.. Если он никакого анонимного письма о свидании не получал, наверное, и сама Н.Н. ничего ему не сказала?.. И еще я не совсем поняла: насчет того, что Н.Н. прибежала к Вяземской сразу же после свидания - тоже выдумка Абрамович? То есть в "первоисточнике" у Бартенева этого нет?.. Но, возвращаясь к заданному Вами вопросу, если Н.Н. рассказала Вяземской о свидании не сразу же, не до дуэли, а после, какой смысл в этом был?.. Зачем ей надо было еще больше "топить" себя, чтобы потом и это свидание ставили ей в вину?.. Муки совести?.. Это имело бы место, если бы Пушкин все-таки знал о свидании и это повлияло на его решение вынудить Дантеса пойти на дуэль... Так знал Пушкин о свидании или нет? И если знал, то откуда?..
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1206
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 15.01.08 02:20. Заголовок: Слушайте, я снова с ..
Слушайте, я снова с наивностью и простотой задаю вопрос: почему вы считаете, что свидание было? Кто сказал, что Вера Вяземская, находившаяся в преклонном возрасте, и испытывавшая все эти годы жуткое чувство вины пред покойным Пушкиным, говорит правду? Почему она не рассказала этого раньше? Ждала, пока умрут все, кто сможет её опровергнуть? У Александрины тоже некие неясности. Какой, блин, замуж? Кто бы поженил Пушкину и Дантеса? Что за бред? И всё это предлагает Геккерн, опытнейший дипломат, съевший пуды соли на этом поприще и понимающий, что в случае (более даже фантастическом, чем гипотетическом) исполнения всех этих намерений ВСЕ лишаются карьеры, денег, возможно, званий и т.д.? У меня возникает стойкое ощущение от всей этой истории, что тёткам хотелось продемонстрировать свою значимость и знаемость (неудачный неологизм, увы!). Мол, есть многое на свете, друг Бартенев, чего вы не знаете о Пушкиных, а мы-то, верные друзья и сёстры – «ого-го-го-го»! И многое ещё унесём с собой в могилу, кусайте локти! А эти «верные друзья» и «сёстры» – никаких врагов не надо! «Но от друзей спаси нас Бог!» Как в какой-то ветке сказал Гуанито: «Таких друзей – за … и в музей!»
Отправлено: 15.01.08 21:01. Заголовок: с таким же успехом м..
Марта писала после праздника Рождества:
цитата:
Отправлено: 08.01.08 18:32 ... Что хотите делайте со мной, но крайний левый портрет - это не Азя Гончарова. Это Наталья Ивановна Гончарова, её мамочка, урожденная Загряжская.
С таким же успехом можно было бы назвать ее (т.е. его: портрет) Ушаковой какой-нибудь, Е.Н.
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 11
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
0
Слушайте, я снова с наивностью и простотой задаю вопрос: почему вы считаете, что свидание было? Кто сказал, что Вера Вяземская, находившаяся в преклонном возрасте, и испытывавшая все эти годы жуткое чувство вины пред покойным Пушкиным, говорит правду? Почему она не рассказала этого раньше? Ждала, пока умрут все, кто сможет её опровергнуть? У Александрины тоже некие неясности.
Арина Родионовна пишет:
цитата:
У меня возникает стойкое ощущение от всей этой истории, что тёткам хотелось продемонстрировать свою значимость и знаемость
Но странно, что они обе вдруг берутся утверждать, что свидание было, причем в одном и том же месте, на квартире Полетики. Это что, заговор двух "умалишенных" "теток"?.. Может, у меня неправильное ощущение от личности Вяземской, но мне почему-то кажется, что она была не способна такое придумать из-за одного только тщеславия. Это действительно был не такой человек, чтобы рассказывать об этом свидании, "пока все были живы", зачем ей было так "подставлять" Н.Н., которая по своей глупости решила ей в свое время рассказать об этом происшествии?.. Или я ошибаюсь в оценке личности Вяземской?..
И потом, давайте рассуждать объективно, а не субъективно: есть документы - "показания" Вяземской и Александрины. У Вас есть документы (или свидетельства кого-либо), опровергающие эти "показания"? Или это только Ваши личные ощущения, что "теткам" на старости лет захотелось "пошутить"?..
[ старушечек со временем всё больше "штой-то" грызло, а так хотелось им ещё на пенсию спокойную выйтить, молодостью тряхнуть - безо всяких там оглядок на всех этих Пушкиных с их тенями (шучу, разумеется, поди - разберись, что человеком движет?) ]
А почему бы не применить метод "от обратного"? Именно, КТО ОТМОЛЧАЛСЯ - из тех, кто по нашему должен-мог бы что-то рассказать. Ну, скажем ... Яковлев - он ПОТОМ что-нибудь говорил, писал?..
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 12
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
0
У Александрины тоже некие неясности. Какой, блин, замуж? Кто бы поженил Пушкину и Дантеса? Что за бред? И всё это предлагает Геккерн, опытнейший дипломат, съевший пуды соли на этом поприще и понимающий, что в случае (более даже фантастическом, чем гипотетическом) исполнения всех этих намерений ВСЕ лишаются карьеры, денег, возможно, званий и т.д.?
Вот с этим я, кстати, согласна! И мне ближе версия Вяземской, которая утверждает, что о замужестве и речи не было, Дантес, просто "домогался" Н.Н. И, по-моему, расхождения в "показаниях" этих "свидетелей" еще один довод в пользу того, что они не договаривались между собой, и никакого "заговора" между ними не существовало. Иначе почему они не обсудили "детали"?.. Может быть, их "показания" путаются за давностью времени произошедшего свидания?.. Как я поняла из статьи Сафонова, сначала было письмо Фризенгофа с записью воспоминаний его жены, через год появилась книга Бартенева с воспоминаниями Вяземской. А уже потом "воспоминания" Араповой (на основе письма Фризенгофа). Если допустить "заговор" между Вяземской и Александриной, то надо предположить невероятное: Вяземская каким-то образом узнала о письме Фризенгофа Араповой, прочитала его, возможно, ей дала сама Арапова. Потом, когда Вяземскую "допрашивал" Бартенев (я предполагаю, что она не "напрашивалась" на это "интервью", то есть не могла предположить заранее (еще год назад!), что ее будут расспрашивать о Пушкине) она озвучила версию Александрины из письма Фризенгофа, причем иначе "осветила" намерения Дантеса. Если предположить, что ее попросила рассказать об этом Арапова, то странно, что она ее не "проинструктировала", что же говорить, чтобы "показания" совпали. Наоборот, после выхода книги Бартеневой, Араповой пришлось "корректировать" версию Вяземской! В общем, "шпионские" страсти!.. Слишком уж хитроумная интрига! Если вы предложите свою "версию" событий, о том, как мог вообще "фактически" осуществиться этот "заговор", я с интересом почитаю и попытаюсь проникнуться!
И я все-таки не пойму, ЗАЧЕМ им нужно было "плести нити заговора"?.. Ничего себе "шутки" двух старушек!
Лепорелла пишет:
цитата:
А почему бы не применить метод "от обратного"? Именно, КТО ОТМОЛЧАЛСЯ - из тех, кто по нашему должен -мог бы что-то рассказать. Ну, скажем ... Яковлев - он ПОТОМ что-нибудь говорил, писал?..
А что, по Вашему мнению, мог знать и рассказать Яковлев?.. Поделитесь, пожалуйста, мне, действительно интересно!
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 13
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
0
Кто сказал, что Вера Вяземская, находившаяся в преклонном возрасте, и испытывавшая все эти годы жуткое чувство вины пред покойным Пушкиным, говорит правду?
А почему Вяземская испытывала жуткое чувство вины перед Пушкиным?.. Из-за того, что она принимала у себя Дантеса?..
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1223
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 16.01.08 00:53. Заголовок: Светлана пишет: А п..
Светлана пишет:
цитата:
А почему Вяземская испытывала жуткое чувство вины перед Пушкиным?.. Из-за того, что она принимала у себя Дантеса?..
Я начну, если позволите, с последнего сообщения, с последнего вопроса. Существует некое устоявшееся, хрестоматийное представление о том, что Вяземские – ближайшие друзья Пушкина. Это уже миф, который, как говорит одна умнейшая женщина-психолог России, важнее правды. Основан он, на мой взгляд, на количестве писем, написанных Вяземскому и Вере, на подробном общении в последние годы. Если мы внимательно прочтём ВСЕ имеющиеся у нас письма, связанные с Вяземскими, то увидим, что многие из них необязательны, либо денежны, либо – дань почтовому дню (во всяком случае, мне так читается). С этим мифом связано естественное ощущение, что уж кто-кто, а Вяземские всегда скажут правду. А вот теперь представьте себе, что вы знаете, что ваш близкий друг поедет стреляться на дуэли. Что вы сделаете? Вера – знала. Бездействовала. Пушкин - умер. А приём Дантеса – безусловно, отягощающая деталь, каких, я думаю, было немало.
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1224
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 16.01.08 01:02. Заголовок: Светлана пишет: А ч..
Светлана пишет:
цитата:
А что, по Вашему мнению, мог знать и рассказать Яковлев?.. Поделитесь, пожалуйста, мне, действительно интересно!
Вы, конечно же, спросили у Лепорелло, и он, конечно же, вам ответит. Но я не могу пройти мимо этого вопроса. Яковлев называл себя лицейским старостой. У него на квартире собирались лицеисты 19 октября. Он занимался типографским делом, и именно он сказал Пушкину, что бумага, на которой были написаны злосчастные пасквили – посольская. У Яковлева спрашивает Матюшкин в письме: «Как ты мог это допустить?» А потом это неожиданное отличие в феврале. Что-то Яковлев знал… Мы это в какой-то ветке обсуждали, можно просто спросить у Сверчка, где все эти материалы, в какой теме. На ваши предыдущие вопросы отвечу чуть позже, извините великодушно!
Именно, Лицейский староста, как минимум, принимавший участие в активизировавшихся соборАх лицеистов в конце 20-х и в 30-е годы, человек подвижный, общительный, причастный творчеству, преданный работе (Вы знаете - какой) и, вроде бы, друзьям...
Жуковский "прозревает" и вскипает от негодования (достаётся - Бенкендорфу); Матюшкин, чёрте где, узнав о трагедии, моментально реагирует; Лермонтов - подставляется под неминуемо суровые реакции Власти, Мицкевич - готов драться с Дантесом ...
А кое-кто - отмалчивается, хитрит, выжидает или вовсе - ИСЧЕЗАЕТ из поля зрения...
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1230
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 16.01.08 12:15. Заголовок: Да. И это насторажив..
Да. И это настораживает, согласна с вами, Лепорелла.
А вот теперь представьте себе, что вы знаете, что ваш близкий друг поедет стреляться на дуэли. Что вы сделаете? Вера – знала. Бездействовала. Пушкин - умер. А приём Дантеса – безусловно, отягощающая деталь, каких, я думаю, было немало.
И все-таки я с Вами не согласна. Считаю, что Вяземская была истинным другом Пушкина. Ну во-первых, все-таки, несмотря на то, что сначала она принимала у себя Дантеса, потом-то, уже поняв опасность ситуации, она отказала ему от дома! А вот, например, у Карамзиных Дантеса и тогда продолжали принимать, насколько я знаю... Во-вторых, насчет дуэли: "знала и допустила". Но она уже просто не могла остановить развитие событий. Княгиня Вяземская, конечно, умная женщина, но и она уже не могла бы не допустить дуэли... Вся эта история длилась уже несколько месяцев, развязка была неминуема. КАКИМ ОБРАЗОМ Вяземская могла остановить дуэль?.. Могла переговорить с Пушкиным, с Дантесом, настаивать на примирении?.. Если бы мой близкий друг стрелялся или ему бы угрожала смертельная опасность, я бы тоже, может быть, что-то придумала, да просто бы не пустила на дуэль, заперла дома, сообщила властям, мало ли что можно придумать?.. Но нам с Вами хорошо рассуждать с высоты нашего времени. Вспомним просто, что в то время в 19 веке существовали очень строгие понятия о дворянской чести. Некоторые вещи смывались только кровью. и Вяземская это понимала. По-моему, Пушкина уже нельзя было остановить в его намерении, как бы Вяземская этого ни хотела! Мне кажется, его не смог бы остановить никто, даже Жуковский или Вяземский, если бы они случайно узнали о дуэли. Они, может быть, попытались бы ее предотвратить (как это было в ноябре), но, скорей всего, им бы это не удалось... Да и в отличие от ноября, "выхода" другого уже не было: женитьба Дантеса на Екатерине фактически не изменила положение вещей... Для Пушкина ситуация стала настолько невыносимой, что он решился покончить раз и навсегда с этой ситуацией... Где-то, кстати, читала и согласна с таким мнением, что дуэль была своеобразным выходом для Пушкина из создавшегося положения: либо на дуэли Пушкин убивает Дантеса, но его самого наказывают, ссылают в деревню - и это выход для Пушкина: ни балов, ни развлечений, ни Дантеса, только он, его семья и творчество (надеялся, что Н.Н. смирится с таким положением вещей!), либо Пушкин погибает, пусть такой, но это тоже для него был "выход". Хотя, конечно, я не думаю, что Пушкин был "смертником" или "самоубийцей", наверняка он хотел выйти живым из этой дуэли, надеялся на счастливый для себя исход... И не княгине Вяземской (женщине!) было останавливать его! Любой мужчина не справился бы с этой задачей! Вспомните хотя бы Данзаса. Как он мог допустить дуэль?.. В общем, мне кажется, нельзя Вяземской бросать этот ужасный упрек в том, что она не остановила дуэль, это было не в ее силах! Хотя она сама, возможно, и корила себя за это уже после дуэли, но остановить дуэль она не смогла бы, даже если бы и попыталась.
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 15
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
0
Отправлено: 16.01.08 23:17. Заголовок: Светлана, не обижайт..
Светлана, не обижайтесь, но ... всё это уже "дежавю". Т.е. ЗДЕСЬ именно с этими отклонениями в невероятия версий-объяснений-оправданий-выгораживаний ... всё это уже ГОРЯЧО обсуждалось (посмотрите, пожалуйста, архивную - закрытую по тех.причинам - ветку "1837" )
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 16
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
0
Сообщение: 886
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 17.01.08 13:25. Заголовок: Несколько штрихов к ..
Несколько штрихов к В.Вяземской и Александрине.
Зная, что дуэль состоится, В.Вяземская не позаботилась о том, чтобы выправить даты. Получается, что она узнала о дуэли 25 января (откройте томик «Последний год жизни Пушкина), а дядюшка Вяземский «закрыл лицо» 26 января. Ещё одна деталь: Вяземские посылали узнать о дуэли… к Геккернам. Ещё одна деталь: Вяземский в ноябре 1836 года интересовался, что там происходит у Пушкина, у других людей (например, у Жуковского), потому что не был рядом с Пушкиным. Ещё одна деталь: Вяземские «вспоминали» для Бартенева, начиная с 60-х годов 19-го века. Потом князь скончался, и Вера ещё лет десять «вспоминала» самостоятельно. То есть воспоминание о свидании в доме Полетики стоит отнести к 80-м годам того же века, когда Вере было уже хорошо за 80.
Об Александрине.
Она никогда не была близка с Пушкиным. Сплетни о романе Александрины и Александра возникли в январе 1837-го года и были распущены Геккерном, а обострились эти слухи вновь после встречи Полетики и Араповой через много лет после гибели Пушкина. Будь эти слухи хоть на сколько-нибудь правдивыми, Александрина не смогла бы стать в 1839-м году фрейлиной императрицы. Кто становился фрейлинами, уточнять не надо? Ещё одна деталь: в доме Александрины после гибели Пушкина висел портрет Дантеса. Ещё одна деталь: в имении Фризенгофа под Веной состоялась встреча Натальи Николаевны и Дантеса. Они долго гуляли, и Александрина записала потом в своём дневнике, что «они, кажется, помирились».
Теперь о свидании в доме Полетики… Оба «свидетельства» относятся к 80-м годам 19-го столетия. Источник их назван: Наталья Николаевна. Я сейчас не буду разбирать, почему она могла вдруг так разоткровенничаться с Верой Вяземской, которая, в общем, относилась к Натали более чем сдержанно. Александрине жена Пушкина могла, конечно, кое-что сказать, но с явным перевиранием фактов в свою сторону. Повторюсь: кому выгодно это свидание? Ответьте себе, и всё станет ясно.
Но!..
Есть ещё и третье свидетельство, которое не принимается в расчёт из-за одной фразы. А это свидетельство… Дантеса. Читаем:
«…Когда я её видел в последний раз, у нас состоялось объяснение. Оно было ужасно, но облегчило меня. Эта женщина, у которой обычно предполагают мало ума, не знаю, любовь ли дает его, но невозможно внести больше такта, прелести и ума, чем она вложила в этот разговор; а его было трудно поддерживать, потому что речь шла об отказе человеку любимому и обожающему, нарушить долг ради него; она описала мне свое положение с такой непосредственностью, так просто, просила у меня прощения, что я в самом деле был побеждён и не нашёл ни слова чтобы ответить. Если бы ты знал, как она меня утешала, потому что она видела, что я задыхаюсь и что моё положение ужасно, а когда она сказала мне: «я люблю вас, как никогда не любила, но не просите у меня никогда большего, чем мое сердце, потому что всё остальное мне не принадлежит и я не могу быть счастливой иначе, чем уважая свой долг, пожалейте меня и любите меня всегда так, как вы любите сейчас, моя любовь будет вам наградой», право, я упал бы к её ногам, чтобы их поцеловать, если бы я был один»…
Это пишет Дантес Геккерну из Петербурга в Гаагу. Теперь попробую ответить на вопрос, где могло состояться столь подробное объяснение? Там, где их не слышали. Светский раут? Бал? Вряд ли. – Все – на виду, все – на слуху. Что означает «если бы я был один»? Дантес пишет своему любовнику, от которого зависит карьера Жоржа в России. Он крайне осторожен, потому что единственная женщина, в которую Дантес был влюблён, это Карьера. Следовательно, «если бы я был один» может означать: – то, что он на самом деле – с Геккерном и помнит об этом (это похоже на фразу замужней женщины влюблённому в неё постороннему мужчине «если бы я была одна, то я бы была с вами»); – то, что он врёт Геккерну, что они были не наедине…
Само письмо напоминает именно то объяснение, которое описывает Александрина. Если учесть, что письмо было написано… 14 февраля 1836-го года, то можно удивиться ещё больше, потому что Наталья Николаевна была на пятом месяце беременности.
Вот, собственно, мои соображения. P.S. У кого-нибудь есть французский текст этого письма?
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 22
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
1
Теперь о свидании в доме Полетики… Оба «свидетельства» относятся к 80-м годам 19-го столетия. Источник их назван: Наталья Николаевна. Я сейчас не буду разбирать, почему она могла вдруг так разоткровенничаться с Верой Вяземской, которая, в общем, относилась к Натали более чем сдержанно. Александрине жена Пушкина могла, конечно, кое-что сказать, но с явным перевиранием фактов в свою сторону. Повторюсь: кому выгодно это свидание? Ответьте себе, и всё станет ясно.
Что-то я совсем запуталась! Видимо, мои "дедуктивные" способности на нуле... Объясните мне, пожалуйста, почему же Н.Н.была выгодна эта история со свиданием?.. По-моему, наоборот, даже навредила ей...
Сверчок пишет:
цитата:
Есть ещё и третье свидетельство, которое не принимается в расчёт из-за одной фразы. А это свидетельство… Дантеса.
Сверчок пишет:
цитата:
Само письмо напоминает именно то объяснение, которое описывает Александрина. Если учесть, что письмо было написано… 14 февраля 1836-го года, то можно удивиться ещё больше, потому что Наталья Николаевна была на пятом месяце беременности.
То есть, Вы считаете, что пресловутое свидание Дантеса и Н.Н. на самом деле состоялось значительно раньше, самое позднее - февраль 1836 года?.. А при чем здесь беременность Натальи Николаевны?..
Цитата: "Ещё одна деталь: в доме Александрины после гибели Пушкина висел портрет Дантеса".
Но он там висел ещё до приезда Александрины. И этот дом был сначала не домом Александрины, а домом Фризенгофа и его жены Натальи Ивановны, умершей так рано. В память о ней Александрина оставила в доме всё по-прежнему, если верить мемуарам.
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 887
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 17.01.08 21:45. Заголовок: Вполне возможно. Но ..
Вполне возможно. Но как объяснить то, что говорили дети Пушкина: «Это дядя Жорж, который убил папу»? Фраза – точная, к смыслу не придерёшься. Жорж действительно был дядей. Но, судя по всему, иная разъяснительная работа никем не велась. И Александриной тоже. Ахматова точно определила, из какого лагеря была Александрина – Натальи Николаевны. Этот лагерь никем никогда не рассматривался всерьёз. И, наверное, не надо.
Насчёт пятого месяца беременности… Не думаю, что Дантес не знал о беременности. В таком случае, признания кавалергарда выглядят, по меньшей мере, странными. Только это я имел в виду. Я предполагаю, что письмо от 14 февраля 1836 года было написано при участии Идалии Полетики, потому что это письмо написано другим стилем, нежели остальные. И ещё я не исключаю возможности, что это объяснение состоялось в доме Идалии Полетики. Была ли Натали ширмой для Идалии или же наоборот – это другой вопрос. Если внимательно приглядеться, то у Натальи Николаевны были свои причины выдумать историю со свиданием. Или приукрасить её. Чтобы доказать, что Дантес влюблён в неё, а не в Катерину.
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 24
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
1
Насчёт пятого месяца беременности… Не думаю, что Дантес не знал о беременности. В таком случае, признания кавалергарда выглядят, по меньшей мере, странными. Только это я имел в виду.
Даже боюсь подумать о том, на что Вы намекаете... (если я Вас правильно поняла, конечно). Если эта встреча и имела место, и все происходило именно так, как рассказывал Дантес, я думаю, что речь шла просто о том, что Н.Н. не могла бросить Пушкина ради него. Вполне допускаю, что она была влюблена в Дантеса, но ее слова просто говорят о том, что она не могла решиться изменить своему долгу, бросить мужа и детей... А прощения, возможно, просила у Дантеса за то, что позволила ему надеяться, флиртовала и кокетничала с ним. Вот и все. Да и где гарантия, что все это, написанное Дантесом (или Идалией), правда?.. Сверчок пишет:
цитата:
Я предполагаю, что письмо от 14 февраля 1836 года было написано при участии Идалии Полетики, потому что это письмо написано другим стилем, нежели остальные. И ещё я не исключаю возможности, что это объяснение состоялось в доме Идалии Полетики.
Возможно, это "объяснение" Н.Н. с Дантесом состоялось в доме Полетики. Правда, не совсем понимаю, зачем Идалии участвовать в составлении письма, предназначенного барону Геккерну?.. Я бы еще поняла, если она намеревалась подбросить это письмо Пушкину, но зачем же Идалии и Дантесу надо было "мистифицировать" барона?.. Сверчок пишет:
цитата:
Если внимательно приглядеться, то у Натальи Николаевны были свои причины выдумать историю со свиданием. Или приукрасить её. Чтобы доказать, что Дантес влюблён в неё, а не в Катерину.
А зачем ей надо было доказывать очевидное?.. По-моему, "широкая общественность" и так была достаточно осведомлена о ее отношениях с Дантесом и причинах гибели Пушкина! Или Вы хотите сказать, что она после женитьбы Дантеса начала ревновать его к сестре?.. Даже если и так, не было надобности придумывать эту историю, так как и после женитьбы Дантес продолжал ухаживать за Н.Н., все и так видели, в кого он "влюблен" на самом деле, и все понимали, что женитьба на Екатерине была только "ширмой". Кому и что пыталась Н.Н. доказать этой историей о свидании?.. На самом деле она только еще больше навредила себе и еще больше восстановила против себя "недругов" (которые обвиняли ее в смерти Пушкина).
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 888
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Даже боюсь подумать о том, на что Вы намекаете... (если я Вас правильно поняла, конечно).
Хм… Кажется, теперь я Вас неправильно понимаю? Наталья Николаевна была брюхата от Пушкина. На пятом месяце. В свете это было известно. Всё. Недопонимания закончились?
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 25
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
1
Слава Богу, значит, я ошиблась! Извините за "недопонимание" :) Значит, Вы просто имели в виду, как Дантес мог "приставать" к беременной женщине, и все?..
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 889
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 17.01.08 23:13. Заголовок: Да. Скажем пока так,..
Да. Скажем пока так, да.
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 31
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
1
Отправлено: 18.01.08 17:46. Заголовок: Видимо, Дантеса не о..
Видимо, Дантеса не останавливала беремонность Н.Н. Тем более, учитывая четырех детей Пушкина, ясно, что перерывы между беременностями были кратковременны. Почти каждый год Н.Н. рожала ребенка. И если мне не изменяет память, был еще выкидыш... Получается, что Н.Н. почти все время была беременна, так что Дантес практически всегда ухаживал за беременной женщиной... Честно говоря, не вижу большого криминала в том, что Н.Н. была беременна во время предполагаемого свидания у Полетики... А что означает Ваша загадочная фраза "Скажем пока так, да"? :) Почему "пока" и что будет дальше?.. :)
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1242
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
КАКИМ ОБРАЗОМ Вяземская могла остановить дуэль?.. Могла переговорить с Пушкиным, с Дантесом, настаивать на примирении?.. Если бы мой близкий друг стрелялся или ему бы угрожала смертельная опасность, я бы тоже, может быть, что-то придумала, да просто бы не пустила на дуэль, заперла дома, сообщила властям, мало ли что можно придумать?.. .
Отлично! Видите, вы уже столько всего придумали! А ещё, к примеру, можно было сообщить Натали (Данзас, в принципе, тоже мог бы её окликнуть). Вот именно, мало ли что можно придумать…Надо просто захотеть…
Светлана пишет:
цитата:
Но нам с Вами хорошо рассуждать с высоты нашего времени. Вспомним просто, что в то время в 19 веке существовали очень строгие понятия о дворянской чести. Некоторые вещи смывались только кровью. И Вяземская это понимала. .
Я про дворянство всё понимаю! И про честь, и про кровь, просто поверьте на слово. Если Вяземская была Пушкину другом, она должна была понимать, с какого масштаба человеком имеет дело. Вы знаете, среди моих друзей есть несколько, скажем так, очень одарённых людей. Так вот, если им будет что-то угрожать, и я об этом узнаю, то всё «недворянство», какое может быть в нашем времени, включая анонимные доносы, звонки в милицию, и многие другие вещи просто возьму на себя. Потому что понимаю, с людьми какого масштаба общаюсь. И потому что они мои друзья. Я ТАК понимаю дружбу, и Вера Вяземская для меня – не друг никого, кроме себя.
Светлана пишет:
цитата:
Где-то, кстати, читала и согласна с таким мнением, что дуэль была своеобразным выходом для Пушкина из создавшегося положения: либо на дуэли Пушкин убивает Дантеса, но его самого наказывают, ссылают в деревню - и это выход для Пушкина: ни балов, ни развлечений, ни Дантеса, только он, его семья и творчество (надеялся, что Н.Н. смирится с таким положением вещей!), либо Пушкин погибает, пусть такой, но это тоже для него был "выход". Хотя, конечно, я не думаю, что Пушкин был "смертником" или "самоубийцей", наверняка он хотел выйти живым из этой дуэли, надеялся на счастливый для себя исход... .
Вы только забыли одну важную деталь, в этой версии предполагается, что Пушкин сам себе и всем остальным прислал дипломы рогоносца! Это, кстати, о дворянстве и чести.
Светлана пишет:
цитата:
И не княгине Вяземской (женщине!) было останавливать его! Любой мужчина не справился бы с этой задачей! Вспомните хотя бы Данзаса. Как он мог допустить дуэль?..
Именно поэтому и был выбран Пушкиным, что не мог…
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1243
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 19.01.08 01:58. Заголовок: marta пишет: В памя..
marta пишет:
цитата:
В память о ней Александрина оставила в доме всё по-прежнему, если верить мемуарам.
Марта, вы воистину Божий человек! Какое счастье, что вы есть! Но, поскольку, добрее меня только крыса Шушара, то я всё-таки задам вам вопрос: – Скажите, если бы вы не любили человека, сильно не любили, прямо очень сильно не любили (ну, представьте себе, я понимаю, что вам сложно), вы бы стали терпеть его изображение на стене? Каждый день? Из года в год? Из некоей мифической памяти?
Верю, что вы, может быть, и стали бы. Но Александрина не была агнцем…
Объясните мне, пожалуйста, почему же Н.Н.была выгодна эта история со свиданием?..
А кто сказал, что Н.Н. действительно это рассказывала?
Светлана пишет:
цитата:
Правда, не совсем понимаю, зачем Идалии участвовать в составлении письма, предназначенного барону Геккерну?..
Чтобы скрыть от него реальную связь Полетики с Дантесом, которая была. Ревность же Геккерна тоже можно направить в нужное русло.
Светлана пишет:
цитата:
Сверчок пишет:
цитата: Теперь о свидании в доме Полетики… Оба «свидетельства» относятся к 80-м годам 19-го столетия. Источник их назван: Наталья Николаевна. Я сейчас не буду разбирать, почему она могла вдруг так разоткровенничаться с Верой Вяземской, которая, в общем, относилась к Натали более чем сдержанно. Александрине жена Пушкина могла, конечно, кое-что сказать, но с явным перевиранием фактов в свою сторону. Повторюсь: кому выгодно это свидание? Ответьте себе, и всё станет ясно.
Что-то я совсем запуталась! Видимо, мои "дедуктивные" способности на нуле... Объясните мне, пожалуйста, почему же Н.Н.была выгодна эта история со свиданием?.. По-моему, наоборот, даже навредила ей...
А я бы просто ответила на вопрос Сверчка по-другому. Не Н.Н. выгодно. Другому человеку.
А вот, к примеру, смотрите. Сейчас я расскажу вам красивую историю. Итак. Есть у вас некая подруга, дальняя родственница, вызывающая в вас восхищение. Потому что живёт не так, как вы. Потому что берёт от жизни всё: муж, любовники, флирты, кокетство, балы. Хорошенькая и вольная. И она однажды рассказывает вам историю…О вашей сестре. Свидетелем была! (Гадом буду!) Ну, не свидетелем… Уезжала я, но знаю точно, что было так. Потому что она любила оставшегося в живых, с которым ей пришлось расстаться из-за убитого, которого она очень не любила!
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1245
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Да ладно, чё уж! Там крыс было много, вот и назвали!
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 37
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
1
Отправлено: 19.01.08 20:35. Заголовок: Спасибо за интересну..
Спасибо за интересную, красивую историю! :) Насколько я поняла, по Вашему мнению, эту историю со свиданием придумала сама Идалия, а потом рассказала ее Александрине? Возможно та же Идалия рассказала эту историю Вяземской, или Вяземская узнала ее от Александрины. Затем эти две дамы "обнародовали" этот рассказ, причем приписали его не Идалии, а самой Н.Н. (вероятно, из враждебных чувств, которые они к ней испытывали). В принципе, эта версия имеет право на существование, хотя в ней есть одно "слабое" место... Она не подкреплена никакими доказательствами (документами, свидетельствами современников и т.д.). А вот версия о том, что свидание на самом деле было и сама Н.Н. рассказала о нем Вяземской и Александрине как раз подкрепляется "источниками" (свидетельствами Вяземской и Александрины), и какими бы "ложными" они Вам не казались, пока не существует документов (или свидетельств), опровергающих их, эта версия более "жизнеспособна". Ваши же "доказательства" основаны лишь на умозаключениях о характере отношений между Идалией и Дантесом, Вяземской и Н.Н., Александриной и Н.Н. и т.д. А этого, согласитесь, маловато... Вот если бы существовало какое-либо письмо Идалии, где она рассказывает о том, что провернула такую "аферу" со свиданием, или же свидетельство современника, которому она признавалась в этом "грехе", тогда Ваша версия выглядела бы уже более правдоподобной!
Теперь насчет письма Геккерну, которое было сочинено Идалией вместо Дантеса, как Вы предполагаете. Если Идалия хотела отвести от них с Дантесом подозрения Геккерна и вызвать его ревность к Н.Н., то, видимо, ее план провалился, иначе как же объяснить, что этот же Геккерн наоборот выступал как "сводник" в отношениях Дантеса и Н.Н. и уговаривал Н.Н. изменить своему долгу?.. Но это, так казать, "второстепенный" вопрос.
Предположим, что Идалия действительно написала это письмо (от 14 февраля 1836 года), предположим, она описала свидание, которое, как я поняла, по мнению Сверчка, на самом деле не состоялось (так как Натали была беременна, а Дантес не мог объясняться в любви беременной женщине), предположим, что это так. Но разве это доказывает, что свидание Натали и Дантеса не могло состояться позже на квартире у Идалии?.. Понимаю ход Ваших рассуждений так: если Идалия придумала историю со свиданием в феврале 1836 года, что мешало ей вернуться к этой же "невероятной" истории позже и рассказать ее Александрине практически в том же виде?.. Но можно ведь рассуждать и так: если такие мысли о свидании зрели у Идалии уже в феврале 1836 года, что мешало ей осуществить свой выдуманный замысел и все-таки подстроить это свидание позже, в ноябре 1836 года или январе 1837?.. О том, что это свидание якобы было невыгодно Идалии, по мнению Сверчка, я уже высказывалась, с этим я не согласна, но не буду повторять свои доводы (чтобы не вызвать в очередной раз "праведный" гнев Лепореллы, что все это уже не раз обсуждалось и "обмусоливалось" здесь же, в этой теме :)) Вот, собственно, и весь ход моих "умозаключений" :). Резюмируя все вышесказанное: Версия о том, что свидание было, и сама Н.Н. рассказала о нем Вяземской и Александрине, мне все же ближе, так как она подкреплена, на мой взгляд, более вескими "доказательствами". Уважаемый Сверчок, заранее прошу извинить меня за возможное "недопонимание", если я опять чего-то "не догоняю" и в очередной раз неправильно истолковала Вашу версию :)
«чтобы не вызвать в очередной раз "праведный" гнев Лепореллы, что все это уже не раз обсуждалось и "обмусоливалось" здесь же, в этой теме :)» - мусольте, мусольте, я всё равно НИЧЕГО пока что в этой истории не понимаю (а потому и )
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 897
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 19.01.08 23:37. Заголовок: Описание Фризенгофа ..
Описание Фризенгофа со слов Александрины в письме Араповой свидания в доме Полетики совпадает по смыслу с описанием Дантеса в письме Геккерну объяснения между безымянной дамой и Жоржем. Описание безымянной дамы в предыдущих и последующих письма Дантеса более всего подходит к Наталье Николаевне Пушкиной. Из этого всего я могу заключить, что речь идёт об одном и том же. Следовательно, свидание между Натальей Николаевной и Дантесом состоялось в феврале 1836-года. Вот и вся логика.
По стилю письмо Дантеса от 14 февраля отличается от его остальных писем. К тому же безымянная дама отказывает Жоржу почти слово в слово, как Пушкинская Татьяна. Дантес не мог знать русской литературы, т.к. не читал и не говорил по-русски. То есть ему кто-то подсказал эти выражения. Вывод? Письмо писалось под чью-то диктовку. Того, кто был знаком с «Евгением Онегиным». Поэтому и отличается по стилю. Предполагаю, что диктовала Идалия, т.к. с ней Дантес был в то время близок. Дантес не любил Геккерна, а использовал его, иногда расплачиваясь своим куртуазным местом. Геккерн нужен был Дантесу, чтобы продвигать свою карьеру. Он играл с ним. Идалия, как я думаю, помогала ему в этой игре. Идалия не оставила никаких откровений по этому поводу, потому что была бы полной идиоткой, если бы оставила.
До дуэли с Пушкиным ещё далеко.
Я пытался представить, что Наталья Николаевна рассказал кому-нибудь эту историю, но вы меня переубедили в обратном. У неё не было причин рассказывать кому-либо об этом свидании. Значит, надо искать того, кто знал о свидании, и кому было выгодно через много лет после этих событий рассказать о нём как бы от лица Натальи Николаевны.
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 898
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 20.01.08 00:00. Заголовок: В дополнение. Если ..
В дополнение.
Если допустить, что источник рассказа о свидании в доме Полетики – это Наталья Николаевна, то возникает множество вопросов. Рассказ, в таком случае, явно приукрашен. Для чего? Возможно, месть Полетике. За то, например, что та использовала её как ширму в своих отношениях с Дантесом (см. Лациса). Ещё получается, что Ланская говорила неправду. В этом вас может убедить странная фраза в письме Фризенгофа: «…но она уже не помнит, было ли это сделано устно или письменно» (цитирую по памяти). Речь идёт об отказе Луи Геккерну бросить мужа и уехать с Дантесом. Такого Геккерн не мог предложить даже при самой слепой любви к Дантесу. Да и как Наталья Николаевна могла этого не помнить? Если бы она знала, что отвечала письменно, то этот ответ должен был находиться у Геккерна. Тогда бы Наталья Николаевна могла бы заявить как честный человек, что пусть Геккерн всем покажет, что я говорила. Если отвечала устно, то могла бы заявить, что Геккерн – каналья, он никогда не сознается, но Господь знает истинную правду. Что-то в этом роде. Но ни о том, ни о другом не было сказано Александрине. Вместо этого – туманное «не помню».
Напрашивается вывод: либо Наталья Николаевна всё приукрасила и дополнила несуществующими деталями, либо она этого не рассказывала.
Свидетельство Вяземской – смехотворно. Это описание водевиля какого-то. И потом, эта вбежавшая дочь Полетики… Да девочке было три-четыре года. Значит, и нянька за ней должна была ворваться. Вяземская опять слышит звон, да не знает, где он. А очень хочется быть поближе к Пушкину.
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 40
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
1
Описание Фризенгофа со слов Александрины в письме Араповой свидания в доме Полетики совпадает по смыслу с описанием Дантеса в письме Геккерну объяснения между безымянной дамой и Жоржем. Описание безымянной дамы в предыдущих и последующих письма Дантеса более всего подходит к Наталье Николаевне Пушкиной. Из этого всего я могу заключить, что речь идёт об одном и том же. Следовательно, свидание между Натальей Николаевной и Дантесом состоялось в феврале 1836-года. Вот и вся логика.
Да, я уже поняла Ваш ход мыслей, но я опять немного запуталась, так Вы считаете, что свидание это все-таки было (хотя бы в феврале 1836 года) или это чистейшая выдумка Идалии?.. Сверчок пишет:
цитата:
Ещё получается, что Ланская говорила неправду. В этом вас может убедить странная фраза в письме Фризенгофа: «…но она уже не помнит, было ли это сделано устно или письменно» (цитирую по памяти). Речь идёт об отказе Луи Геккерну бросить мужа и уехать с Дантесом. Такого Геккерн не мог предложить даже при самой слепой любви к Дантесу.
Да, странно, что Геккерн пишет такие письма Н.Н. Но с другой стороны, ведь известно же, что он вовсю занимался "сводничеством" Дантеса и Н.Н. Вас вообще не удивляет, зачем ему это было надо, при его "слепой любви" к Дантесу?.. Мне кажется, мог он для "красного словца" и про замужество помянуть (не собираясь, конечно, как и Дантес, выполнять свое обещание). Сверчок пишет:
цитата:
Да и как Наталья Николаевна могла этого не помнить? Если бы она знала, что отвечала письменно, то этот ответ должен был находиться у Геккерна. Тогда бы Наталья Николаевна могла бы заявить как честный человек, что пусть Геккерн всем покажет, что я говорила. Если отвечала устно, то могла бы заявить, что Геккерн – каналья, он никогда не сознается, но Господь знает истинную правду. Что-то в этом роде. Но ни о том, ни о другом не было сказано Александрине. Вместо этого – туманное «не помню».
Вот здесь, как мне кажется, вы ошибаетесь. Вот эта дословная фраза из письма Фризенгофа: "Александрина вспоминает, что ваша мать отвечала на это решительным отказом, но она уже не помнит, было ли это сделано устно или письменно. " По-моему, ясно, что барон пишет здесь не про Н.Н., а про Александрину, это Александрина не помнит, как отвечала Н.Н. на письмо Геккерна "устно" или "письменно" (перечитайте эту фразу повнимательнее, и Вы, наверное, согласитесь со мной) Насчет свидетельства Вяземской: да, вбежала маленькая девочка, она помешала свиданию Дантеса и Н.Н., возможно, возникло минутное замешательство, и в этот момент Н.Н. удалось покинуть злополучную квартиру (еще до прихода возможной "няни"). Могло ведь так быть?.. :) И почему "водевильная история"? Вы считаете, в жизни нет места простой случайности?.. :) В целом, уважаемый Сверчок, Ваша версия (насчет того, что историю со свиданием придумала Полетика) кажется мне достаточно интересной. Я не могу ее полностью опровергнуть, равно, как и проверить ее подлинность, так как у нее все-таки слабая доказательная база... Конечно, Идалия не была "полной идиоткой", чтобы оставить свидетельство своего "преступления". И Вяземская с Александриной также не признались в своем "злом умысле", в том, что "оговорили" Н.Н. Предположим, что их свидетельства ложные, как Вы считаете. Но других-то свидетельств, опровергающих их, вообще нет! Поэтому, что произошло на самом деле, было это свидание или нет, мы можем только предполагать... пока не обнаружится какой-нибудь новый документ, подтверждающий или опровергающий ту или иную версию. А пока каждый может рассуждать и выбирать понравившуюся ему версию, исходя только из своих личных предпочтений: например, Вы считаете, что Вяземская и Александрина лгут, а Идалия не могла устроить встречу между Дантесом и Н.Н. (была влюблена в Дантеса), поэтому свидания не было. Я же, наоборот, не могу поверить, что Вяземская с Александриной вступили в "преступный сговор" и оговорили Н.Н., скрыв имя главного "сплетника" - Идалии Полетики (ну не могу я так разочароваться в Вяземской! :)), и также мне кажется, что Идалия все-таки могла подстроить это свидание, несмотря на влюбленность в Дантеса (причины я уже объясняла). Поэтому, следуя ходу своих "умозаключений", я все же считаю, что свидание было.
«пока не обнаружится какой-нибудь новый документ» - не обнаружится. Об этом ВСЕ давно позаботились.
«вбежала маленькая девочка, она помешала свиданию Дантеса и Н.Н., возможно, возникло минутное замешательство, и в этот момент Н.Н. удалось покинуть злополучную квартиру (еще до прихода возможной "няни")» - Пожалуй, это мастерский опережающий ход: 3-летний ребёнок точно ничего никогда не вспомнит, да и его никто серьёзно и допрашивать никто не станет...
Стоп. А была ли девочка? (спросил бы нас Фёдор Михайлович): «Чекалинский стал метать, руки его тряслись. Направо легла дама, налево туз. --- Туз выиграл! - сказал Германн и ОТКРЫЛ свою карту. --- ДАМА ваша убита, - сказал ласково Чекалинский.» НИКАКОЙ ДЕВОЧКИ НЕ БЫЛО. Если принять этот тезис, то получается - всё враньё
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 41
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
1
НИКАКОЙ ДЕВОЧКИ НЕ БЫЛО. Если принять этот тезис, то получается - всё враньё
В этом-то все и дело, в личных предпочтениях каждого человека. Один принимает этот тезис как аксиому, другой - лишь как возможное предположение, третий - вообще не допускает такой "крамольной" мысли. И кто прав, чья версия ближе к истине?.. :))) По-моему, ответа на этот вопрос нет, тем более, если как Вы пишете: Лепорелла пишет:
цитата:
«пока не обнаружится какой-нибудь новый документ» - не обнаружится. Об этом ВСЕ давно позаботились.
В общем, окончательно "скатились" в "философию" :)))
вот так: раньше Философия дух подымала, а теперь - опускает
Ну хорошо, а как Вам "поднялись к философским высотам"?.. Или нет, по-моему, тут больше подходит "забрели в философские дебри" :)
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 909
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 20.01.08 23:00. Заголовок: Версия такая: Свида..
Версия такая:
Свидание было. И не в людном месте. Состоялось оно около 10 февраля 1836-го года. Потом Идалия помогала Дантесу писать письмо Геккерну.
Насчёт Александрины, согласен. Спасибо. Но сути не меняет. Достаточно поменять Наталью Николаевну на Александрину. Добавляется ещё один нюанс. Если Александрина говорила насчёт «устно или письменно», то переписка между Дантесом и Натальей была. Да ещё и с Геккерном. И Александрина об этом знала.
«Сегодня всякий образованный человек понимает, что Пушкина убил не гей Дантес, а человек Дантес.» - Чудно! А по-моему, по-зелёному, так выходит: Пушкина убил не гей Дантес, а шакал падальный - зверь, но не человек. Человек, всёж-таки, звучит благородно.
Сообщение: 1300
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 29.01.08 15:43. Заголовок: ОПА! Это чё было?..
ОПА! Это чё было? Я про первую ссылку, ибо вторая у меня не открылась, у них что-то с сервером. Это имени безвременно ушедшего с форума боксёра-пушкиниста Андрея, который обожал муссировать темы гомосексуальности всех? (Вдруг подумалось, а отчего это его так волновало?) Товарищ Кирсанов мне не очень понятен. Чего приходил белый человек? Может, сказать чего хотел?
Няня /19.01./:"Скажите, если бы вы не любили человека, сильно не любили, прямо очень сильно не любили (ну, представьте себе, я понимаю, что вам сложно), вы бы стали терпеть его изображение на стене? "
Пропустила этот вопрос. Отвечаю только тепепрь. Очень ясно представляю себе такую ситуацию. Почему же сложно её представить? У нас есть друзья и враги. Если бы я сильно уважала человека, в чей дом пришла бы жить, то портрет на стене всё же оставила бы. Как знак памяти о том, что этого обожаемого-уважаемого мною человека окружало и чем он жил.
А ещё хочу спросить Лепореллу. Только что Вы дали ссылки, я всё прочла (няня ещё вспомнила рано "ушедшего" с Форума Андрея). Почему в этот список входит девица-кавалерист Дурова и Жуковский?
По порядку (поступления): 1. Если б я была девица (полетика какая ), то замазала б портретик "нелюбимого" (ну, прямо очень сильно!) помадкой ... художественно! и эвфемически наплевала б на него спокойненько. Вот. 2. «рано "ушедшего" ... Андрея» - Марта, мы б попросили Вас несколько поаккуратнее (хоть вот я и обжаю его персону - ну, прямо очень сильно !). 3. В моих лепорелловских списках указанные Вами особы, Марта, не значатся, а фигурируют всё больше Анны, Эльвиры и прочие "пиччины". Впрочем, вопрос, видимо и не к нам вовсе - к ДонГуану (пропал наш Дон, пропал совсем Гуан!). Дурова, Дурова ... знакомая бырышня, впрочем, надось у Шишкова спросить. Жуковский, как уже неоднократно .... по субботам шабат творит
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1314
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 30.01.08 12:08. Заголовок: marta пишет: Почему..
marta пишет:
цитата:
Почему в этот список входит девица-кавалерист Дурова и Жуковский?
Лепорелла за автора статьи не отвечает, а автор даёт нам понять, что Дурова - лесбиянка, а Жуковский, тоже не натурал, невзирая на нашу к нему любовь.
Это правда, за Гомера-Шиллера, за"Перчатку", "Ивиковых журавлей", "Светлану" ... можно было б и Пушкинскую премию присудить Василию Андреевичу (тк скзт, по совокупности заслуг перед ... у Вас, нянюшка, дифирамбы как-то естественнее получаются, приношу извинения В.А. вместе с неизменным ВОСХИЩЕНИЕМ).
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1320
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 30.01.08 18:52. Заголовок: Он точно знает, что ..
Сообщение: 1326
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 30.01.08 20:21. Заголовок: Просто почему-то всё..
Просто почему-то всё это называется коноплёй, а беседуют про Гончарову-Пушкину-Ланскую. Цитируют, кстати, очень неточно, письмо Дантеса к Геккерну. А раздел называется строчкой из песни, по-моему питерского барда, посвящённой Пушкину: «Ну что ж, Наталья Николавна, Не всё ль равно, кому виной, Что в жизни, прожитой исправно, Вам быть такой, а не иной…» Какой-то немыслимый набор, просто котлеты не то что с мухами, а даже с пылью и тараканами, травой приправленные. Не понимаю…
Сообщение: 83
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
1
Отправлено: 02.02.08 15:01. Заголовок: Лепорелла, зашла по ..
Лепорелла, зашла по ссылке, прочитала статью. Непонятно, правда, кто автор, некто endorio... Если опустить несколько "ёрнический" тон повествования и фамильярное обращение неизвестного автора (endorio) к поэту, то, насколько я поняла, главная мысль этой статьи: Цитирую: "Снова повторю: любовь Натали к Пушкину обрубала каждую (каждую!!!) причину из всей суммы причин дуэли. Обрубала в зачатке, в зародыше, без вариантов, напрочь. И навсегда! А не было любви, тогда – конечно, мы имеем то, что имеем…" В принципе, я тоже считаю, что если бы Н.Н. любила Пушкина, то истории с Дантесом вообще не было бы.
Однако можно поспорить с автором статьи насчет нескольких моментов. Например, для меня было сюрпризом, что оказывается:
Цитата: "...Впрочем такое отношение к женским возможностям не мешало ему привлекать жену и к мнению об им написанном, и к изданию журнала «Современник», нагружать её «техническими» проблемами – с авторами, с бумагой. Без толкового секретаря в этой работе обойтись сложно, а тут под боком помощник, которому веришь, – чего не использовать?" Первый раз слышу, что оказывается, Н.Н. была "толковым секретарем" Пушкина, ее нагружали "техническими" проблемами и т.п. По-моему, она вообще не интересовалась писательской деятельностью мужа...
Еще цитирую: "...Как бы то ни было, Александр Сергеевич любил жену и очень гордился её, пусть и «опасной» для его чести, красотой. «Вы теперь вправе презирать таких лентяев, как Пушкин, который ничего не делает… а вечером возит жену свою по балам, не столько для её потехи, сколько для собственной»; «Пушкина нигде не встретишь, как только на балах. Так он протранжирит всю жизнь свою, если только какой-нибудь случай, и более необходимость, не затащут его в деревню». Блеск жены – первой красавицы Петербурга – явно забавлял поэта, являясь предметом удовольствия и тщеславия. Чувство для мужчины – совершенно нормальное, и то, что в итоге он по балам её довозился до Дантеса – следствие, но никак не причина…" Мне всегда казалось, что это не Пушкин возил Н.Н. по балам, а наоборот, она его "вытаскивала" в высший свет, где он откровенно скучал... Причем Натали спокойно выезжала на балы и без Пушкина, а однажды "доплясалась" до того, что у нее случился выкидыш, на что сам Пушкин "пенял" ей в одном из писем... Не думаю, что постоянное присутствие жены на балах и ее блеск особенно "радовали" Пушкина. Помимо того, что в письмах он постоянно корил ее за "кокетство", так еще такое "транжирство" Натали увеличивало пушкинские долги, что, естественно, являлось дополнительной "головной болью" для А.С.
Вообще, складывается такое "впечатление" от этой статьи, что чуть ли не сам Пушкин был виноват в том, что Н.Н. увлеклась Дантесом...
Помогала, помогала. Как могла. В свободное - от светской работы - время. Пушкин ей уроки на день (от 15 до18 часов) задавал.
Пушкин любил и ненавидел Петербург - со всеми теми, кто в нём были. Балы любил почти всю взрослую жизнь (1817-1830: легальная право на флирт и пр. радости, для Вяземского, положим, "мороженое" бр-р-р-р-р). Любому мужчине льстит общество красивой женщины, восхищенное внимание общества к ней (а стало быть, по касательной - и к нему). Но когда Пушкину приказали, говоря по-русски, "быть в Аничковом" - его это задело, обидело, оскорбило и пр. Относительно транжирства - это ещё посчитать надо, кто кого растранжирил: всё же карты, (большие, огромные временами) проигрыши - на совести самого Александра Сергеевича нашего азартного (вот Достоевский же - бросил, чрт пбр, перед лицом семьи, детей и жены!). Какие-то суммы и аксессуары для балов Н.Н. получала "по своим каналам". Виноваты оба, Пушкин как мужчина - больше, но ... А дальше - все свободны Возвращаясь к тому, с чего Вы начинали: ЕСЛИ Б Н.Н. ПОЛЮБИЛА Б А.С. ... Это была бы песня, не наша, бесконечно печальная, а какая-то совершенно другая, радостная: и были б у них внуки, и были б у них правнуки, и ... не сидела б Н.Н. потом у "разбитого корыта" .
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1350
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Вообще, складывается такое "впечатление" от этой статьи, что чуть ли не сам Пушкин был виноват в том, что Н.Н. увлеклась Дантесом
То есть, не просто складывается впечатление, а автор так прямо об этом и пишет. Не образовал, мол, А.С. из жены вакханку – получи, фашист, гранату! И, главное, прекрасный, дивный человек, этот автор статьи, не раскрывший нам своё имя. Потому как, ничтоже сумняшеся, рассказывает, как ставил опыт над дамой, которую соблазнял, два года добивался. Милейший человек! А мог бы и шашкой!
Светлана пишет:
цитата:
Первый раз слышу, что оказывается, Н.Н. была "толковым секретарем" Пушкина,
Насчёт секретарства тоже слышу впервые, знаю только, что была «банкиром», в смысле, отбирала у книгопечатников деньги за рукописи. И какое, в трынду, секретарство у тётки, на которой дом, сёстры, дети. Это со стороны кажется, что тут куча прислуги как-то всё без тебя сделает. А руководить-то ими надо, а следить, чтобы всё сделали так, как надо тебе – надо. Думаю, не до секретарства девке было… Кажется мне так…
Тут бы живу остаться, поверьте, на балу б - дожить до рассвета!
Вот только не надо завидовать! Балы ему, вишь ли ты, не ндравятся! А вы попробуйте, попляшите всю ночь напролёт! А я на вас потом погляжу! Никакого гороха не надо! О! Решено! Теперь вместо гороха всех буду отправлять на всю ночь плясать! И точка!
а теперь сделайте то же, что я предлагал сделать с Полетикой (будь она не ладна, старая перечница-плевательница!): посмотрите внмательно на левую - Lacrimosa - половину её лица, прикрыв бумажкой правую, а потом на правую - MALVINA ...
лично у меня этот (детски-боязливый) портрет не вызывает ...
Отправлено: 06.02.08 23:52. Заголовок: так и есть. Но у неё..
так и есть. Но у неё было несколько ассимметричное лицо. Это из-за бровей. Одна бровь была страдальчески изогнута (страдальческий излом). При такой матушке, какая была у девочек Гончаровых, будешь боязливой... Кстати, тот портрет Александрины, схожий с её матушкой, говорит о том, в какой нужде она содержала девочек. Может, у них было одно платье на двоих? И Одни кружева (жабо)? И один головной убор? Ходили же девушки на балы в рваных туфлях...
Сообщение: 1367
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 09.02.08 02:19. Заголовок: marta пишет: Но у н..
marta пишет:
цитата:
Но у неё было несколько ассимметричное лицо.
У всех людей ассиметричные лица. У одних больше, у других меньше. И тело ассиметрично, И ноги разного размера. Это известный факт: пока человек жив – он ассиметричен. Симметричны – покойники.
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1368
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 09.02.08 02:20. Заголовок: marta пишет: Вам по..
«Страсти любовного треугольника. Правду об отношениях поэта, его жены и Дантеса рассказали письма.
В русской пушкинистике - сенсация. Ею стала книга итальянки Сирены Витале "Пуговица Пушкина". Семь лет понадобилось, чтобы книга, которая увидела свет в Италии еще в 1995 году, была наконец переведена и издана в России. Сначала о странном названии. Оно родилось благодаря воспоминаниям современника Пушкина, некоего Колмакова. Увидев однажды Пушкина на Невском проспекте, тот обнаружил отсутствие одной пуговицы на хлястике бекеши поэта. Вернувшись домой, Колмаков записал в своем дневнике: "Я не погрешу перед потомством, если скажу, что за Пушкиным не было ухода", намекая на нелюбовь к поэту его жены Натальи". Этот случай Сирена Витале приводит в своей книге как образец поверхностных выводов - забота о пуговице Пушкина лежала вовсе не на его жене - светской красавице-аристократке, а на домашней прислуге. Эпизод с пуговицей становится камертоном всей книги, в которой Витале впервые воссоздает подлинную историю взаимоотношений между Пушкиным, Дантесом, женой Пушкина Натальей Николаевной и приемным отцом Жоржа бароном Геккереном. Подлинность стала возможной благодаря полученным от потомков Дантеса его двадцати пяти писем к приемному отцу. Он написал их в страшные месяцы перед последней дуэлью Пушкина. Разумеется, научный мир знал об их существовании, но до Витале никому из пушкинистов не удалось подобрать ключи к сердцу владельцев семейного архива Дантесов- Геккеренов. Итак, что же мы узнаем из признаний Жоржа своему приемному отцу? Что не было никакого масонского заговора против Пушкина, не было интриг царского двора против поэта, не было ровным счетом ничего кроме любовной драмы. Наталья Николаевна влюбилась в Жоржа с силой первого любовного чувства, ведь мужу она была отдана по велению маменьки. Родив Пушкину детей, будучи вновь беременной, она страстно увлеклась молодым французом и, не скрывая своего чувства, отказала ему только в одном - в близости, ссылаясь на супружеский долг. Вот что пишет Дантес барону Геккерену в письме от 6 марта 1836 года: "Она оказалась гораздо сильнее меня. Более двадцати раз просила пожалеть ее, ее детей, ее будущее, и в эти мгновения была так прекрасна, что ее можно было принять за ангела с небес... и она осталась чиста и может ходить с высоко поднятой головой". В письмах Дантеса больше страсти, чем цинизма, больше порыва и искренности, чем расчета и выгоды. Он влюбился, ему ответили тем же, и, уязвленный ревностью муж, решил расквитаться со счастливым соперником. Хотя бы за то, что тот был любим. Несчастье России только лишь в том, что этим мужем оказался ее величайший поэт Александр Сергеевич Пушкин. Комментируя эти простые истины, Сирена Витале пишет что Дантес в российском национальном сознании стал демоном смерти, вечным убийцей гения. Понимая русскую скорбь, автор осторожно наводит на такую мысль: Дантес был тем, кем был: молодым и модным остроумцем, дерзким шалопаем, заносчивым французом, влюбленным человеком, наконец. Но только не тем исчадием ада, портрет которого создали наши записные пушкинисты... ...И все-таки книга, скорее всего, говорит нам горькую правду о том, что основанием для трагедии стала самая обыкновенная история, сплошь и рядом встречающаяся в жизни, - банальный любовный треугольник. Анатолий КОРОЛЕВ, обозреватель РИА "Новости"»
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1393
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Забабурова о Е.Н.Карамзиной: «...Карамзина говорила ей, что женщина, жалующаяся на своего мужа, уже ему неверна. Она не выносила мало-мальски вольных шуток и как-то выставила Жуковского из-за праздничного стола за не совсем пристойный анекдот. Какой увидел ее Пушкин после семилетней разлуки? Ей было 47 лет, год назад она овдовела и очень тяжело переживала эту потерю. Ей приходилось одной управляться с многочисленных семейством: кроме старшей приемной дочери Софьи и двадцатилетней Екатерины, у ней было еще четверо малолетних детей - Андрей 13 лет, Александр 12 лет, Владимир 8 лет и шестилетняя Лиза. Жить приходилось очень скромно, только на вдовью пенсию. Екатерина Андреевна сама шила рубашки для детей, обеды подавались самые непритязательные, вилки на столе были железные, а Сонюшка Карамзина бегала по Петербургу, собирая новости, в стоптанных рваных башмаках... ...Как известно, в 1830-е годы Пушкин был очень близок к салону Карамзиных, где была принята и Наталья Николаевна. Роль Карамзиных в преддуэльной истории обычно оценивается исследователями двойственно. С одной стороны, все Карамзины продолжали оставаться друзьями поэта, с другой стороны, здесь охотно подхватывали клевету и сплетни, рождавшиеся в великосветских салонах, здесь охотно принимали Дантеса и посмеивались над ревностью поэта. Однако оставим все это на совести Софьи Карамзиной. Стоит внимательно прочесть переписку Карамзиных 1836-1837 г. г., чтобы убедиться, что Екатерина Андреевна была очень далека от великосветских интриг, хотя и не умела им воспрепятствовать. Ее письмо сыну Андрею о смерти Пушкина, написанное, вопреки обыкновению, не по-французски, а по-русски, исполнено неподдельного горя: "Милый Андрюша, пишу к тебе с глазами, наполненными слез, а сердце и душа тоскою и горестию; закатилась звезда светлая, Россия потеряла Пушкина! Он дрался в середу на дуэли с Дантезом, и он прострелил его насквозь; Пушкин бессмертный жил два дни, а вчерась, в пятницу, отлетел от нас; я имела горькую сладость проститься с ним в четверьг; он сам этого пожелал. Ты можешь вообразить мои чувства в эту минуту, особливо, когда узнаешь, что Арнд с первой минуты сказал, что никакой надежды нет! Он протянул мне руку, я ее пожала, и он мне также, и потом махнул, чтобы я вышла. Я, уходя, осенила его издали крестом, он опять мне протянул руку и сказал тихо: "перекрестите еще", тогда я опять, пожавши еще раз его руку, я уже его перекрестила, прикладывая пальцы на лоб, и приложила руку к щеке: он ее тихонько поцеловал и опять махнул. Он был бледен как полотно, но очень хорош: спокойствие выражалось на его прекрасном лице. Других подробностей не хочу писать, отчего и почему это великое несщастие случилось: они мне противны; Сонюшка тебе их опишет".» http://www.relga.rsu.ru/n42/cult42.htm
Витале С. ПУГОВИЦА ПУШКИНА / Пер. с англ. Е.М. Емельяновой. — Калининград: Янтарный сказ, 2001. — 420 с. — 10 000 экз. Явление этой книги вызывает неизбежные вопросы. При этом нет никакой необходимости сейчас как-то оценивать этот труд, вышедший по-итальянски еще в 1995 г. В такой оценке историко-публицистическая книга профессора Серены Витале, право же, не нуждается: нынче она издана уже на двенадцати языках и стала одной из самых читаемых и почитаемых книг иностранной пушкинистики. Она способствовала повышению интереса к Пушкину (через историю последней пушкинской дуэли) в Европе, заинтересовав при этом самый широкий круг читателей. В России еще в 1995 г. (в № 9 “Звезды”) были опубликованы те документы, которые составили основную “изюминку” книги: письма Жоржа Дантеса к барону Геккерну, отысканные госпожой Витале в семейном архиве Дантесов. О том, что эти письма существуют и что в них содержатся неизвестные сведения о “дуэльной истории”, было известно давно: еще в 1930-е гг. Анри Труайя привел (а М.А. Цявловский перевел) два небольших фрагмента из них. Но доселе исследователям оставалось только “облизываться” и “питать надежды” на то, что их допустят к полному корпусу этих писем. Этим “надеждам” посвящались подчас целые книги (см., напр.: Ласкин С. Вокруг дуэли: Документальная повесть. СПб., 1993). Вообще материалы такого рода и такого объема просто так не приходят и обнаруживаются не чаще раза в полустолетие (предшествующая знаменитая “тагильская находка”: семейная переписка Карамзиных, обнаруженная в 1954 г.). Так что и в этом отношении труд С. Витале трудно переоценить. Вопрос в другом. Книга “Пуговица Пушкина” предназначена для европейских читателей, не так основательно знающих русскую словесность вообще и трагедию гибели Пушкина в частности. В России, где, как подметила С. Витале, “убийство Поэта приравнивается к Богоубийству”, массовыми тиражами издавалась и переиздавалась классическая монография П.Е. Щеголева “Дуэль и смерть Пушкина”. А сколько популярных повествований об этом предмете — имя же им легион, а иные даже и неплохи, например, книга Я. Гордина “Право на поединок: Роман в документах и рассуждениях” (Л., 1989). А сколько версий и “уточнений” было внесено, сколько создано на этом фоне “открытий” о сестрах Гончаровых: Натали, Екатерине и Александрине, о “красных кавалергардах” и об Идалии Полетике, о “масонах”, организовавших “кровавый заговор” вокруг Пушкина, и еще о множестве ужасных вещей... Стоило ли в этой ситуации переводить полностью “итальянский взгляд на русскую трагедию”? Для собственно научных нужд, в сущности, можно было удовлетвориться простой публикацией сенсационных писем. Помимо всего прочего, калининградские создатели русской версии книги допустили немалый просчет: книга итальянского русиста, написанная на итальянском языке, переведена с английского. Причина понятна: в Калининграде просто не нашлось толкового переводчика с итальянского. Но это уже, как говорится, трудности издателей. Меня в данном случае занимает другой, более общий вопрос. Книге предпосланы два эпиграфа. Один из Марины Цветаевой (о критике, который одновременно “следователь и любящий”), другой — из Анны Ахматовой. С. Витале приводит целиком ахматовское предисловие к работе “Гибель Пушкина”: несмотря на то, “что тема семейной трагедии Пушкина не должна обсуждаться”, поэт обратилась к ней потому, “что по этому поводу написано столько грубой и злой неправды”, а “вновь появившиеся документы” позволят “уничтожить эту неправду”... Эпиграфы знаменательны и открывают существенные пружины, заставившие автора взяться за эту тему. Как это ни кажется странным, но в последние годы тему последней дуэли и семейной трагедии Пушкина “оккупировали” женщины. Именно женщинам принадлежат наиболее яркие и существенные работы последних десятилетий: книга С.Л. Абрамович о предыстории дуэли, выдержавшая четыре издания, статьи Э.Г. Герштейн (назову хотя бы последнюю, существенно уточнившую разыскания Абрамович: К истории смертельной дуэли Пушкина // Лица. М.; СПб., 1995. Вып. 6), ряд “академических” заметок Р.В. Иезуитовой, Я.Л. Левкович, А. Глассе... Теперь вот книга С. Витале. Мужчины, в лучшем случае, выступают как популяризаторы и “обобщатели” — в роли последнего к пушкинскому юбилею выступил известный историк Смутного времени Р.Г. Скрынников, выпустивший книгу “Дуэль Пушкина”. Кажется, что “засилие женщин” в этой теме далеко не случайно. Предыстория последней дуэли Пушкина — самая изученная и документированная “семейная история” в русской культуре. Периодически возникающие попытки обнаружить в ней какой-то “заговор” с участием Николая I или его приближенных “масонов” странным образом не превращают эту историю из “семейной” в “политическую”. Весь антураж “семейственности” здесь налицо: поэт — отец четверых детей, запутавшийся в долгах и безденежье; его красавица-жена, не очень опытная светская кокетка; соперник поэта — красавец-француз, кавалергард, гроза женщин... Как тут уйти от “семейственности”, если множество шедевров мировой литературы представили целый ряд подобных сюжетов? Общую и совершенно правильную оценку роковой дуэли и ее участникам дал уже М.Ю. Лермонтов в со школы знакомом стихотворении. “Поэт — невольник чести” и светский хлыщ, заброшенный в Россию “на ловлю счастья и чинов”. На этой трагической основе была соткана большая и прочная ткань в виде монографии помянутого Щеголева: в ней оказалась систематизирована основа событий, прошита их канва, намечен основной рисунок. За почти столетнее существование эта книга практически не устарела. Теперь осталось по этой, сотканной и скроенной уже, ткани вышить соответствующие орнаментальные узоры. А с такими делами, естественно, женщины во все времена справлялись лучше мужчин. В самом деле — лучше. Женщины, например, привыкли избегать окончательных оценок и “приговоров”, понимая, что в “семейственных” делах такие “приговоры” совершенно невозможны. Собрался, например, П.Е. Щеголев окончательно определить автора того “диплома рогоносца”, который был послан Пушкину и стал катализатором всей дальнейшей трагедии. Определить, ткнуть пальцем и, соответственно, возгласить: вот он, “всей крови заводчик”! Будучи в приятельских отношениях с экспертом-почерковедом А.А. Скальковым, Щеголев (по свидетельству М.А. Цявловского) попросил того произвести соответствующую экспертизу почерка автора “диплома” — и письма князя П.В. Долгорукова (на него указывала молва). Криминалист исследование провел. В третьем издании книги Щеголева были напечатаны его результаты с приведением соответствующих факсимиле. Судебная экспертиза признала, что почерк на пасквилях принадлежал Долгорукову. Результаты эти, впрочем, никого не убедили. Впоследствии те же женщины (К.П. Богаевская, С.Л. Абрамович, Э.Г. Герштейн) привлекли новых экспертов, которые решительно отвергли выводы Скалькова... Так что пока неясно, кто “всей крови заводчик”; С. Витале в разных местах своей книги называет не менее десятка различных имен. Мужское вмешательство, между прочим, часто бывает некстати. Попытался, например, Ю.М. Лотман в замечательном отклике на первое издание книги С.Л. Абрамович расставить все точки над “i”. В частности, он без околичностей указал на то, что старый посланник Геккерн был педераст и именно по этой причине покровительствовал Дантесу, находясь с ним в нетрадиционной сексуальной связи. Указание на это обстоятельство, соотнесенное с конкретными страницами преддуэльной интриги, позволило Ю.М. Лотману непротиворечиво объяснить многие “загадки” этой истории. Женщины тихо игнорировали подобные наблюдения. Ни С.Л. Абрамович, переиздавая свою книгу, ни Э.Г. Герштейн, составляя на нее “критические заметки”, ни даже С. Витале, нашедшая письма Дантеса к Геккерну, подтверждающие это “некрасивое” обстоятельство, не ухватились за этот факт. С. Витале доказывает даже, что в любви к жене Пушкина Дантес был вполне искренен. То бишь беззаветно любил: и Геккерна, и Натали, и потом Екатерину. Одно слово — француз. Там, где мужчины ищут масонов и заговор “извне”, там женщины пробуют разобраться, исходя из внутренних, семейных резервов. Очень удобно, если при этом не делать окончательных выводов. С. Витале, к примеру, заметила “больное место” современного русского пушкиноведения: его представители “очень часто не знают французского, который был вторым, а иногда и первым языком пушкинской эпохи”. Что правда, то правда, — здесь помощь знатоков французского действительно могла бы стать неоценимой. Вот С. Витале посвящает специальную главу своей книги “вычеркнутым строчкам” из черновика письма Пушкина к Геккерну, дошедшего до нас в поврежденном виде. Восстановить бы утраченные французские фразы! И автор “Пуговицы Пушкина” “с линейкой в руке”, на протяжении двух десятков страниц предлагает различные варианты. Поскольку подстрочный перевод этих вариантов отсутствует, то для русского читателя эти поиски мало что говорят. Наконец, найден более или менее подходящий — и С. Витале испускает вздох облегчения: “Уже утомленные и не склонные к продолжению наших изысканий, остановимся на этом последнем варианте реконструкции, — хотя построение хрупко, как карточный домик, и произвольно, как побег в неизвестность...” (с. 252). Тогда к чему нужно было всё это “построение”? И то, что женщины вновь и вновь защищают “семейственную” основу затейливой дуэльной истории, не дозволяя вводить в нее извне всяческих “масонов”, — в конечном счете оказывается справедливым. В “перестроечные” времена в одной из центральных газет появилась, к примеру, большая статья В. Кожинова, в которой он пытался доказать наличие этого “масонского” заговора вокруг Пушкина. В качестве доказательства было привлечено известное письмо Пушкина к графу А.Х. Бенкендорфу от 21 ноября 1836 г. — Кожинов интерпретировал его как письмо не к Бенкендорфу, а к графу К.В. Нессельроде: ведь в пушкинском обращении (“Monsieur le comte!”) не указано, какой именно “граф”! При таком истолковании возникал ряд неувязок, — зато возникал и повод обвинить “масонов”, “заговор” которых конструировался из содержания того же письма... Нет, женская мифология сконструирована изящнее. Из книги С.Л. Абрамович восставал облик Пушкина, загнанного в угол житейскими неурядицами и материальными затруднениями, человека, которому в последние месяцы жизни очень “не везло”. Из “критических заметок” Э.Г. Герштейн — облик Пушкина, страдавшего от пустых светских сплетен и подавленного этими сплетнями. С. Витале уверенно выстраивает новый “миф”, обнаруживающийся уже в заглавии. Что такое — “пуговица Пушкина”? Несколькими мемуаристами была замечена показательная деталь: когда Пушкин гулял в последние месяцы жизни по Невскому проспекту, на его бекеше, сзади, не было одной пуговицы... Что это, как не символ? Живет человек в женском окружении (сразу три сестры Гончаровы — в его квартире!) — а заметить отсутствие пуговицы некому. “Неухоженный” Пушкин. На фоне этой “неухоженности” по-иному предстают и известные персонажи “преддуэльной” истории. В отношении Натали итальянский профессор возвращается к “цветаевской” традиции: юная, не искушенная в семейных заботах красавица, попавшая в “большой свет”. И у Серены Витале это не более чем “женщинка”, “кружевная душа”. Но — “при всем желании мы не можем обвинять, ненавидеть или презирать Натали за то, что она не смогла соответствовать требуемому образцу, этому поэтическому, никогда реально не существовавшему образцу” (с. 66). И Дантес — никакой не прирожденный “убийца”. Просто красивый молодой человек, не умный, но веселый и добродушный, экспансивный и беззаботный, немножко циник, немножко “дамский угодник” и танцор — иностранец, “подобный сотням беглецов”... Он даже не очень понимал собственную роль в происходящей истории, — во всяком случае, об этом красноречиво свидетельствуют его невыдуманные письма. И даже автор злополучного “пасквиля” — так ли уж важно, в конце концов, кто именно взял на себя роль персонифицированного “выразителя” светской сплетни? Он просто конкретизировал в составленном им “дипломе рогоносца” то “отсутствие воздуха”, убившее Пушкина, о котором писал А. Блок. И неважно даже, были ли у “пасквилянта” какие-то реальные основания для того, чтобы называть Пушкина “рогоносцем”. Сейчас, кажется, более важно, что в этой истории — как она изложена в “Пуговице Пушкина” — не остается, слава Богу, места для поисков каких-то иных “заговоров”, кроме того, который был. В этом, как кажется, главное значение книги Серены Витале. В.А. Кошелев
кто бы нам - с книгой в руках - "теорию" Витале кратко изложил?
выходите на "СОДЕРЖАНИЕ" и далее - сюда: «25. Кавалергардский полк от Николая I до Николая II Часть I - С.Ф.Апраксин, Р.Е.Гринвальд, И.А. Фитингоф, С.И. Мальцов, А.Ф. Львов Часть II - Е.П. Дантес, барон де Геккерен, Н.С. Мартынов»
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 284
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
Отправлено: 28.02.08 22:49. Заголовок: Егор Петрович (Осипо..
Егор Петрович (Осипович) Дантес???... Ничего себе, как его по-русски "переименовали"!..
А про Н.С.Мартынова все чаще в "источниках" встречаю "имел несчастье убить на дуэли Лермонтова"... И вовсе он не злодей, оказывается, был... Из воспоминаний И. А. Арсеньева: "Как поэт Лермонтов возвышался до гениальности, но как человек он был мелочен и несносен. Эти недостатки и признак безрассудного упорства в них были причиною смерти гениального поэта от выстрела, сделанного рукою человека доброго, сердечного, которого Лермонтов довел своими насмешками и даже клеветами почти до сумасшествия. Мартынов, которого я хорошо знал, до конца своей жизни мучился и страдал оттого, что был виновником смерти Лермонтова"...
Отправлено: 01.03.08 14:04. Заголовок: У меня их нет
Но французский текст был опубликован в книге Витале и Старка "Чёрная речка до и после". И ещё, кажется. в последнем издании Щёголева. Обе эти книгиу меня есть. Но самих копий нет. А могли бы быть.... Не от меня это зависело. Конечно, поделилась бы, если бы были.
Отправлено: 07.03.08 10:47. Заголовок: Золотухин А. Пророк России:
« ... Здесь мы вплотную подошли к истокам причин гибели Пушкина. Как видим, свое начало они берут от восстания декабристов, а их конкретное воплощение следует искать в событиях жизни поэта, начиная со дня женитьбы. Между тем, почти все исследователи сосредотачивали свое внимание на событиях 1836 года, т.е. с нашей точки зрения, — на заключительном этапе. В результате подобного ограничения, известные нам из обобщающих работ П.Е. Щеголова и С.Л. Абрамович факты, по-видимому, именно из-за этого не находят должного объяснения. Однако самая большая ошибка, вытекающая из подобного подхода, заключается в том, что в разыгравшейся трагедии царю отводится не главная, а второстепенная роль (см. например книгу С. Л. Абрамович “Пушкин в 1836 году”. Л., 1984, с. 185). Вследствие этого, сколько бы мы ни говорили о влиянии светского окружения, хотим мы того или не хотим, но гибель поэта все же не выходит за рамки узкосемейной трагедии. Не унижает ли это Пушкина? И, наконец, кому это было выгодно? Конечно, унижает. А выгодно было Николаю. До Октябрьской революции об этом открыто вообще говорить было нельзя, поскольку прямо затрагивало царствующий дом.
Что же мешает нам сегодня обратиться к этому вопросу? Может быть, завещание Пушкина относительно жены? Но, в нравственном отношении нет ничего худшего, чем ограничить трагедию поэта узкосемейными рамками, пусть и расширенными на светское общество. В этом случае роль Натальи Николаевны в гибели мужа становится чуть ли не самой главной, чего и добивался Николай, пытаясь отвести от себя вину. Развратник на государственном посту (об этом писал Добролюбов), он распространял рассказы об уроках нравственности, которые он якобы давал Пушкину и его жене, — большего лицемерия нельзя придумать. Другое дело — преднамеренное политическое убийство, лично спровоцированное Николаем в расчете на прямое исполнение его приговора другим лицом. В этом случае Наталья Николаевна становится такой же жертвой покушения царя, как и ее муж. А любое преувеличение роли жены в гибели Пушкина представляется ничтожным и недостойным внимания по сравнению с инспирированным царем актом политического убийства ее мужа. Не в этом ля кроется глубинный смысл завещания Пушкина относительно жены?
Итак, в порядке постановки задачи, рассмотрим конкретные детали высказанного выше предположения, касающегося гибели Пушкина, которые, безусловно, требуют всестороннего обсуждения и проверки. В основу его положена рассмотренная выше страница рукописи, как первый взгляд поэта на свои отношения с царем после восстания декабристов и завещание Пушкина: “...гений с одного (читай - "с первого" - А.3.) взгляда открывает истину, а истина сильнее царя...”. Как практически Николай мог поставить Пушкина под удар? Для этого, вероятно, ему достаточно было добиться “тайного” свидания с Натальей Николаевной и позаботиться о свидетелях, которые тайное могли бы сделать явным. А далее в силу вступали уже законы эпохи чести — одно неосторожное слово, и поэт обязан был драться на дуэли. Пушкин наверняка это понимал и старался не оставлять молодую жену без присмотра. Если по письмам и другим документам проанализировать все отъезды поэта, то окажется, что наиболее подходящая ситуация для исполнения замысла Николая складывалась в сентябре 1832 года. В тот отъезд Наталья Николаевна оставалась одна в обществе Идалии Полетика. Во все остальные отъезды Пушкин оставлял жену уже под присмотром ее тетки Загряжской. Царь в это время находился в Москве, и сразу после приезда туда Пушкина, он в три дня доскакал к Петербургу. Вероятно, именно Идалия Полетика у себя на дому устроила царю свидание. Причем, свидетелем его мог быть и П.П. Ланской, тогда любовник Идалии. В силу этого обстоятельства он, вероятно, и стал вторым мужем Натальи Николаевны — у нее просто не было выбора. Наверняка, это свидание для Пушкиной было полной, неожиданностью. Точно так же, как и в 1836 году, когда та же Полетика устроила ей свидание в своем доме с Дантесом. И хотя все говорит о том, что Наталья Николаевна вышла из этого испытания с честью, царь добился главного — гибель Пушкина была предопределена. Письма свидетельствуют о том, что Пушкин, со свойственной ему проницательностью, почувствовал это на расстоянии. Оставалось неизвестным как долго будет молчать Полетика. Пушкин, по-видимому, понимал, что вряд ли кто из русских посмеет воспользоваться этим предлогом, хотя бы из-за боязни опорочить царя. Опасность следовало ожидать со стороны иностранцев. За три года до дуэли поэт угадал соперника. В дневнике 26 января 1834 года он записал: “Барон д'Антес и маркиз де Пина, два шуана, будут приняты, в гвардию прямо офицерами. Гвардия ропщет”. Появление Дантеса ускорило развязку. Идалия влюбилась в Дантеса, а тот — в Наталью Николаевну. Полетика, добиваясь взаимности, выбалтывает тайну Дантесу, тот от этого наглеет в своих притязаниях. Наконец, Полетика устраивает Дантесу свидание, вероятно, по образцу свидания с Николаем. Дантес потерпев полное фиаско на свидании, пишет под диктовку Геккерна анонимные письма с намеком на царя. Такова вкратце предыстория гибели поэта, какой она вытекает из выдвинутого выше предположения, которое, безусловно, должно быть подвергнуто всестороннему и тщательному анализу...» Скрытый текст
Уж раз мы тут все дошли до жизни такой - пусть будет. Для полноты информации. К размышлению.
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 964
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 07.03.08 12:17. Заголовок: Буду размышлять.....
Буду размышлять...
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 966
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 07.03.08 20:55. Заголовок: Хороший принцип изло..
Хороший принцип изложения у Золотухина – попытаться понять внутреннюю мотивировку, а потом уже рассмотреть под это дело факты. Так мне нравится больше, чем пытаться рассматривать только факты, а потом из этого делать выводы, потому что не все факты одинаково полезны. Арапова не даст соврать. Скрытый текст
Или даст?
. Больше ничего положительного сказать не могу.
Например, о главенствующей роли царя… Писали о ней, и отводили первое место. И второе отводили. И совсем сбрасывали со счетов. Конечно, без сенбернара тут не обошлось, но у Николая Палыча было дел до пса, а не только за Натальей Николаевной бегать да думать, как же устранить Пушкина. Да, «похотевал» царь-государь «косую мадонну», но по принципу «да-да-нет-да», т.е. получится – хорошо, не получится – стерпится. Естественно, слухи ходили и свет реагировал. По подчинённым можно понять, каковы принципы руководителя и что он проповедует. Точно так же и с императорами… Достаточно взглянуть, чем жило то общество. Венскими дипломами, например. Вопрос, кому это выгодно, в Пушкинской истории неуместен. Цитирую по памяти Гёте или Шиллера: «Для камердинера нет героя. Не потому, что герой – не герой, а потому, что камердинер – камердинер». Насчёт свидания царя, очень «рельефно себе представляю», как император едет в казармы к Полетике. Никем незамеченный. И бедный Ланской ходит туда-сюда под окнами. Ходит и ходит. Туда-сюда. И Николай Палыч в окне мелькает да всё прислушивается, приставая к Наталье Николаевне, вдруг Ланской свистнет: «Шухер, царь! Пушкин мчится, Пушкин вьётся»! Вот так всех и тянет притянуть не первого мужа Гончаровой к трагедии не второго! Начиная с Араповой. Ан не притягивается никак.
Всё было ещё проще. Царь правил, скучал, заглядывался на женщин, как сенбернар на болонок. Приглянулась ему одна. Так совпало, что муж у неё был несносный. Если что, мог в одиночку на Сенатскую пойти и устроить второе 14 декабря. Ну, видел царь, что один кавалергард – украшение балов – за ней волочится. Молча разрешал. Наблюдал – вдруг барышня «поведётся»? К тому ж, в случае чего, не он получал по шапке Мономаха от несносного мужа, а кавалергард по напомаженностям. А кавалергард решил с ходу взять маленький прекрасный заводик по производству Пушкиных, ибо надоело ему быть самому заводиком по производству Геккерновской «дипломатии». Но не получилося. И это все заметили. И над Несносным, Иным – подшутили. Вот такая история. Только Пушкин погиб. Скрытый текст
Не совсем понял про 1838 год. Это опечатка, надеюсь?
Сообщение: 358
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
Отправлено: 10.03.08 08:50. Заголовок: Лепорелла, по Вашей ..
Лепорелла, по Вашей ссылке:
цитата:
Вот на что обратил внимание известный советский исследователь Ю. Тынянов чуть ли не через сто лет после роковых событий. По его предположению, мы имели дело с международным заговором, сложившимся ещё на Венском конгрессе по предложению Александра I и Меттерниха. Только Россия в результате этого сговора потеряла, помимо Пушкина,— Грибоедова, Полежаева, Лермонтова.
Сообщение: 975
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 10.03.08 17:03. Заголовок: Телепатирую… Я нигд..
Телепатирую…
Я нигде не видел у Тынянова упоминания о международном заговоре с участием Александра I и Меттерниха. И впервые о таком слышу. Скорее всего, что идея международного заговора, в результате которого Россия потеряла Пушкина, Лермонтова (читайте «Пастернака, Ахматову, Гумилёва»), возникла в ходе создания и раскрутки фильма Натальи Бондарчук, где плясал Безруков в роли Пушкина.
Был ли заговор или нет? Конечно же, был!.. Любой человек, в ком живёт и проявляет себя Инакость, обречён на заговор. Ибо он не может быть, как все. У него это органично не получается. Он бы хотел, да не выходит. И он – неудобен. И от него хотят избавиться. Сознательно, бессознательно – это вопрос десятый. Вот это и есть международный заговор – серости против таланта. Поэтому удобен мёртвый поэт, он уже не может помешать. Но чтобы его убивать осознанно… Мы ж цивилизованные люди!.. Обстоятельства сами, случайно так сложатся, и...
Отправлено: 16.03.08 15:14. Заголовок: "есть и другие версии", например, что Дантес - оклеветан:
«Барон Лотер де Геккерн: “Я хотел бы, чтобы в России наконец прочли записки моего оклеветанного прапрадеда!”» http://www.mk.ru/blogs/idmk/2006/04/25/mk-daily/74296/ «Поступки Клода, по словам барона Лотера, были не менее экстравагантными. — Однажды он тайно приехал на машине в наш замок и прокрался в архив, — вспоминает Дантес. — С собой дядя Клод привез чемодан, быстренько побросал в него то, что ему подвернулось под руку. И — увез. Семья только потом узнала, что он передал украденные бумаги итальянке Сирене Витали, близкой знакомой сына Набокова, которая занималась историей русской литературы. Как я понимаю, двигала моим дядюшкой вовсе не жажда исторического открытия, а скорее обыкновенное желание понравиться хорошенькой итальянке, — вздыхает барон Лотер и неожиданно добавляет: — Да, самые большие глупости мы, Дантесы, совершали в этом мире из-за женщин! “Пуговица Пушкина” — так называлась книга Сирены Витали, произведшая переполох в лагере пушкинистов. Она содержала в себе интимную переписку Луи де Геккерна с его приемным сыном незадолго до дуэли. Это откровения двух любовников-гомосексуалистов, один из которых — безумно страдает по неприступной русской женщине, которая тоже его любит, но не может изменить своему гениальному мужу.»
Дантес - Геккерну <Петербург> 20 января 1836 года: «Мой драгоценный друг, я, право, виноват, что не сразу ответил на два твоих добрых и забавных письма, но видишь ли, ночью танцы, поутру манеж, а после полудня сон – вот мое бытие последние две недели и еще по меньшей мере столько же в будущем, но самое скверное – то, что я безумно влюблен! Да, безумно, ибо не знаю, куда преклонить голову. Я не назову тебе ее, ведь письмо может затеряться, но вспомни самое прелестное создание в Петербурге, и ты узнаешь имя. Самое же ужасное в моем положении – что она также любит меня, но видеться мы не можем, до сего времени это немыслимо, ибо муж возмутительно ревнив. Поверяю это тебе, мой дорогой, как лучшему другу, и знаю, что ты разделишь мою печаль, но, во имя Господа, никому ни слова, никаких расспросов, за кем я ухаживаю. Ты погубил бы ее, сам того не желая, я же был бы безутешен; видишь ли, я сделал бы для нее что угодно, лишь бы доставить ей радость, ибо жизнь моя с некоторых пор – ежеминутная мука. Любить друг друга и не иметь другой возможности признаться в этом, как между двумя ритурнелями контрданса – ужасно; может статься, я напрасно все это тебе поверяю, и ты назовешь это глупостями, но сердце мое так полно печалью, что необходимо облегчить его хоть немного. Уверен, ты простишь мне это безумство, ибо эта любовь отравляет мое существование. Однако будь спокоен, я осмотрителен и до сих пор был настолько благоразумен, что тайна эта принадлежит лишь нам с нею (она носит то же имя, что и дама, писавшая к тебе в связи с моим делом о своем отчаянии, но чума и голод разорили ее деревни). Теперь ты должен понять, что можно потерять рассудок из-за подобного создания, в особенности если она вас любит! Снова повторяю тебе: ни слова Брею [секретарь баварского посольства. – В. Ф.] – он переписывается с Петербургом, и достало бы единственного намека его пресловутой супруге, чтобы погубить нас обоих! Один Господь знает, что могло бы случиться; так что, мой драгоценный друг, я считаю дни до твоего возвращения, и те 4 месяца, что нам предстоит провести все еще вдали друг от друга, покажутся мне веками – ведь в моем положении необходимо, чтобы рядом был любящий человек, кому можно было бы открыть душу и попросить одобрения. Вот почему я плохо выгляжу, ведь хотя я никогда не чувствовал себя так хорошо физически, как теперь, но я настолько разгорячен, что не имею ни минуты покоя ни ночью, ни днем, отчего и кажусь больным и грустным. Мой дорогой друг, ты был прав, когда писал в прошлый раз, что подарок от тебя был бы смешон; в самом деле, разве ты не даришь мне подарков ежедневно, и, не правда ли, только благодаря им я существую: экипаж, шуба; мой дорогой, если бы ты не позволил ими пользоваться, я бы не смог выезжать из дому, ведь русские утверждают, что такой холодной зимы не было на памяти людской. Все же единственный подарок, который мне хотелось бы получить от тебя из Парижа, – перчатки и носки из филозели, это ткань из шелка и шерсти, очень приятные и теплые вещи, и, думаю, стоят недорого; если не так, посчитаем, что я ничего не говорил. Относительно драпа, думаю, он не нужен: моя шинель вполне послужит до той поры, когда мы вместе отправимся во Францию, что же до формы, то разница с новою была бы так невелика, что не стоит из-за этого утруждаться. Ты предлагаешь мне переменить квартиру, но я не согласен, ибо наилучшим образом и удобно устроен в своей, так что с трудом без нее обошелся бы, тем более что я был бы стеснен, да и ты тоже – ведь кроме постоянных солдат на парадной лестнице, из-за моих поздних приездов и швейцару пришлось бы почти всю ночь быть на ногах, что было бы мне неприятно. Материи, которые ты предлагаешь, принимаю с благодарностью, и это не будет роскошеством, ведь моя старая мебель почти вся изъедена животными; одно условие, что ты сам все выберешь, по той простой причине, что у тебя намного больше вкуса; цвет же не важен – летом придется красить комнату, вот ее и выкрасят в цвет, подходящий к материи. Я послал Антуана [возможно, слуга Дантеса. – В. Ф.] в деревню: меньше чем за 500—600 рублей не найти дачи, где мы оба устроились бы удобно и в тепле. Подумай, не слишком ли это дорого, и ответь сразу, чтобы я мог распорядиться и все устроить для твоего удобства. Дай мне знать со следующей почтой, получил ли ты письмо некоего господина; позавчера он написал мне еще пачку писем, о которых расскажу тебе в следующий раз. Прощай, мой драгоценный, будь снисходителен к моей новой страсти, ведь тебя я тоже люблю всем сердцем. Дантес.»
Объясните мне, несведущему, кто такой этот Лотер де Геккерн кроме того, что он потомок Дантеса? Он действительно потомок? И правда ли, что дядюшка Клод вывез чемодан с документами, а потом поделился ими с Сереной Витале? И посещал ли барон Лотер Мойку 12, где ему разрешили ходить не в бахилах?
Признаться, я толком ничего не понял из этого эксклюзива «Московского комсомольца». Поначалу я решил, что это очередная «жёлтая» статья из-за её характера, ошибок и развесистой клюкве. Но затем, порывшись в интернете, обнаружил, что мусорщик Лотер существует. И если сие интервью состоялось на самом деле, то его достоинство не становится от этого больше. Бредок, а не человек.
по этой ссылке ( http://www.mk.ru/blogs/idmk/2006/04/25/mk-daily/74296/ ) мы попадаем на МК от 25.04.06: «Мы слышим о других лишь то, что хотим услышать. И видим в них то, что желаем увидеть. После выхода первой части статьи о потомках Жоржа Дантеса (см. “МК” от 21 апреля “Проклятие рода Дантесов”) на нас обрушились звонки и письма с требованиями “не сметь” омрачать светлую память всенародного гения публикацией интервью с детьми его убийцы. В русской истории Пушкин остался мстителем, сражавшимся за честь опороченной жены. Дантес — порождением зла. Этот миф о жертве-поэте и его бездушном палаче отшлифовывался почти два века. Но почему-то даже ученым-пушкинистам до сих пор непонятно: из-за чего они все-таки стрелялись? Зачем Пушкин так настойчиво искал свою смерть? А Дантес, до последнего избегавший поединка, послал ему вызов на дуэль? Барон Лотер де Геккерн Дантес, родной праправнук Жоржа Дантеса, продолжает рассказ о тайнах своих предков.» Попасть в номер от 21 апреля - не удаётся: "Ошибка на странице", а там как раз ответы на "сердитые" вопросы
Вот начало Содержания книги Владимира Фридкина "Из зарубежной Пушкинианы" (Захаров, Москва, 2006): Один день в Сульце (с.7-17) Мастер и Маргарита (с.18-28) Чемодан Клода Дантеса (с.29-43) Любовь и смерть Пушкина (с.44-103)
Надо внимательно это посмотреть - на предмет поставленных вопросов... Хотя, Марта, м.б., что-то "слышала", сдаётся нам, так что переадресуем-ка всё это ей. Марта, пожалуйста, поделитесь эксклюзивной информацией.
Отправлено: 17.03.08 22:14. Заголовок: К сожалению, знаю вс..
К сожалению, знаю всё то же, что и Вы. Но есть у меня подозрение, что Серене Витале барон Клод отдал не всё. Хоть она и умеет расположить к себе. А кто теперь получить всё, что осталось? Уверена, что осталось. Барон был очень осторожен. Как пишет г-жа Витале, он и сам хотел что-то написать и вроде бы что-то и накарябал, но не знал, как ко всем своим сокровищам подступиться. Случай собаки на сене. Барон Клод умер лет десять назад.
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 982
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 17.03.08 22:41. Заголовок: Боюсь, что любой из ..
Боюсь, что любой из потомков Дантеса, будет переиначивать документу в выгодную для своего рода сторону. И это понятно – кто же захочет опорочивать своё семейство? А те документы, которые не подойдут под эту легенду, будут либо заперты, либо уничтожены. Так что объективности тут не дождаться. Нужен сторонний человек, каким в своё время оказалась г-жа Витале. Г-н Лотер рассказал о себе больше, чем ему следовало рассказать. Говоря о других, он говорил именно о себе, о своих планах. Это такой вариант Араповой, только по линии Катерины Гончаровой.
Отправлено: 18.03.08 01:49. Заголовок: из переписки Геккернов (см.: В.Фридкин. Дорога на Черную речку.):
Дантес - Геккерну Петербург, 2 февраля 1836 года: «Мой драгоценный друг, никогда в жизни я столь не нуждался в твоих добрых письмах, на душе такая тоска, что они становятся для меня поистине бальзамом. Теперь мне кажется, что я люблю ее больше, чем две недели назад! Право, мой дорогой, это idee fixe, она не покидает меня, она со мною во сне и наяву, это страшное мученье: я едва могу собраться с мыслями, чтобы написать тебе несколько банальных строк, а ведь в этом единственное мое утешение – мне кажется, что, когда я говорю с тобой, на душе становится легче. У меня более, чем когда-либо, причин для радости, ибо я достиг того, что могу бывать в ее доме, но видеться с ней наедине, думаю, почти невозможно, и все же совершенно необходимо; и нет человеческой силы, способной этому помешать, ибо только так я обрету жизнь и спокойствие. Безусловно, безумие слишком долго бороться со злым роком, но отступать слишком рано – трусость. Словом, мой драгоценный, только ты можешь быть моим советчиком в этих обстоятельствах: как быть, скажи? Я последую твоим советам, ведь ты мой лучший друг, и я хотел бы излечиться к твоему возвращению и не думать ни о чем, кроме счастья видеть тебя, а радоваться только тому, что мы вместе. Напрасно я рассказываю тебе все эти подробности, знаю – они тебя удручают, но с моей стороны в этом есть немного эгоизма, ведь мне-то становится легче. Может быть, ты простишь мне, что я с этого начал, когда увидишь, что я приберег добрую новость. Я только что произведен в поручики; как видишь, мое предсказание исполнилось незамедлительно, и пока я служил весьма счастливо – ведь в конной гвардии до сих пор остаются в этом чине те, кто был в корнетах еще до моего приезда в Петербург. Уверен, в Сульце также будут очень довольны, я извещу их ближайшей почтой. Честно говоря, мой дорогой друг, если бы в прошлом году ты захотел поддержать меня чуть больше, когда я просился на Кавказ – теперь ведь ты можешь это признать, или я сильно заблуждался, всегда считая это несогласием, конечно, тайным, – то на будущий год я путешествовал бы с тобой как поручик-кавалергард, да вдобавок с лентой в петлице, потому что все, кто был на Кавказе, вернулись в добром здравии и были представлены к крестам, вплоть до маркиза де Пина. Один бедняга Барятинский был опасно ранен, верно; но тоже – какое прекрасное вознаграждение: Император назначил его адъютантом Великого Князя-Наследника, а после представил к награждению крестом Св. Георгия и дал отпуск за границу на столько времени, сколько потребуется для поправки здоровья; если бы я был там, может быть, тоже что-нибудь привез» Скрытый текст
о графомане-алкоголике бароне Лотере де Геккерн пока ничего не нашёл
Дантес - Геккерну Петербург, 14 февраля 1836 года: «Мой дорогой друг, вот и карнавал позади, а с ним – часть моих терзаний. Право, я, кажется, стал немного спокойней, не видясь с ней ежедневно, да и теперь уж не может кто угодно прийти, взять ее руку, обнять за талию, танцевать и беседовать с нею, как я это делаю: а они ведь лучше меня, ибо совесть у них чище. Глупо говорить об этом, но оказывается – никогда бы не поверил – это ревность, и я постоянно пребывал в раздражении, которое делало меня несчастным. Кроме того, в последний раз, что мы с ней виделись, у нас состоялось объяснение, и было оно ужасным, но пошло мне на пользу. В этой женщине обычно находят мало ума, не знаю, любовь ли дает его, но невозможно вести себя с большим тактом, изяществом и умом, чем она при этом разговоре, а его тяжело было вынести, ведь речь шла не более и не менее как о том, чтобы отказать любимому и обожающему ее человеку, умолявшему пренебречь ради него своим долгом: она описала мне свое положение с таким самопожертвованием, просила пощадить ее с такой наивностью, что я воистину был сражен и не нашел слов в ответ. Если бы ты знал, как она утешала меня, видя, что я задыхаюсь и в ужасном состоянии; а как сказала: "Я люблю вас, как никогда не любила, но не просите большего, чем мое сердце, ибо все остальное мне не принадлежит, а я могу быть счастлива, только исполняя все свои обязательства, пощадите же меня и любите всегда так, как теперь, моя любовь будет вам наградой", – да, видишь ли, думаю, будь мы одни, я пал бы к ее ногам и целовал их, и, уверяю тебя, с этого дня моя любовь к ней стала еще сильнее. Только теперь она сделалась иной: теперь я ее боготворю и почитаю, как боготворят и чтят тех, к кому привязано все существование. Прости же, мой драгоценный друг, что начинаю письмо с рассказа о ней, но ведь мы с нею – одно и говорить с тобою о ней – значит говорить и о себе, а ты во всех письмах попрекаешь, что я мало о себе рассказываю. Как я уже написал, мне лучше, много лучше, и, слава Богу, я начинаю дышать, ибо мучение мое было непереносимо: быть веселым, смеющимся перед светом, перед всеми, с кем встречался ежедневно, тогда как в душе была смерть – ужасное положение, которого я не пожелал бы и злейшему врагу. Все же потом бываешь вознагражден – пусть даже одной той фразой, что она сказала; кажется, я написал ее тебе – ты же единственный, кто равен ей в моей душе: когда я думаю не о ней, то о тебе. Однако не ревнуй, мой драгоценный, и не злоупотреби моим доверием: ты-то останешься навсегда, что же до нее – время окажет свое действие и ее изменит, так что ничто не будет напоминать мне ту, кого я так любил. Ну, а к тебе, мой драгоценный, меня привязывает каждый новый день все сильнее, напоминая, что без тебя я был бы ничто. В Петербурге ничего интересного: да и каких рассказов ты хотел бы, коли ты в Париже, а ты источник всех моих удовольствий и душевных волнений, и ты легко можешь найти себе развлечения – от полишинеля на бульварах до министров в Палате, от суда уголовного до суда пэров. Я в самом деле завидую твоей жизни в Париже – это время должно быть интересным, а наши газеты, как ни усердствуй, способны лишь весьма слабо воспроизвести красноречие и отвагу убийцы Луи-Филиппа [имеется в виду бонапартист Джузеппе Фиески. – В. Ф.]...»
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1424
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 18.03.08 02:49. Заголовок: Граждане! Я прочла в..
Граждане! Я прочла все три статьи: и первую, добила всё-таки, и вторую, и третью, вышедшую (очевидно, это такой специальный юмор МК) 19 октября. Очень занятное получилось чтиво. Как, собственно, всегда в желтушной прессе, каковой, несомненно, МК и является. В чем занятность, спросите вы? Отвечаю, как говорит Жириновский. Что есть в этих статьях? Фактического? Нового? Хоть какого-нибудь? НИЧЕГО! Кроме того, что существует некий мусорщик, который продал 500 экземпляров своих стихотворных опусов и ходил по музею без бахил. Что, либо этот самый мусорщик, либо журналистка, которую он возил на кладбище, где показывал свою любимую могилу своей первой учительницы (sic!) разговаривают на жутком сленге, который не способен передать ни одной мысли. Что человек приехал в Россию пожрать икры… Что в сухом остатке? Ни одного реального документа, ни одного подтверждения (опровержения) дуэльной истории. Ничего, кроме слов дядечки, о том, что его предок невиновен. Ну, что ж, судя по всему, тех, в этом семействе, кто верит в виновность предка, сдают в сумасшедший дом. А потом, что ему ещё говорить: я потомок мерзавца? Глупо… Журналистка обещала раскрыть нам какую-то тайну, но где она? Я не увидела. Или тайной является то, что Пушкин написал оскорбительное письмо Геккерну, заставив послать себе вызов? Ну, если это нечеловеческая тайна для журналистов МК, то плохо их учили русской литературе на журфаке. Одним словом, противно только, что газета читаема народонаселением, которое может что-то такое из нее вынести, чего нет. Но, в конце концов, пусть народонаселение тоже пошевелит извилинами и почитает, кроме МК, пару книжек… А то сенсация, блин! Жаль, что они опровержения на свои статьи не печатают!
« Знаменитый композитор М. И. Глинка (1804-1857) был назначен 1 января 1837 г. капельмейстером певческой капеллы. По его свидетельству, Государь объявил ему: "Глинка, я имею к тебе просьбу и надеюсь, что ты не откажешь мне. Мои певчие известны по всей Европе и следовательно стоят, чтобы ты занялся ими. Только прошу, чтобы они не были у тебя итальянцами". Глинка начал набирать певчих в Черниговской губернии, главным образом из архиерейских певчих. Государь обыкновенно сам экзаменовал их. "Император начал со "Спаси, Господи, люди Твоя", и Его Величество не успел задать тон, как 19 мальчиков и два баса дружно подхватили и исполнили этот кант. Государь был видимо доволен, заставил их еще пропеть, что такое? не помню. В знак удовольствия Его Величество поклонился мне весело-шутливо до пояса, отпуская меня". Глинка воспоминает еще: "Однажды, увидев меня на сцене, Государь подошел ко мне и, обняв меня правой рукой, прошел, разговаривая со мной, несколько раз по сцене большого театра в присутствии многих" ("Русская Старина" 1870. Т. 2) [Письмо Глинки матери, относящееся ко времени успеха оперы "Жизнь за Царя" (2 янв. 1837г.): "Милости Царя нашего не ограничились одним перстнем; на сих днях по представлению министра двора мне поручена музыкальная часть в Певческом корпусе (капелле). Его Императорское Величество сам лично в продолжительной со мной беседе вверил мне своих певчих. Это публично Царем изъявленное внимание к моему таланту есть верх наград. Сверх того это место сопряжено с существенными выгодами. Жалованья 2500, столовых 1000 и сверх того казенная квартира"].
Император 4/16 февраля писал из Петербурга кн. Паскевичу в Варшаву: "Здесь все тихо, и одна трагическая смерть Пушкина занимает публику и служит пищей разным глупым толкам. Он умер от ран за дерзкую и глупую картель, им же писанную, но, слава Богу, умер христианином".
Государь осведомлен был о первых стадиях столкновения Пушкина с Дантесом. "После женитьбы Дантеса, - передает П. И. Бартенев со слов кн. П. А. Вяземского, - Государь, встретив где-то Пушкина, взял с него слово, что, если история возобновится, он не приступит к развязке, не дав ему знать наперед. Так как сношения Пушкина с Государем происходили через гр. Бенкендорфа, то перед поединком Пушкин написал известное письмо свое на имя гр. Бенкендорфа, собственно назначенное для Государя. Но письмо это Пушкин не решился послать, и оно найдено было у него в кармане сюртука, в котором он дрался".
"В ту минуту, когда Данзас привозил Пушкина, Григорий Волконский, занимавший первый этаж дома, выходил из подъезда. Он побежал в Зимний Дворец, где обедал и должен был проводить вечер его отец, и князь Петр Волконский сообщил печальную весть Государю (а не Бенкендорф, узнавший об этом позднее). Когда Бенкендорф явился во дворец, Государь его очень плохо принял и сказал: "Я знаю все, - полиция не исполнила своего долга". Бенкендорф ответил: "Я посылал в Екатерингоф, мне сказали, что дуэль там". Государь пожал плечами: "Дуэль состоялась на островах, вы должны были это знать и послать всюду". Бенкендорф был поражен его гневом, когда Государь прибавил: "Для чего тогда существует тайная полиция, если она занимается только бессмысленными глупостями". Князь Петр Волконский присутствовал при этой сцене, что еще более конфузило Бенкендорфа" (А.О. Смирнова. "Записки", 1826-45).
Князь П. А. Вяземский сообщал А.О. Смирновой: "Император великодушен и прекрасен в этом случае. Арендт (лейб-хирург), оставляя Пушкина, спросил его: "Что прикажете сказать Государю?" - "Скажите, что я умираю и прошу у него прощения". Арендт вернулся несколько времени спустя и принес ему записку, написанную рукой Императора и гласившую приблизительно следующее: "Если Бог не велит нам уже свидеться на здешнем свете, посылаю тебе мое прощение и мой последний совет умереть христианином. О жене и детях не беспокойся, я беру их на свои руки".
Друг Пушкина А.И. Тургенев, сообщая о том же, писал 29 января: "Прежде получения письма Государя сказал: "Жду Царского слова, чтобы умереть спокойно", и еще: "Жаль, что умираю: весь его был бы", - то есть царев..."
Связью между умирающим Пушкиным и Государем были Арендт и Жуковский. У Государя были две заботы: чтобы Пушкин умер христианином и чтобы снята была с него забота о судьбе близких. В этом смысле составил он наскоро записку Пушкину и послал с Арендтом, сообщая Пушкину о своем прощении. Позже, через Жуковского, Государь передавал Пушкину: "Скажи ему от меня, что я поздравляю его с исполнением христианского долга; о жене и детях он беспокоиться не должен: они мои".
"Когда я возвратился к Пушкину с утешительным ответом Государя, - писал потом Жуковский в письме к С.Л. Пушкину, - он поднял руки к небу с каким-то судорожным движением. Вот, как я утешен! - сказал он. - Скажи Государю, что я желаю ему долгого, долгого царствования, что я желаю ему счастия в его сыне, что я желаю ему счастия в его России".
Собственоручная записка Императора о милостях семье Пушкина гласила: "I. Заплатить долги. 2. Заложенное имение отца очистить от долга. 3. Вдове пенсион и дочери по замужество. 4. Сыновей в пажи и по 1500 р. на воспитание каждого по вступление на службу. 5. Сочинения издать на казенный счет в пользу вдовы и детей. 6. Единовременно 10 т.".
Смерть Пушкина искренно опечалила Государя. "С тех пор, - рассказывал впоследствии Жуковский Смирновой, - как я его видел и слышал во время агонии Пушкина и после его смерти, когда он в разговоре со мною отвернулся, чтобы утереть слезы, я чувствую к нему глубокую нежность".
Близкий к Государю П. Д. Киселев, впоследствии граф, писал в Париж, что он 28 января был "поражен его мрачным и раздраженным видом, - как сообщает в своих записках Смирнова. - В присутствии Киселева принесли записку от Арендта с известиями о Пушкине. Его Величество сказал Киселеву: "Он погиб"; Арендт пишет, что он проживет еще лишь несколько часов, и удивляется, что он борется так долго. Что за удивительный организм у него! Я теряю в нем самого замечательного человека в России". На лице Государя отражалось такое огорчение, что Киселев удивился, - он не думал, что Государь так высоко ценит Пушкина".
"Рука, державшая пистолет, направленный на нашего великого поэта, принадлежала человеку, совершенно неспособному оценить того, в которого он целил. Эта рука не дрогнула от сознания величия того гения, голос которого он заставил замолкнуть. Признайтесь, дорогая Александра Осиповна, что прав наш солдат, что пуля большая дура", - говорил Император Смирновой.
Государь говорил: "Его принудили. Я видел письма, я все знаю теперь. От меня хотели скрыть истину, но она часто выходит наружу. Знай я, что происходит, я отослал бы Дантеса в 24 часа заграницу и просил бы отозвать Геккерена [Барон Луи Гекерен-де-Бетерваард, нидерландский посланник в Петербурге, усыновил в 1833 г. Дантеса с условием принятия им его фамилии. Георг-Карл Д'Антес был камер-пажем герцогини Беррийской, рекомендовавшей его Императору Николаю I, когда, как роялист, он эмигрировал в Россию после июльской революции во Франции. По выдержании офицерского экзамена он был зачислен в кавалергардский полк и имел в 1837 г. чин поручика. Суд приговорил его к смертной казни. Ст. 139 воинского артикула 1716 г. обязывала оставшихся в живых дуэлянтов повесить, а "убитых и по смерти за ноги повесить". Суд ходатайствовал перед Государем о смягчении участи. Казнь заменена была разжалованием и высылкой заграницу. Надо полагать, что Государь, считаясь со ст. 139, не считал возможным допустить торжественные похороны Пушкина. Дантес-Геккерен был женат на Екатерине Николаевне Гончаровой, сестре Пушкина. Брак считался счастливым; жена Дантеса умерла в 1843 г. от родов четвертого ребенка. Бывший роялист, оказался потом камергером имп. Наполеона III и сенатором. Прожил он более 80 лет]. Он осмелился просить у меня прощальной аудиенции, но я отказал; я не принимаю людей, ищущих соблазнять молодых женщин ради забавы и удовлетворения фатовству и тщеславию своих сыновей, и занимающихся ремеслом, назвать которое затруднительно. Я узнал, что жалеют Дантеса; я еще поступил с ним слишком мягко, выслав из России с запрещением вернуться, тогда как имел право запрятать его на десять лет в крепость; но я пожалел его молодую жену, которая, кажется, его любит. Он должен ей быть благодарным, и нужно надеяться, что он будет ей верным мужем".
Приказ гласил: "Рядового Геккерена, как не русского подданного, выслать с жандармом за границу, отобрав офицерские патенты".
"Государь говорил горячо, он, который всегда так спокоен в присутствии Императрицы. Он глубоко чувствует эту смерть; поведение части общества оскорбило и возмутило его своим равнодушием к человеку, составляющему гордость России и отсутствием нравственного чувства", - сообщала баронесса Сесиль Фредерикс друг детства Императрицы А.О. Смирновой.
Император 3 февраля 1837 г. писал Вел. кн. Михаилу Павловичу: "Порицание поведения Геккерена справедливо: он точно вел себя, как гнусная каналья. Сам сводничал Дантесу в отсутствие Пушкина, уговаривал жену его отдаться Дантесу, который будто к ней умирал любовью, и все это тогда открылось, когда после первого вызова на дуэль Дантеса Пушкиным, Дантес вдруг посватался к сестре Пушкиной; тогда жена открыла мужу всю гнусность поведения обоих, быв во всем совершенно невинна".
А. Тыркова-Вильямс в своем труде "Жизнь Пушкина". (Т. 2. С. 427-429) пишет: "Со времени смерти поэта прошло сто лет. Никто из недругов Пушкина, никто из современников и многочисленных последователей никогда не обмолвился ни одним словом, не напал ни на какие данные о связи Натальи Николаевны с Царем. Об этом не говорит ни один из тоже достаточно многочисленных врагов Николая I, ни один из недоброжелателей поэта, так охотно возводивших на него всякие поклепы".
"Николай женился по любви и с женой жил очень дружно. Но он любил болтать с хорошенькими женщинами, танцевать с ними, кокетничать, возбуждать между ними соревнование, дразнить их, интриговать на маскарадах, до которых он был большой охотник. В Пушкинскую эпоху у него как будто еще не было любовных связей. Во всяком случае молва еще не называла ни одного имени. Он, конечно, восхищался красотой Наталии Николаевны. Нельзя было ею не любоваться. Такой она родилась, как ее муж родился поэтом. Царь с ней танцевал, иногда вел ее к ужину. Это было большое отличие..."
Лет десять после смерти поэта Николай I рассказывал барону М. А. Корфу: "Под конец жизни Пушкина, встречаясь очень часто с его женой, которую я искренно любил и теперь люблю, как очень хорошую и добрую женщину, я как-то разговорился с ней о коммеражах (сплетнях), которым ее красота подвергает ее в обществе; я посоветовал ей быть осторожной и беречь свою репутацию, сколько для самой, столько и для счастья мужа, при известной его ревности. Она верно рассказала об этом мужу, потому что, встретясь где-то со мной, он стал меня благодарить за добрые советы его жене. - Разве ты мог ожидать от меня другого? - спросил я его. - Не только мог, но признаюсь откровенно, я и вас самих подозревал в ухаживаниях за моей женой. Три дня спустя был его последний дуэль".
Заканчивая свои суждения по этому вопросу, А. Тыркова-Вильямс пишет: "Всякое поползновение Царя на честь его жены вызвало бы с его стороны яростный отпор. Пушкин был человек прямой, честный, смелый, глубоко порядочный..." »
Сообщение: 1013
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 20.03.08 23:57. Заголовок: Чтобы лучше разобрат..
Чтобы лучше разобраться в преддуэльной истории, лучше всего опираться на неоспоримые факты, не трактуя их. Факты остаются фактами, всё остальное – домыслами.
Присылают анонимный пасквиль. Пушкин вызывает на дуэль Дантеса. Геккерн просит двухнедельной отсрочки. Пушкин соглашается. Жуковского вызывают в Петербург. Он приезжает из Царского Села и становится посредником в переговорах. Дантес начинает свататься к Катерине Гончаровой. Жуковский, не добившись успехов в переговорах, выходит из игры. Дантес принимает вызов Пушкина. При посредничестве д’Аршиака и Соллогуба Пушкин берёт свой вызов назад под предлогом, что он из толков в обществе узнал, что Дантес хотел жениться на Катерине после дуэли. Объявление помолвки Дантеса и Катерины. Пушкин встречается с Николаем I. Дантес официально сватается к Катерине. Дантес женится на Катерине. Пушкин вызывает на дуэль Геккерна. Дантес принимает вызов вместо Геккерна. Дуэль. Смерть. Парад войск в день похорон.
Да, многое я сознательно опустил, но то, что излоежно выше, – с этим не поспорить. Можно что-то добавить, но это – непреложно. Всё остальное – толкования и расшифровки исследователей. С какой уверенностью доказывают, что свидание в доме Полетики было 15-го ноября 1836-го года, с такой же уверенностью я могу утверждать, что свидание состоялось 14-го февраля того же года. И то, и другое – домыслы, которые ничем не подтвердить. Понять причины – хочется, но не нарушая вот этих фактов. В грубом построении больше Истины, чем в изысках разнообразнейших версий.
Что же получается? А вот, что.
Действующие лица: Аноним, Пушкин, Дантес, Геккерн, Жуковский, Катерина, Николай I. – Всё! Натали, Иван Гончаров, тётка Загряжская, д’Аршиак, Соллогуб, Бенкендорф, Виельгорский, Тургенев, Данзас – вспомогательные роли. Бездействуют, но присутствуют – Александрина, Вяземские, Идалия Полетика, Карамзины, Дубельт, Яковлев, Даль и остальные доктора и т.д.
Если вы не согласны с такой оценкой ролей Натали или Александрины, то попробуйте найти им место в фактах. Им некуда приткнуться. Без Натали не было бы всей этой истории? Да. На то она и вспомогательная. Не было бы Натали, не было бы и Анонима в этой истории. Не было бы тётки Загряжской, не было бы и Жуковского. Не было бы Бенкендорфа, не было бы и Николая I. Т.е. без этих персонажей не смогла бы произойти вся эта история. Они, так или иначе, льют воду на мельницу смерти.
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 427
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
Отправлено: 21.03.08 00:12. Заголовок: История со свиданием..
История со свиданием кажется мне теперь второстепенной. А что насчет анонима?.. Ведь, насколько мне известно, сам Пушкин считал автором пасквиля Геккерна. Он был уверен в этом, у него были какие-то "доказательства"... Вы верите Пушкину?..
Пушкин, насколько мне помнится, поверил Яковлеву, про бумагу...
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 1016
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 21.03.08 12:00. Заголовок: Да, Яковлев указал н..
Да, Яковлев указал на посольскую бумагу. И было это на его именинах 8-го ноября. Там же, кстати, присутствовал и Матюшкин, написавший потом известное письмо Яковлеву.
Пушкин был уверен, что анонимное письмо составил Геккерн. Без Геккерна не могла возникнуть вся эта история. Александр Сергеевич бил в сердцевину. И уже неважно, знал ли он конкретного исполнителя диплома.
Если Вы, Светлана, хотите знать, что я думаю по этому поводу, то для меня безусловно участие Гагарина в составлении подмётных писем. Если хотите, могу привести наглядные доказательства. И, хотя это для меня безусловно, но не интересно.
Хотите знать, кто на самом деле написал письма? Отвечаю: Скрытый текст
Бес.
Арина Родионовна
постоянный участник
Сообщение: 1451
Зарегистрирован: 24.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
3
Отправлено: 23.03.08 13:16. Заголовок: что я думаю:
тяжело размышляя на "смертельную" тему, прихожу пока к следующему:
1. Не верю ни единому слову мерзавцев Геккернов. 2. Следственно, не доверяю Сирене Витале, пардон, т.е. полагаю, что она "купилась" на хитрости, получив (с какой такой стати?!) 25 писем негодяев, у которых было ой как много времени (тем более - после раннней смерти Екатерины Николавны) уничтожить компромат, заменив его "подлинными" документами - никакая экспертиза XXI века не в состоянии будет определить, написано то или иное письмо в 1836 или в 40-50-60-е гг. XIX века. Думаю: у них там в Сульце на охотах-обедах было очень весело, тем двоим, Г. 3. Не очень-то доверяю всему, что написано Николаем Палычем (можно бы "поверить", если б вместо медальона Пушкиной он хранил бы - Пушкина; но и якобы обнаруженный медальон, скорее, служит ему алиби в отношении возможной его "связи": тк скзт, единственная недоступная, а он - в молитвах к Ней, "К Далёкой Возлюбленной"). Его "роль" остаётся непрояснённой (вряд ли и прояснится когда). 4. Главное: ответы на "проклятые" вопросы находятся (если не уничтожены заблаговременно, тк скзт) в секретных государственно-дипломатических архивах разных стран.
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 433
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
Отправлено: 23.03.08 13:36. Заголовок: У меня сложилось так..
У меня сложилось такое впечатление, что современникам Пушкина было гораздо больше известно о дуэли, ее причинах и виновниках смерти поэта, чем сегодняшним исследователям. Чем дальше от той ("пушкинской") эпохи, тем меньше надежды добраться до правды... Появляется все больше догадок и домыслов... Поэтому я предпочитаю "верить" свидетельствам современников, непосредственным "свидетелям" событий, чем "исследованиям" сегодняшних "пушкинистов". Даже если вдруг обнаружатся какие-то неизвестные письма-свидетельства, то какие основания доверять им больше, чем свидетельствам непосредственных участников событий (тем же Вяземским, Карамзиным и т.д., хотя их свидетельства порой не всем "по вкусу")... Поэтому, мне кажется, самые первые "пушкинисты" (Анненков, Бартенев, Вересаев, Щеголев) были более близки к истине, чем последующие... Скрытый текст
Новейшие "пушкинистские" сенсации мне чем-то напоминают "сенсационные" книги Бушкова, который утверждает, что летописям верить не следует, а на самом деле, татаро-монгольского ига не было, Александр Невский чуть ли не сам был Батыем и т.п. :))) Читать, конечно, все это очень занимательно, но не более того... :)
1. Друзья Пушкина (у одра Поэта) и просто порядочные (из его окружения), думаю, дали слово молчать и сдержали его. 2. А негодяев о том и допрашивать не надо, уж они-то знают ... как концы в воду топить. 3. Очень важны свидетельства "из-за границы" людей непричастных, незаинтересованных, увидевших кое-что в Росси на нужном (для объективности) расстоянии. Скажем ... письма Н.И.Тургенева, переписка братьев могла бы что-то приоткрыть. Скрытый текст
(ак.Нечкиной - наш поинэрский! с кисточкой и рюшешками)
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 435
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
да, её "имею" - Выдающегося Советского Декабристоеда, сделавшего "по-солдатски" то, что Партия наша хотела - от нея и ей подобных: Академика - "за так" - не давали, для того нужно было выслужиться, умаслить, удовлетворить; да что там! давайте ... отстанем от неё, думаю ей не сладко было тоже "со своим народом" револьюционным и очень демократичным.
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 436
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
Так познакомьтесь: Александр Бушков - писатель, автор фантастических и детективных "произведений", а по совместительству - "первооткрыватель" русской истории... В общем, Николай Михайлович может "отдохнуть"... И даже Лев Николаевич оказывается не у дел... Пришел Бушков и сказал, как все было "на самом деле" :) http://www.ozon.ru/context/detail/id/1917184/
Я надеюсь, что Октябрь нас не "дисквалифицирует" за болтовню "не по теме" :)
не знаем, не знаем... при прежней-то власти ещё слабину давали... а сейчас - вдруг Шишкова на Вашего Бушкова спустят?
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 1025
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 24.03.08 17:51. Заголовок: Может быть, я задам ..
Может быть, я задам странный вопрос, но могла ли быть Собаньская в Петербурге в конце 1836 года? Кто-нибудь знает? Я не нашёл данных о её месторасположении на то время.
Отправлено: 24.03.08 18:05. Заголовок: Такие предположения ..
Такие предположения были. Помните, в это время /почему-то засели в голове слова "незадолго до свадьбы"/ он уехал в Петербург почти на месяц? Вот и гадали пушкинисты, что он там столько времени делал. Не могу сослаться на источник, но, кажется, об этом у Дружникова.
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 453
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
Отправлено: 24.03.08 19:38. Заголовок: Марта, так вроде реч..
Марта, так вроде речь идет о 1836-м годе?.. Мне кажется, Собаньской тогда не было в Петербурге... В основном, она жила в Крыму... Хотя, кто знает... может и приезжала, но я нигде не встречала упоминаний об этом... Из статьи Н.Забабуровой "Милый демон": http://www.relga.rsu.ru/n31/cult31_2.htm "Собаньская скорее всего приехала в Петербург в 1828 году. Пушкин читал своего "Бориса Годунова" у графини Лаваль, и при этом присутствовали А. С. Грибоедов и А. Мицкевич. Не было ли здесь и Собаньской, близкой приятельницы автора и великого польского поэта? ... Собаньская провела в столице зиму 1829-1830 года, и в это время вновь произошло ее сближение с поэтом. Вяземский был в курсе событий. 7 апреля 1830 года он писал жене: "Собаньска умна, но слишком величава. Спроси у Пушкина, всегда ли она такова, или только со мной и для первого приема" [9]. 5 января Пушкин записал в ее альбом стихотворение "Что в имени тебе моем?", а в феврале адресовал ей страстные письма. После этого Собаньская отправилась в Крым, к своей подруге княгине А. С. Голицыной, и к осени вернулась в Одессу. Таким образом, зимний роман был недолгим, и уже в начале апреля Пушкин посватался к Н. Н. Гончаровой. ...письма Пушкина к Собаньской 1830 года - это продолжение все той же любовной эпистолярной игры, которую он начал еще в Одессе, и принимать из безоговорочно как исповедальные не стоит. Может быть, таким образом он шутливо мстил Каролине Собаньской за ее высокомерную холодность, ощущая себя "в присутствии существа (столь) выдающегося и злотворного". В письме есть такое признание: "В вас есть ирония, лукавство, которые раздражают и повергают в отчаяние. Ощущения становятся мучительными, а искренние слова в вашем присутствии превращаются в пустые шутки" (XIV, 446). При этом Пушкин, видимо, прекрасно сознавал, что Каролина Собаньская никогда не захочет всерьез связать с ним свою судьбу. Отсюда галантная и ни к чему не обязывающая фраза в его письме: "Рано или поздно мне придется все бросить и пасть к вашим ногам. Среди моих мрачных сожалений меня прельщает и оживляет одна лишь мысль о том, что когда-нибудь у меня будет клочок земли в Крыму. Там я смогу совершать паломничества, бродить вокруг вашего дома, встречать вас, мельком вас видеть". В. М. Фридкин, познакомившийся в парижском архиве с альбомом Собаньской, сумел расшифровать эту несколько странную фразу. Собаньская, видимо, поделилась с Пушкиным занимавшим ее в 1830 году проектом. На основании найденных писем к Собаньской ее близкой подруги, княгини А. С. Голицыной, выяснилось, что в Крыму, в Ореанде, строилось или благоустраивалось небольшое поместье, где должны были жить Витт и Собаньская. Сюда-то и стремился мечтами Пушкин, чтобы "бродить" вокруг ее дома. Он, разумеется, прекрасно знал, что Собаньская собиралась устроить здесь в Виттом семейное гнездышко, и его слова опять-таки не стоит принимать всерьез. Какое-то время Собаньская действительно провела в этом поместье, о чем свидетельствует переписка маршала Мармона, посетившего графа Витта в 1834 году: "Нет ничего приятнее этого жилища, и те, кто радушно принимал в нем, добавляли ему большое очарование своим присутствием. Оттуда открывается обширная панорама, самая красивая на всем побережье. Она охватывает весь Ялтинский залив до горы Медведица, которая замыкает его с востока" [10]. Правда, семейной идиллии не получилось, и маршалу Мармону приходилось в письмах утешать Каролину и всячески уговаривать ее не разрывать уз. Она пыталась представить ему все так, будто сама решила бросить Витта. На самом деле все было наоборот. ... В 1836 году граф Витт окончательно бросил ее, и ее мечта об идиллическом счастье в крымской Ореанде не осуществилась. Единственная ее дочь Констанция умерла еще раньше. Ей было уже за сорок, она боялась бедности и одиночества. Какое-то время ей удалось пожить у своей подруги А. С. Голицыной все в том же Крыму. А дальше? Все это вынудило Каролину Собаньскую с некоторой поспешностью в этом же году выйти замуж за С. Х. Чирковича, адъютанта Витта. Видимо, этот жених оказался, что называется, под рукой. Супруги жили в Крыму, все в том же доме Голицыной, который после ее смерти перешел к дочери знаменитой Юлии Крюденер - баронессе Беркгейм. Но это продолжалось недолго, потому что в 1846 году Чиркович умер. Собаньская уезжает за границу..."
В общем, у меня такое ощущение, что в 1836 году Собаньская все-таки была в Крыму...
Вот что пишет о сватовстве Пушкина и о Собаньской Ю.Дружников ("Дуэль с пушкинистами"): "Парадоксы сватовства Вяземский долго не верит слухам о сватовстве Пушкина и возмущенно пишет жене: «Ты меня мистифицируешь заодно с Пушкиным, рассказывая о порывах законной любви его. Неужели он в самом деле замышляет жениться, но в таком случае, как же может он дурачиться? Можно поддразнивать женщину, за которою волочишься, прикидываясь в любви к другой, а на досаде ее основать надежды победы, но как же думать, что невеста пойдет, что мать отдаст дочь свою замуж ветренику или фату, который утешается в горе». Ахматова пересказывает эти слова Вяземского проще: «Как можно, любя одну женщину, свататься к другой». И прибавляет: «Княгиня Вера, вероятно, должна была понять, кого подразумевает ее муж под первой женщиной. Но мы очень далеки от этого понимания». Вряд ли, однако, эта первая женщина какая-либо иная, нежели Каролина Собаньская, и почему Ахматова ее не вычислила — загадка. Пушкин мечется по ярмарке невест в Петербурге и Москве, особенно часто общается с сестрами Ушаковыми. В этом доме, литературном и музыкальном, в котором он бывает в 1830 году по три раза на день, поэт — предмет поклонения. Он веселится, сочиняет экспромты и влюблен в старшую дочь Екатерину, которая отвечает ему взаимностью. При этом известный публичный дом Софьи Астафьевны Пушкин посещает и после Лицея, и во время сватовства, и после женитьбы. Наталья Гончарова мгновенно остановила на себе внимание Пушкина, показавшись ему абсолютным совершенством. Поэт забыл, как еще недавно писал о своей однофамилице Софье Пушкиной, на которой решил вдруг жениться: «прекраснее быть невозможно». Девочка Гончарова блистала на своих первых балах. Бутон только-только начал превращаться в цветок. Вересаев говорит, что «она Пушкина еще не читала», но у нас слишком мало свидетельств, что она и потом что-либо читала. Знаем мы, что один раз она написала брату, как из «Иностранного обозрения» узнала про недостатки строения головы. Как полагает Вересаев, она вообще «всю жизнь была к поэзии совершенно равнодушна. И какое могло быть духовное общение между Пушкиным и малообразованной шестнадцатилетней девочкой, обученной только танцам и уменью болтать по-французски?». Средний уровень барышень круга, в котором общался поэт, в обеих столицах был значительно выше. Сватовство поэта к Наталье Гончаровой идет на фоне бурных отношений с Каролиной Собаньской. Пушкин называл ее демоном, но, кажется, никого он так страстно не любил, как ее. Кое-кто из пушкинских приятелей знал, что она писала тайные доносы. Например, Филипп Вигель говорил, что под ее щеголеватыми формами скрывались мерзости. Пушкин же не ведал о ее тайной жизни и писал, что его душа — боязливая рабыня ее души. 4 марта 1830 года поэт неожиданно расстается с Собаньской в Петербурге и едет в Москву. 6 апреля он просит руки Гончаровой. Жест психологически понятный: от отчаяния в любви — женитьба на альтернативном варианте, своего рода месть любовнице, которая не захотела продолжения отношений или отношений более серьезных. В день помолвки Пушкина с Натальей Николаевной в «Литературной газете» опубликовано его стихотворение «Что в имени тебе моем?», обращенное к Собаньской. Если бы невеста и ее круг прочитали стихи и знали, кому они адресованы, помолвка не состоялась бы. Через два месяца после помолвки Пушкин, оставив невесту, снова мчит в Петербург якобы по делам, а в действительности — к Собаньской. "
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 1030
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 24.03.08 20:07. Заголовок: Кое-что нашёл у Вере..
Кое-что нашёл у Вересаева в «Спутниках Пушкина» о Собаньской: «…В 1836 году Витт бросил Собаньскую. Вскоре она вышла замуж за адъютанта графа Витта, драгунского капитана Чиркова»… Не могу найти, но, кажется, она, скорее всего, находилась в Варшаве.
А вот было бы интересно спросить у Кочубеевны о Собаньской. Что Вам известно о ней?
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 456
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
Отправлено: 24.03.08 20:15. Заголовок: Извиняюсь, но почему..
Извиняюсь, но почему в Варшаве?.. Мне кажется, в Крыму... У Н.Забабуровой написано, что сначала было семейное гнездышко с Виттом в поместье в Крыму, а после того, как ее в 1836 году бросил Витт: "Какое-то время ей удалось пожить у своей подруги А. С. Голицыной все в том же Крыму. А дальше? Все это вынудило Каролину Собаньскую с некоторой поспешностью в этом же году выйти замуж за С. Х. Чирковича, адъютанта Витта. Видимо, этот жених оказался, что называется, под рукой. Супруги жили в Крыму, все в том же доме Голицыной."
Все тот же Крым... Видимо, он и был ее постоянным местом жительства в то время...
Как можно?! сударыня ... урну для голосования зрите?.. так бросьте туда своё "приватно-отдельное". Стоп. Вы в Крыму были?
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 462
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
Отправлено: 24.03.08 21:48. Заголовок: Лепорелла, увы, не &..
Лепорелла, увы, не "зрю" :( И в Крыму-то я не была, не довелось... Только в Краснодарском крае... :) Но вообще-то я уже вроде как "проголосовала": "подождем пару деньков". Или это не считается?.. :)
Отправлено: 24.03.08 22:00. Заголовок: О Дружникове я уже п..
О Дружникове я уже писала... Но неужели Витт бросил?
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 1031
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 24.03.08 22:08. Заголовок: В книге написано име..
В книге написано именно «Чирков».
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 1032
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 24.03.08 22:11. Заголовок: Urbi, orbi et Leporell'е
Не хочется перебивать разговор о Собаньской, но, в принципе, можно переместиться в «Донжуанский список», хотя и здесь она уместна. Я обещал выложить здесь статью Ахматовой об Александрине. Что с удовольствием и делаю.
АННА АХМАТОВА
АЛЕКСАНДРИНА
В январе 1837 года, через несколько дней после венчания Дантеса и Екатерины, как продолжение свадебных торжеств, состоялся парадный обед у графа Строганова (посаженого отца). После этого обеда голландский посланник подошел к Пушкину и предложил мировую. Пушкин сухо ответил, что не желает иметь никаких отношений между своим домом и господином Дантесом. По тогдашним нравам это был скандал невероятный*, и против этого надо было своевременно принимать меры. И, по-видимому, Геккерн пустил в ход заготовленную им впрок сплетню. Это должно было иметь примерно такой вид: «Ах, вы нас на порог не пускаете, так мы и сами не хотим к вам идти, потому что у вас в доме творится безобразие»**.
*См. в письме С. Н. Карамзиной: «Он упорно заявляет, что никогда не позволит жене… принимать у себя замужнюю сестру. Далее говорится, что это решение Пушкина «приведет в движение все языки города» (Карамзины <«Пушкин в письмах Карамзиных 1836-1837 годов». М.–Л., Изд-во АН СССР, 1960>, с. 148). Еще важнее, что отказ от дома подчеркнут Пушкиным в картели и даже как бы составляет причину его отправки. Примечательно, что в ноябрьском письме этот момент отсутствует, но в ноябре Пушкин был по-настоящему страшен Геккерну: он грозил посланнику разоблачить его как автора диплома. Царь отнял право говорить о дипломе, и в картели (вместо этой угрозы) – отказ от дома. **См. письмо Геккерна бар. Верстолку от 30 января 1837 г.: «Мы старательно избегали посещать дом господина Пушкина (пишет голландский дипломат, которому было дважды отказано в этом январе от дома. – А. А.), так как его мрачный и мстительный характер нам был слишком хорошо знаком» (Щеголев <Щеголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина. 3-е изд. М.-л., ГИЗ, 1928>, с. 325). Прошу обратить внимание на то, что в биографии Дантеса, написанной его родным внуком Метманом, ситуация сглажена: «После свадьбы отношения между обоими домами остались корректными, хотя и холодными» (Щеголев, с. 360).
Вот отправная точка будущих разговоров о воображаемом романе Пушкина с Александрой Николаевной Гончаровой. Конечно, клеветник не должен сам распространять клевету. Это было бы наивно и облегчило бы слушателям найти концы. Лучше всего, чтоб это делал кто-то, близко стоящий к жертве. В данном случае, по-видимому, была избрана Софья Карамзина.
Поэтому не следует удивляться, что находящаяся под очевидным и непрерывным влиянием Дантеса Софья впервые заметила на рауте у Мещерских (воскресенье 24 января), то есть за три дня до дуэли, все признаки этого «преступного романа», причем из контекста следует, что Александрина влюблена все в того же Дантеса, а Пушкин ревнует не Наталью Николаевну, а свою свояченицу.
В письме от 27 января 1837 года с изумлением читаем: «В воскресенье у Катрин (Е. Н. Мещерской. – А. А.) было большое собрание без танцев: Пушкины, Геккерны (которые продолжают разыгрывать свою сентиментальную комедию к удовольствию общества. Пушкин скрежещет зубами и принимает свое всегдашнее выражение тигра, Натали опускает глаза и краснеет под жарким и долгим взглядом своего зятя, – это начинает становиться чем-то большим обыкновенной безнравственности; Катрин направляет на них обоих свой ревнивый лорнет, а чтобы ни одной из них не оставаться без своей роли в драме, Александрина по всем правилам кокетничает с Пушкиным, который серьезно в нее влюблен и если ревнует свою жену из принципа, то свояченицу – по чувству. В общем все это очень странно, и дядюшка Вяземский утверждает, что он закрывает свое лицо и отвращает его от дома Пушкиных)».
От всего этого за версту пахнет клеветой. Если Пушкин и Александрина в связи и живут в одном доме, зачем им демонстрировать свои преступные отношения? Как можно кокетничать с человеком, который от ярости скрежещет зубами, и т д. и т. д.?
«Pacha à trois queues» – так мило несколько раньше Дантес шутя называл трех сестер Гончаровых пушкинским гаремом. А сестра Ольга Сергеевна писала отцу по поводу переезда Александры и Екатерины в дом Пушкина – «Александр представил меня своим женам – теперь у него их целых три». После того как они (Геккерны) увели одну из жен, естественно, осталось только две. Вот питательный бульон, на котором затем те, кого это устраивало, создали легенду о романе Пушкина с Alexandrine. Это ли не костяк сплетни о романе Пушкина с Александрой Гончаровой?
В сообщении Софьи Николаевны поражают совершенно новые интонации, когда она передает свои впечатления от раута у Мещерских. Свойственные ей терпимость и легкомыслие почему-то впервые ее покидают, появляется какая-то сухость, твердость и совсем не женская ясность формулировок. Тут же как подпорка пригодился князь Петр (Вяземский) (через несколько часов он будет выть у постели умирающего Пушкина), который якобы закрывает лицо и отвертывается от дома Пушкиных (опять дом!). В отличие от характерного для Софьи Николаевны стиля частных наблюдений («опускает глаза», «направляет… лорнет», «принимает… выражение тигра» и т. п.), здесь –обобщенная сентенция, повторение полученной «информации».
От кого же узнала С. Н., что Пушкин «серьезно влюблен» в Александрину и Наталью Николаевну ревнует «из принципа», а Александрину «по чувству»? Прошу сопоставить с этим, что заклятый враг Пушкина и приятельница Дантеса Идалия Полетика (о которой ниже) «напомнила» Трубецкому (в Одессе, когда им было уже по 70-ти лет), что и вся дуэль произошла из-за ревности Пушкина к Александрине и боязни, что Дантес увезет ее во Францию. Эта чудовищная нелепость, так возмутившая Щеголева, – несомненно, версия Дантеса. Софи как завороженная повторила за Дантесом и даже сама не заметила, что она говорит. Очень скоро об этом заговорили бы (с подробностями из Декамерона) все кавалергарды*, на это намекали бы (поджимая губы и закатывая глаза) важные дамы в своих салонах. (Фраза в письме Софи: «Это превосходит обыкновенную (?!) безнравственность» – прямо создана для такой, ситуации.)
*Для современного читателя напомню, что кавалергарды были первым полком, несли службу во дворце и офицерами этого полка могли быть только сыновья знатнейших и богатейших семей.
Обращаю внимание читателя на то, что во всей карамзинской переписке, кроме этого грязного обвинения, нет ни слова о романе Александрины и Пушкина. Ни при каких обстоятельствах ни сама Софи в откровеннейшем письме к брату, ни ее брат Александр Карамзин больше не говорят об этом.
И неужели, если бы Вяземский думал нечто подобное, он бы стал так надрываться в письмах к Эм. Мусиной-Пушкиной?
Письмо С. Карамзиной еще примечательно тем, что оно написано в день и час дуэли Пушкина. Об этом пишет сама С. Карамзина в следующем письме (30 января): «А я-то так легкомысленно говорила тебе об этой горестной драме в прошлую среду, в тот день, в тот самый час, когда совершалась ужасная ее развязка». И затем она описывает все случившееся, но уже не под диктовку Геккерна-Дантеса (как в среду), а со слов Вяземского или Жуковского. Поэтому там нет ни слова, нам раньше неизвестного. Когда Карамзины пишут о Наталье Николаевне после смерти Пушкина, никто из них ни слова не упоминает об Al., и только однажды сообщается, что Натали очень рада, что сестра едет вместе с ней.
Щеголев не знал карамзинской переписки, но, прочитав примерно то же в воспоминаниях Трубецкого, восклицает: «Каждое слово ошибка!» Щеголев прав. Но тут дело в том, что у Софьи Николаевны и у Трубецкого был один и тот же источник. А источник этот – Дантес. Это он внушил С. Н. и Трубецкому версию романа Пушкина с Александриной. Кроме его голоса, нет ничего в мемориях Трубецкого. Кавалергарды были так же загипнотизированы Дантесом, как молодежь карамзинско-вяземского кружка (bande joyeuse).
Щеголев недооценил мемуары Трубецкого. Все, что там сообщено, говорит не Трубецкой, а сам Дантес (и отчасти Полетика, что все равно), так же как то, что говорит и сообщает Данзас, – это не Данзас, а сам Пушкин. Только от самого Дантеса Трубецкой узнал, что Пушкин дрался не за жену, а за свояченицу; это должно было обелить «бедного Жоржа» и втоптать в грязь Пушкина, обесчестившего порученную ему матерью молодую девушку, а также отомстить за ноябрьское письмо Пушкину, где содержался намек на порочные отношения Дантеса и Геккерна («ваш bâtard или называемый так»).
Все, что диктует Трубецкой в Павловске на даче, – голос Дантеса, подкрепленный одесскими воспоминаниями Полетики. Трубецкой ни Пушкина, ни его писем, ни сочинений о нем не читал; он по серости своей свято поверил фольклорной истории с поцелуем, углем, лампой, свечкой… усами. Дантес казался ему идеалом остроумия, изящества, умения вести себя с женщинами, одним словом, – он был так же влюблен в Дантеса, как вся карамзинская bande joyeuse.
Таким образом, воспоминания Трубецкого из маразмическоого бормотания, которое так возмущало Щеголева, превращаются в документ первостатейной важности: это единственная и настоящая запись версии самого Дантеса.
Очевидно, распространение этой версии было поручено также Полетике* – дочери Строганова, несомненно неравнодушной к Дантесу (Катерина пишет мужу о том, как Идалия рыдала, узнав об его отъезде) и заклятому врагу Пушкина. И Полетика всю свою жизнь действовала в этом направлении. Она так люто ненавидела Пушкина, что в 1889 году называла его извергом, рифмоплетом и т. п. Очевидно, таково было отношение к Пушкину всего строгановского дома, к которому она принадлежала. С Коко она сохранила хорошие отношения и давала в письмах «не дамские» сведения в Сульц, где жили Дантес и Екатерина, о материальных и литературных делах Пушкина, злорадно писала о тираже посмертного издания, якобы не оправдавшего надежд, и т. д.
*Об этой даме говорить сложно и трудно. К карамзинско-вяземской bande joyeuse она не принадлежала, муж ее был другом и полковым товарищем Дантеса, она была лучшей подругой Натальи Николаевны, но среди бывших с ней в январские дни не перечислена.
Сравним сведения Геккерна о каком-то анонимном январском письме, о котором мы больше ничего не знаем, и то же в рассказе Полетики,– многозначительное совпадение: Арапова, очевидно с ее слов, утверждает, что под окном во время свидания Натальи Николаевны с Дантесом, якобы происходившего в квартире Полетики в январе 1837 года, сторожил Ланской, который в действительности был не то в Ростове, не то в Воронеже. Надо думать, что этого свидания никогда не было, а то бы мы знали о нем и из других источников.
Щеголев допускает, что всю историю романа Пушкина с Александриной выдумала Арапова, дочь Натальи Николаевны от Ланского, – для симметрии и для оправдания поведения Натальи Николаевны. По-моему, воспользовалась, а не выдумала. Эту версию, выдуманную Геккернами, вырастила и пестовала до своего последнего дыхания Идалия Полетика. Она не уставала вдалбливать свою бесстыдную сплетню полоумному Трубецкому в Одессе (о чем он, к счастью, сам сказал своим слушателям на даче в Павловске)*. Она говорила В. Ф. Вяземской, что Александрина «призналась» ей, она везде тут как тут.
*Не так давно в Одессе умерла Полетика ... с которой я часто вспоминал этот эпизод, и он совершенно свеж в моей памяти» (Щеголев, с. 424).
Геккерн и Полетика были людьми своего времени и круга и твердо знали, что ничто в глазах света не могло так запачкать и совершенно уничтожить Пушкина, как такая сплетня*. Недаром Трубецкой пишет о романе Пушкина и Александрины: «Об них <причинах смертельнай дуэли> в печати вообще не упоминается, быть может потому, что они набрасывают тень на человека, имя которого так дорого для нас, русских». Он еще помнит, а Щеголев уже не помнит и не понимает неприличие и чудовищность этого обвинения, а затем уже все с умилением пересказывают эту «легенду» и пишут стишки подруге поэта.
*Но наступила другая эпоха – и Бартенев (в старости), а за ним П. Е. Щеголев, раскопав измышления Полетики, с легкостью им поверили, я уж не говорю о современных читателях ХХ века. Те просто в восторге: «Ах, она его лучше понимала, она любила его стихи». Только и слышишь – как будто это такая редкость или заслуга – любить стихи Пушкина.
Итак, дернув неприметную ниточку (Александрина), мы вытянули нечто ужасное и отвратительное, то есть то, что случилось бы, если бы дуэль 27 января почему-нибудь не состоялась. В моей работе доказано, что к услугам дипломата для выпуска в свет любой сплетни был весь кавалергардский полк (причем господа офицеры были согласны повторять даже последние новости из Декамерона)*, по крайней мере два петербургских салона – Нессельроде и Бобринской – и, как эта ни горько констатировать, молодежь обоих дружеских Пушкину домов – Вяземские и Карамзины. Напомню, что С. Н. Карамзина и после смерти Пушкина не перестает твердить – только бы с Дантесом ничего не случилась. Что говорил сам поэт, уже никого не интересовало. Он был уже «почти смешон» (слава Александра Карамзина в письме к брату Андрею) и стал бы немедленно и преступен. Ни в чем не повинную Александру Николаевну надо была увезти на вечное девство к мамаше в деревню, а один из братьев Гончаровых должен был бы при общем сочувствии Петербурга убить на дуэли Пушкина, обесчестившего его сестру, жившую в доме Пушкина и доверенную ему матерью.
*Выше я уже упоминала новеллу мирового фольклора, приспособленную к семейной трагедии Пушкина и резво рассказанную Трубецким со слов самого Дантеса.
Такая связь рассматривалась тогда как инцест <кровосмешение>, и трудно себе представить, кому показалось возможным привлекать как улику слава отца Пушкина Сергея Львовича о том, что Александрина больше огорчена, чем вдова.
Неужели отец Пушкина мог сказать что-нибудь позорящее память своего только что погибшего сына? Он просто сказал (и хотел сказать), что чужой человек, видевший этот ужас, более расстроен, чем вдова, которая не только своего свекра, но и всех поражала своим удивительным бездушием. Узнав о смерти Александра Сергеевича, старик долго не верил, когда же его убедили, что это правда, сказал: «Мне остается просить бога не отнимать у меня память, чтоб я не забыл его».
Можно с уверенностью сказать, что сплетни о связи Пушкина в то время не существовала, иначе Александрина не могла бы стать фрейлиной в 1839 году.
Кроме того, забывают об одном лице, близко стоящем к этому «делу», – о Наталье Николаевне Пушкиной.
При известной ее ревности (см. письма Пушкина) неужели она бы совершенно безропотно и абсолютно незаметно для постороннего глаза сносила бы скандальный роман мужа и сестры – тут же в доме?
Дантеса, однако, она так ревновала, что это видел весь светский Петербург, и, по словам Софи Карамзиной, чуть не задыхалась, говоря о свадьбе Екатерины, не хотела переписываться с сестрой и даже не имела ее портрета в своем даме, а Александрина навсегда осталась для нее самым милым, верным и надежным другом. Если же верить измышлениям Араповой, Наталья Николаевна даже обсуждала в 1852 гаду с сестрой, как лучше поставить в известность жениха Фризенгофа о связи сестры с ее мужем*.
*В своих бредовых мемуарах Арапова сообщает изумленному читателю, что перед свадьбой Аl. сестрицы долго совещались, как ловчее сообщить жениху, что невеста не девица и что ее любовником был Пушкин.
Что же касается остальных трех доказательств этой «преступной связи», то они так же эфемерны. В. Ф. Вяземской, достигшей к этому времени 80 лет, мы совсем не обязаны верить. Она, конечно, была озабочена лишь тем, чтобы снять всякое обвинение с себя (ведь ей Пушкин сказал о дуэли) и с своего дома. Второе – предсвадебная исповедь Александрины жениху – Фризенгофу, о чем повествует та же Арапова, после чего он якобы стал плохо относиться к памяти Пушкина, – вещь просто смехотворная. Последнее – не то крестик, найденный прислугой на пушкинском диване, не то цепочка, которую, умирая, Пушкин велел отдать Александрине*, – может быть объяснена мотивами совершенно особого характера. Ведь Пушкин сказал Александрине (как единственному взрослому человеку в доме), что едет на дуэль; и она не могла не дать крестик, а он оставил этот крестик дома и перед смертью велел ей его вернуть. Откровенья няньки, надеюсь, можно не обсуждать, тем более что это, несомненно, все тот же крестик, про который пушкинская прислуга могла услышать. Что же касается нежелания Пушкина проститься перед смертью с Азей, то оно вовсе не свидетельствует о связи, а наоборот, потому что иначе он бы, зная, что умирает, вероятно, захотел бы попросить у нее прощенья.
*Говорят, эта цепочка до последнего времени украшала собой дом Фризенгофов. Неужели после этого открытия можно серьезно говорить о том, что она была доказательством преступной связи самой châtelaine <владелицы замка> со своим зятем.
Мне кажется более вероятным, что Пушкин знал, что Al. играла в его доме ту же роль, что и Екатерина Николаевна летом 1836 года.
Отчего Пушкин так ненавидел Екатерину Гончарову, что даже осрамил ее в ноябрьском письме? Скорее всего оттого, что он знал, как, впрочем, и все кругом, о ее роли в начальной стадии дантесовской истории*.
*Летом 1836 г. Коко (Екат. Ник.), влюбленная в Дантеса, способствовала встречам Натальи Николаевны и Дантеса, чтобы видеть его (Щеголев, с. 72).
Почему Пушкин категорически отказался прощаться с Александриной? Вероятно, потому же. Александрина не могла не стать конфиденткой, а следственно, и помощницей своей младшей сестры. Влюбленной Наталье Николаевне нужен был кто-то для разных мелких услуг. Ближе и вернее всех была Al. Могла же она с удовлетворением записать в дневнике в 18… году, что Наталья Николаевна гуляла с Дантесом по ее парку и совершенно помирилась с ним. И эта ее страшная австрийская запись (уже более чем зрелой женщины) не продолжение ли ее петербургской деятельности? Если она тогда не понимала все неприличие такой записи, что она понимала в 1836 году, когда она, как и прочие члены bande joyeuse, была под обаянием и гипнозом Дантеса?
Вспомним конспективные записи Жуковского о поведении Дантеса с Екатериной: «При тетке ласка к жене; при Александрине и других, кои могли бы рассказать, des brusqueries <грубости>*. Дантесу нужно было, чтоб кто-то рассказывал Наталье Николаевне о грубости его с женой, якобы свидетельствующей о великой страсти к самой Наталье Николаевне. И Александрина ходила к Дантесам и, возвращаясь, говорила, что Дантес чуть не бьет Коко, и госпожа Пушкина была в восторге – значит, он меня действительно любит, значит, это в самом деле grande et sublime passion <великая и возвышенная страсть>.
*См. конспективные записи Жуковского (Щеголев, с. 308).
Когда исследователи начинают говорить об Александрине, то почему-то неизбежно впадают в ханжеский умиленный тон и забывают, что она была одной из разряженных (с осиной талией) сестер Гончаровых, которых Жуковский называет овечками, на которых облизывается Дантес, член bande, так что непрерывно находилась в обстановке, враждебной Пушкину*.
*См. также у Карамзиных – флирт с А. Россетом (Карамзины, с. 120). Я (может быть, слишком смело) сопоставляю это с араповским изображением семейной жизни Дантесов, где Екат. Ник. страдает оттого, что ее муж любит Наталью Николаевну, Делаю я так потому, что источником Араповой была вернее всего все та же Александрина.
Из всего следует, что Al. выезжала в свет вместе со своими сестрами, а не занималась хозяйством и детьми*. Однако созданному Араповой образу скромной, умной и доброй некрасивой девушки очень повезло. Никому дела нет, что та же Арапова дальше изображает тетку ведьмой, истеричкой и домашним тираном (которая запрещала Наталье Николаевне ездить кататься с Ланским). Читатель уже поверил, и это навсегда. Цитата окаменела. Ее и сейчас повторяют все. Ни из чего не следует, что Александрина была пушкинской партии. Это относится и к ее тетке К. И. Загряжской**. И та и другая были партии Натальи Николаевны, что совсем не одно и то же. Как известно, в воспоминаниях Араповой, нет ни одного доброго слова о Пушкине.
*См. письмо Пушкина Бобринскому, где Александр Сергеевич просит объяснить, которую из его невесток он приглашает на бал, чтобы восстановить мир в семье. **Катерина Ивановна Загряжская – кузина Строганова, сестра тещи Пушшкина Натальи Ивановны Гончаровой, тоже, как известно, не благоволившей к поэту. До сих пор вопрос о ее отношении к Пушкину не обсуждался, но считалось, что она скорее дружественна к Пушкину (он не забывает письменно целовать ее ручки и т. д.). Это ни из чего не следует. Она одевала к венцу Коко (см.: Карамзины, с. 159), она была на Мойке в часы агонии поэта и не вошла в кабинет (очень важно). Но во всяком случае можно утверждать, что она не была геккерновской партии (см. в письме Геккерна к Дантесу о том, что он запретил Коко писать тетке, и вообще ее характеристику). Она была ни за Дантеса, ни за Пушкина, она охраняла интересы Натальи Николаевны. Очень похоже, что Александрина поступала точно так же. Люди видят то, что хотят видеть, и слышат то, что хотят слышать.
Откуда же шла эта подозрительная информация? От Натальи Николаевны? Но она умерла в 1863 году, когда Араповой было 18 лет. Какая мать, да еще такая ханжа, как Наталья Николаевна, рассказала бы своей 18-летней дочери сцену возвращения Пушкина под утро от «Амалии» и историю ухаживания Дантеса, который всюду возникал перед тремя восхищенными Гончаровыми.
Здесь дело не обошлось без Александрины, с которой Арапова встречалась уже за границей.
По Араповой, Пушкин – какой-то промотавшийся неудачник, грубиян, вульгарный развратник («Опять был у Амалии»), дурной муж мученицы, страдалицы и жертвы*. Араповой даже в голову не пришло заглянуть хотя бы в нежные, заботливые и изящнейшие письма Пушкина к жене. Этот образ до нее донесли собственная мамаша, Александра Николаевна Гончарова и, вероятно, Полетика.
*Покойная М. Г. Соломина говорила мне в 1924 г., что встречалась в «свете» с Араповой и та охотно повествовала, как ее мать (Н. Н. Ланская) была более счастлива во втором браке, чем в первом.
Дантес, наоборот, сервирован роскошно: его приезд, бедность, болезнь в гостинице, встреча с вельможей, который поражен красотой и прелестью юноши, их дружба… Любовь молодого кавалергарда – единственная, возвышенная, на всю жизнь. Боюсь, что здесь тоже дело не обошлось без Натальи Николаевны, Полетики и тети Ази (напомню, что для Араповой Дантес был таким же дядей, как для детей Пушкиных, и тон ее писаний ничем не отличается от биографии Дантеса, составленной родным внуком Дантеса – Метманом).
Ничто в последующей жизни Александры Николаевны не подтверждает легенду о ее роли «доброго ангела» в жизни Пушкина. Никакого хранения памяти о нем; зато можно без особого напряжения проследить ее добрые отношения с домом Дантеса. Воспитанные ею сыновья Пушкина (Александр и Григорий) ездили в Сульц к «дяде Жоржу», как сообщает нам внук убийцы Пушкина – Метман. Там они выслушивали рассказы «дяди» о его русских приключениях, что мы, узнаем от Араповой, которую это тоже ничуть не шокировало.
Девочки Пушкины, тоже питомицы Александрины, переписываются со своими эльзасскими кузинами.
В письме, якобы возмутившем даже Наталью Николаевну, Александра Николаевна описывает обед у Геккерна-старшего в Вене. Уж об его-то роли в пушкинской истории она не могла не знать. У нее Арапова познакомилась с дочерью Дантеса – графиней де Вандаль и любовалась браслетом – свадебным подарком обеих сестер Екатерине Николаевне Гончаровой.
Сам Дантес бывал у Фризенгофов в имении под Веной, и, как я уже говорила, Александра Николаевна с удовлетворением написала в дневнике, что он встретился там с Натальей Николаевной, весь день гулял с ней по парку, и они совершенно помирились. Она же всю жизнь хранила легенду о grande et sublime passion Дантеса к ее сестре.
1962
ПРИЛОЖЕНИЕ
НАБРОСКИ К ОКОНЧАНИЮ СТАТЬИ
1
I. Библиотека Пушкина и Александра Гончарова.
II. Портрет «дяди Жоржа» у Александрины.
III. Чашка – подарок Ази. Бекеша.
2
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Никакого культа Пушкина после его смерти в доме вдовы не было. Наоборот, Н. Н. было, по-видимому, тяжело все связанное с А. С. Но почему хозяйственная Александрина не проявила ни малейшей заботы о библиотеке и бекеше (хотя бы для детей)?
Недавно мне довелось прочесть письма Александрины к брату Дмитрию. В них, по правде сказать, кроме упорных требований денег, ничего не содержится. Однако из 1-гo следует, что Александрина выезжала в свет со своей сестрой Екатериной, а из 10-гo, что она несомненно была в bande joyeuse и таким образом находилась под обаянием Дантеса, как все прочие. Имя Пушкина в этих письмах отсутствует, Ланскому – приветы. В общем, все как и должно быть.
3
К тому, что воспитанные Александриной мальчики Пушкина ездили в гости к Дантесу («Oncle George а tué рара» <ДяДя Жорж убил папу>), а девочки переписывались со своими кузинами, что Александрина, живя в генеральском доме Ланских, не соблаговолила поберечь библиотеку поэта: оказывается, что в ее письмах к брату Пушкин вообще ни разу не упоминается, ни живой, ни мертвый, а о Ланском она что-то пишет (в связи с продажей его лошади).
4
В замке у Александрины в столовой до самой войны 1940 года висел портрет Дантеса. Для меня лично этого было бы достаточно, чтобы доказать, что она никогда не любила Пушкина. Автор работы Раевский пытается объяснить отсутствие пушкинского портрета в доме его bell soeure <свояченицы> ревностью хозяина дома Фризенгофа. (Чувство, очевидно, унаследованное его дочерью, которой был, очевидно, объяснено, что мамаша занималась кровосмешением.) Не думаю, что было многим приличнее повесить портреты обоих – и убийцы, и жертвы. Да и так ли было надо обвешиваться портретами родственников? Н. Н., например, никогда не имела портрета покойной сестры (в сущности, так трагически погибшей), потому что она никогда не могла ей простить победу над Дантесом.
Несомненно, этот портрет в столовой – это остаток того культа Дантеса, о котором я говорю в начале моей статьи, и он должен был напоминать хозяйке дома те «счастливые времена», когда красивый кавалергард всюду появлялся перед тремя восхищенными Гончаровыми (см. воспоминания Араповой).
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 465
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
Отправлено: 24.03.08 22:18. Заголовок: Марта, а у Забабуров..
Марта, а у Забабуровой "Чиркович" :))) Загадочный персонаж :)
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 1036
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
«Серг. Гавр. Чириков, учитель рисования и гувернер, пробыл в Лицее более 30 лет и за свой добрый нрав и обходительность пользовался любовью и доверием воспитанников. Он, как и его друг Иконников, сочувствовал литературным занятиям лицеистов и сам пописывал стихи (хотя и плохие). В первое время лицеисты проводили свободное время у Чирикова: там составлялся их литературный кружок На квартире его, как известно, долго сохранялись на стене строки, набросанные рукою Пушкина. См. о нем воспоминания в заметках М. А. Корфа. Комовский был любимцем Чирикова, как он сам упоминает в своем дневнике.» - см.: К.Я. Грот. ПУШКИНСКИЙ ЛИЦЕЙ (1811-1817). БУМАГИ 1-ГО КУРСА, СОБРАННЫЕ АКАДЕМИКОМ Я.К. ГРОТОМ. С.-ПЕТЕРБУРГ. 1911.
Спасибо. (Хотя - какие "спасибо" за пережитый кинематографичекий ужас от статьи Ахматовой о банде... Особенно ее абзац о том, ЧТО подстраивалось Дантесом и внушалось им "золотой молодёжи" на тот случае, если бы дуэль 27 января не состоялась. Марта, Вы ЭТО читали?)
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 474
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
ее абзац о том, ЧТО подстраивалось Дантесом и внушалось им "золотой молодёжи" на тот случае, если бы дуэль 27 января не состоялась.
По-моему, здесь Ахматова немного переборщила... Мне кажется, это вовсе не было так "продумано"... Слишком уж хитроумная интрига, по-моему, все было гораздо проще...
мы сейчас сердиться начнём... раз-два-три... ...............................................................................
При "хитро...умном" Джугашвили, как известно, "жить стало лучше", прямо - веселее! А в это время... Десятки, сотни тысяч энкавэдэшников только и занимались что - плетением "интриг": хитро..., жлобских, коварных, злодейских, подлых, гнусных ... просто людоедских!.. Посидят в своих кабинетах пару месяцев, почитают "Дела" столетней давности и - "за дело", на апробацию, "к станку"!
Давайте "не будем".
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 477
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
Отправлено: 25.03.08 09:50. Заголовок: Хорошо, не будем, не..
Хорошо, не будем, не сердитесь :) Тем более, что с Анной Андреевной (да еще вкупе с Вами!) мне не справиться... :)
Офицер - он и в Африке офицер. А кто такой этот ... как его? камер-юнкер... "писака" какой-то... Всё носится со своими стишками, бесится от ревности и злобы, сам маленький-плюгавенький, а всё пыжится: "Я! Я! Я!" Играть-пить не умеет, а всё "учит"! Весь в долгах, а женка брюхатая по балам таскается! Дома - Содом и дети сопливые, а он с журналом каким-то... Да мы его - в картишки надерём, на сюртук сзади сплюнем, к жене глупенькой подъедем - она любит "обожателей"... Надо что-то придумать! ЭТАКОЕ... А то - С К У У У Ш Н О !
ну, во-первых «Отправлено: Вчера 23:01. Заголовок: М.» о Вашем ЧирикОве
а во-вторых, опуститесь, пардон, пониже - к Ахматовой («Отправлено: 23.03.08 09:36») в "Плеяду", Вас там ждут (Азя-Таша-Катишь)
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 1037
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 25.03.08 12:48. Заголовок: А если подняться, вс..
А если подняться, всё тот же пардон, повыше в этой же теме, то Вас там ждёт глобальная Азя от Ахматовой.
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 1044
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 25.03.08 15:05. Заголовок: Нашёл я, где читал о..
Нашёл я, где читал о Собаньской в Варшаве. Цитирую из книги Петра Губера «Донжуанский список Пушкина»:
«…В июле Пушкин вновь возвратился в Петербург. Т. Г. Цявловская и В. Фридкин полагали, что он в этот период встречался с Собаньской, которая, как следует из недавно обнаруженного ее письма шефу жандармов Бенкендорфу, продолжала писать последнему письма-доносы.
B 1831 году ее уже официального мужа И. О. Витта назначили военным губернатором Варшавы, куда с ним уехала и Каролина. По поручению Витта она, проникнув в среду польских национал-патриотов, доносила об активистах этого движения. Но, по-видимому, Каролина сама сочувствовала идее освобождения Польши от протектората России. На просьбу наместника в Польше Паскевича о назначении Витта председателем временного правительства Николай I ответил: «Назначить Витта председателем никак не могу. Она [Собаньская] самая большая и ловкая интриганка и полька, которая под личиной любезности и ловкости всякого уловит в свои сети и Витта будет за нос водить...».
В 1836 году Витт оставил ее. В том же году Каролина вышла замуж за адъютанта графа Витта капитана С. Х. Чирковича. После смерти своего мужа она в 1848 году выехала в Париж, где в 1851 году снова вышла замуж, на этот раз, за французского поэта Ж. Лакруа. В Россию Каролина Адамовна уже больше не вернулась, умерла во Франции и была похоронена на монпарнасском кладбище Парижа.
До конца жизни Каролина Адамовна (а прожила она 90 лет) питала пристрастие к шампанскому и черной икре, музицировала на клавикордах, сохраняла остроумие, рассказывала фривольные анекдоты, посещала оперу, любила «Евгения Онегина» и постоянно вспоминала Пушкина».
По Губеру получается, что Собаньская как уехала в Варшаву, так больше в Россию ни ногой. То есть не была она, скорее всего, в Петербурге в конце 1836-го года. Хотя… Кто знает? Скрытый текст
Забавно, наверное, встречаться с человеком, которому 90 лет, и он постоянно вспоминает Пушкина. Пьёт чай и вспоминает, кушает варенье и словечко за него молвит, сядет бывалоча в карету и крикнет ямщику: «Помнишь Пушкина, любезный?! Вези к нему!»
«До конца жизни Каролина Адамовна (а прожила она 90 лет) питала пристрастие к шампанскому и черной икре, музицировала на клавикордах, сохраняла остроумие, рассказывала фривольные анекдоты, посещала оперу, любила «Евгения Онегина» и постоянно вспоминала Пушкина.» - а вот это уже из парахармсовской серии: "Анекдоты о Собаньска", т.к. красота (?) её стала увядать, а с ней - и её лёгкость на подъем и видимая весёлость-игривость ("женские штучки"); чем дальше, тем больше она погружалась в одиночество и тоску; Пушкина и Мицкевича - забыла напрочь (что уж о других говорить!), поэзию никогда не любила; вообщем, сошла на нет.
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 480
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
Отправлено: 25.03.08 15:32. Заголовок: Хоть я и давала обет..
Хоть я и давала обет молчания, но все же не могу удержаться: голосую за Крым! :) Из статьи Забабуровой, следует, что в 1834 году Собаньская с Виттом проживали в Крыму: "На основании найденных писем к Собаньской ее близкой подруги, княгини А. С. Голицыной, выяснилось, что в Крыму, в Ореанде, строилось или благоустраивалось небольшое поместье, где должны были жить Витт и Собаньская. Сюда-то и стремился мечтами Пушкин, чтобы "бродить" вокруг ее дома. Он, разумеется, прекрасно знал, что Собаньская собиралась устроить здесь в Виттом семейное гнездышко, и его слова опять-таки не стоит принимать всерьез. Какое-то время Собаньская действительно провела в этом поместье, о чем свидетельствует переписка маршала Мармона, посетившего графа Витта в 1834 году: "Нет ничего приятнее этого жилища, и те, кто радушно принимал в нем, добавляли ему большое очарование своим присутствием. Оттуда открывается обширная панорама, самая красивая на всем побережье. Она охватывает весь Ялтинский залив до горы Медведица, которая замыкает его с востока" Кстати, Лепорелла давал ссылку на статью http://next.feb-web.ru/feb/pushkin/serial/v96/v96-163-.htm ("Каролина Собаньская в письмах маршала Мармона и Бальзака"), где также говорится, что Витт и Собаньская проживали в Крыму:
"В 1834—1835 гг. Мармон совершил большое путешествие, побывав на юге России, в Турции, Сирии, Палестине и Египте. 19 мая 1834 г. он приехал в Одессу, где был принят Виттом, с которым познакомился еще в 1826 г. в Москве, представляя Францию на коронации Николая I.
Витт показал Мармону военные поселения, приведшие бывшего наполеоновского маршала в восторг. В описании путешествия он посвятит им тридцать страниц печатного текста, а о самом Витте скажет: «Это его просвещенному, плодотворному и обширному уму, его точному суждению, его выдающейся деятельности обязаны созданием этих поселений. Ими он оказал огромную услугу Русской империи, поскольку это замечательное установление дает одновременно большие преимущества государю и населению».
Витт пригласил Мармона в Крым на свою дачу в Ореанде. В его честь окружающие горы были иллюминированы цветными фонариками и устроен фейерверк. Гость в восторге: «Нет ничего приятнее этого жилища, и те, кто радушно принимал в нем, добавляли ему большое очарование своим присутствием. Оттуда открывается обширная панорама, самая красивая на всем побережье. Она охватывает весь Ялтинский залив до горы Медведица, которая замыкает его с востока».
Мармон не устает повторять слово «charme» — «очарование». «Дом графа Витта очарователен, хотя и скромен. В нем находишь отпечаток души его владельца». Совершенно пленила его «очаровательная мадам Собаньская», с которой он также встречался раньше, в Вене. Она в свою очередь не осталась равнодушной к любезностям гостя, намекнув ему, как увидим, о своих душевных переживаниях, которыми все более откровенно будет делиться затем в письмах.
Мармон пробыл в Ореанде четыре дня, с 20 по 24 июня. 28 июня он отправляет Собаньской письмо с благодарностью за оказанное гостеприимство: «Несмотря на приятную надежду, которую я питаю вновь вскоре увидеть вас, я не могу упустить случая напомнить вам о себе и еще раз поблагодарить за доброту, которой вы меня окружили. Она никогда не сотрется в моих воспоминаниях, и пребывание в Ореанде навсегда остается в моей памяти, как и в моем сердце, светлым моментом поездки в Крым. Как я сожалею, что она была так коротка, и как дорого я бы заплатил за то, чтобы она повторилась. Ваш разговор, наполненный таким очарованием, ваш столь изящный ум, ваша душа, столь благодарная и созданная для того, чтобы оценить все то, что искренне и великодушно, делают общение с вами неоценимым, и нет такого препятствия и такого расстояния, которые могли бы помешать мне вновь насладиться ими. Дружба, которую вы мне оказали и которой я горжусь, очень глубоко тронула меня. Заслуживать ее все больше, оправдать и отплатить за нее самым щедрым образом будет одной из приятнейших забот до конца моей жизни».
Также в этой статье упоминается о том, что в 1832 г. Витту и Собаньской пришлось покинуть Варшаву: "Кто подразумевался под «лицом», виновным, по мнению Собаньской, в крушении ее союза с Виттом? Не сам ли император Николай I, по чьему указанию она в 1832 г. была удалена из Варшавы?"
Но в Петербурге ее в 1836 году не было, в этой статье, так же, как и у Забабуровой, написано: "В 1836 г. она вышла замуж за С. Х. Чирковича, серба по происхождению, служившего адъютантом Витта — должность, которую ему пришлось оставить, после чего он долго не мог получить нового назначения. Несколько лет супругам пришлось провести в имении приятельницы Собаньской княгини А. С. Голицыной (еще одной знакомой Пушкина) в Кореизе."
То есть Собаньская с Чирковичем в 1836-1837 гг. продолжали жить в Крыму :) Но как пишет Забабурова: "Но это продолжалось недолго, потому что в 1846 году Чиркович умер. Собаньская уезжает за границу, время от времени гостит в украинском имении своей сестры Эвелины Ганской, затем обосновывается в Париже. "
Вот, видимо, с того времени Собаньская больше и не возвращалась в Россию...
Cобаньску "подставили" в Дрездене: она вела игру на два (три? кто её знает) фронта, шпионя в Германии за поляками-эмигрантами и одновременно как-то действительно "участвуя" в их трагических судьбах; из Германии поступил донос от николаевских ищеек, и несмотря на то, что её объяснения пришли к Бенкендорфу почти "своевременно", - "жандарм Европы" уже успел принять СВОЕ монаршее непоколебимое решение (у Фридкина это толково описывается).
1. Собаньска - европейская авантюристка (могла б и не шпионить, но ... так получилось: умна, но не слишком). 2. Собаньска - авантюрная женщина, которую (впрочем, как и мужчин-авантюристов) опасность-игра-риск... делает загадочно интересной и притягательной. 3. Собаньска - холодноватый (чтобы помягче) расчетливый прагматик и эгоист, значит, как следствие: 4. Искусство и прочая лирика её не интересовали.
Кроме разве что Голициной - от неё все отворачивались, отворачивались и отворачивались.
Трагической подобную судьбу не назовёшь, но, что ни говори ... в этом что-то да есть. Бальзак, сблизившийся с её сестрой, был усилиями последней ограждён от чар "демона ", а то живо изобразил бы нам толстый роман, который мы бы уж из руки не выпускали, держа в другой Дюма, Графа Монте-Кристо, Эдмона нашего на век любимого.
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 481
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
Отправлено: 25.03.08 16:18. Заголовок: Хвалебная статья о И..
Хвалебная статья о И.О.Витте: "Штирлиц XIX века" http://www.publish.diaspora.ru/gazeta/articles/russia5_2.shtml Из статьи: "Ныне имя генерала разведчика Ивана Осиповича Витта нами забыто. И зря! Патриот Отечества и верный слуга престола, он всю свою жизнь посвятил служению России. А потому если, находясь в Эрмитаже, вы попадете в зал героев 12-го года отыщите среди них и портрет генерала Витта. Поклонитесь ему, ведь он весит там по праву!"
Отправлено: 25.03.08 17:49. Заголовок: Пушкин -- Собаньской (письмо сохранилось в черновике)
297. К.А.Собаньской. Перевод: « Вы смеетесь над моим нетерпением, вам как будто доставляет удовольствие обманывать мои ожидания, итак я увижу вас только завтра — пусть так. Между тем я могу думать только о вас. Хотя видеть и слышать вас составляет для меня счастье, я предпочитаю не говорить, а писать вам. В вас есть ирония, лукавство, которые раздражают и повергают в отчаяние. Ощущения становятся мучительными, а искренние слова в вашем присутствии превращаются в пустые шутки. Вы – демон, то есть тот, кто сомневается и отрицает, как говорится в Писании. В последний раз вы говорили о прошлом жестоко. Вы сказали мне то, чему я старался не верить – в течение целых 7 лет. Зачем? Счастье так мало создано для меня, что я не признал его, когда оно было передо мною. Не говорите же мне больше о нем, ради Христа. – В угрызениях совести, если бы я мог испытать их, – в угрызениях совести было бы какое-то наслаждение – а подобного рода сожаление вызывает в душе лишь яростные и богохульные мысли. Дорогая Элленора, позвольте мне называть вас этим именем, напоминающим мне и жгучие чтения моих юных лет, и нежный призрак, прельщавший меня тогда, и ваше собственное существование, такое жестокое и бурное, такое отличное от того, каким оно должно было быть. – Дорогая Элленора, вы знаете, я испытал на себе все ваше могущество. Вам обязан я тем, что познал все, что есть самого судорожного и мучительного в любовном опьянении, и все, что есть в нем самого ошеломляющего. От всего этого у меня осталась лишь слабость выздоравливающего, одна привязанность, очень нежная, очень искренняя, – и немного робости, которую я не могу побороть. Я прекрасно знаю, что вы подумаете, если когда-нибудь это прочтете – как он неловок – он стыдится прошлого – вот и все. Он заслуживает, чтобы я снова посмеялась над ним. Он полон самомнения, как его повелитель – сатана. Не правда ли? Однако, взявшись за перо, я хотел о чем-то просить вас – уж не помню о чем – ах, да – о дружбе. Эта просьба очень банальная, очень... Это как если бы нищий попросил хлеба – но дело в том, что мне необходима ваша близость. А вы между тем по-прежнему прекрасны, так же, как и в день переправы или же на крестинах, когда ваши пальцы коснулись моего лба. Это прикосновение я чувствую до сих пор – прохладное, влажное. Оно обратило меня в католика. – Но вы увянете; эта красота когда-нибудь покатится вниз, как лавина. Ваша душа некоторое время еще продержится среди стольких опавших прелестей – а затем исчезнет, и никогда, быть может, моя душа, ее боязливая рабыня, не встретит ее в беспредельной вечности. Но что такое душа? У нее нет ни взора, ни мелодии – мелодия быть может... »
Отправлено: 26.03.08 10:46. Заголовок: аноним о Вересаевской книге, Пушкине и той эпохе:
« Мы не знаем, чем занимался Пушкин утром 4 ноября: может быть, он размышлял над "Словом о полку Игореве" (он подготавливал критическое издание, в котором собирался привести свои доказательства подлинности этого изумительного и загадочного произведения), или может быть, над материалами к своей "Истории Петра I", -- когда его углубленный труд был грубо прерван подлым ударом из-за угла. Его любви был брошен вызов -- и поэт должен был ответить на него.
Отношение к жене не выливалось у Пушкина в одно тихое, счастливое чувство благоговейного восхищения. Его натура воина, ощущающего полноту жизни лишь в упоении боя, нуждалась в том, чтобы защищать это прекрасное и нежное существо даже при призраке опасности, В этом смысле дуэль Пушкина с Дантесом не была только вынуждена обстоятельствами. Намеки "диплома", не связанные с Дантесом прямо, еще не делали поединок неизбежным. Более того, дуэль компрометировала бы Наталью Николаевну сильнее, чем пасквиль, недаром Жуковский говорит Пушкину, что отказ от нее спасет "жену твою от совершенного посрамления". Но поединок был нужен поэту, потому что он чувствовал: вокруг его жены творятся "адские козни" и им надо положить конец одним ударом. Он и сам пишет об этом в письме к Геккерну: "Случай, который во всякое другое время был бы мне крайне неприятен, весьма кстати вывел меня из затруднения. Я получил анонимные письма". Начался стремительный финал пушкинской жизни.
В нижеследующем монтаже Вересаева, как теперь ясно, цепь происшествий представлена не совсем точно (краткое изложение современного взгляда читатель найдет в комментарии). 150 лет спустя нам виднее нити и пружины событий. отнявших у нас великого человека. Однако в документах есть воздух этих страшных дней, наполненный сплетнями, интригами, непониманием -- и мучительными страданиями поэта. В своей совокупности мемуары и свидетельства рисуют нам, в конце концов, отвратительный, но точный образ его противников, их случайных и доброхотных помощников, всей этой высокопоставленной "лужи грязи", как назвал однажды Пушкин высшее общество.
Объективность требует добавить к этому портрету два штриха, показывающие, насколько не случайны были роковые стечения обстоятельств конца 1836 -- 1837 гг. -- при всей индивидуальности стремлений, поступков, переживаний участвующих в них лиц. Для этого можно вспомнить Лабрюйера, автора знаменитых "Характеров", построенных на наблюдениях над нравами двора Людовика XIV, когда складывались те негласные правила придворной жизни, которые стали позднее обязательными для всех тронов Европы. Вот один из схваченных его острым зрением типов: "Время от времени при дворе появляются смелые искатели приключений, люди развязные и пронырливые, которые умеют отрекомендоваться и убедить всех, что владеют светским искусством с небывалым совершенством. Им верят на слово, и они извлекают пользу из общего заблуждения и любви к новизне. Они протискиваются сквозь толпу, пробираются к самому государю и удостаиваются разговора с ним на глазах у придворных, которые были бы счастливы, если бы он бросил на них хотя бы взгляд. Вельможи терпят таких людей, потому что те им не опасны: разбогатев, они вскоре бесславно исчезают, а свет, еще недавно обманутый ими, уже готов даться в обман новым проходимцам".
Не правда ли, тень Дантеса выглядывает из-за этих строк писателя XVII столетия?
Рядом им набросан силуэт другого необходимого персонажа светской сцены, человека "особого рода", по выражению Лабрюйера, -- льстивого, угодливого, вкрадчивого. Он всегда трется около женщин, изучая их увлечения, устраивая любовные дела; нашептывая им непристойности, он смело говорит с ними о мужьях и любовниках; угадывая их огорчения и недуги, высчитывает, когда им пора рожать; придумывает для них новые моды, измышляет поводы для новых излишеств и трат. Изобретателен и расточителен он и в своей собственной одежде, не менее этого он изыскан и разборчив в еде; все виды наслаждений им испытаны и о каждом он говорит как знаток. Обязанный своим возвышением только себе и отстаивает он свое положение с той же ловкостью, с какой когда-то завоевал его.
Из этих маленьких зарисовок, сделанных за почти 150 лет до дуэли, ясно: Пушкин выходил на бой не против какого-то нечаянного недруга; это было сражение с изменчивым, но постоянным и глубоко укорененным в жизни типом поведения и образа мыслей. Лица двух привилегированных иностранцев представляли собой лишь звено в длинной цепи позорного уклонения от человеческой природы.
Смерть поэта показала абсолютную несовместимость тех, кто противостоял ему, с идеалами и благородством подлинно человеческого существа.
Те же, кто стоял в центре круга, образованного подобными личностями, сами дали себе исчерпывающую характеристику словами, сказанными по поводу смерти другого великого русского поэта, М. Ю. Лермонтова. Брат царя, великий князь Михаил Павлович: "Туда ему и дорога", Николай I: "Собаке -- собачья смерть", а потом, выйдя к придворным: "Господа, получено известие, что тот, кто мог заменить нам Пушкина, убит". Этим вполне довершается суммарный нравственный портрет той гигантской общественной пирамиды, которую поэт вызвал в лице Дантеса на поединок. http://www.pseudology.org/Veresaev/glava08.htm »
P.S.: Возникло неожиданное прибавление (от Теннера):
« ...в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую — подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort); большинство, нагло притесняющее общество; рабство ... посреди образованности и свободы; родословные гонения ... алчность и зависть; со стороны управляющих робость и подобострастие; талант, из уважения к равенству, принужденный к добровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан, дабы на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой: такова картина... » состояния автора на момент обдумывания и написания!
«Легкомысленность, невоздержанность, лукавство и жестокость — главные пороки ... "Ты давно мог бы меня убить ... но ты не мужчина, у тебя нет даже сердца женского, ни смелости собачьей. Никогда не прощу тебе, что ты на меня замахнулся ножом и не имел духа поразить". — Храбрость почитается ... главною человеческою добродетелью: трус презираем ... наравне с ленивым или слабым... Иногда, если убийство произошло в пьянстве или ненарочно, родственники торжественно прощают душегубца.»
А может весь теннеровский текст -- не столько Теннер, сколько Пушкин? Замечательны даже "имена индийцев" -- будто для Лациса специально придумывались... Стоп. Об этом -- на других ветках в надлежащее время. Скрытый текст
Не смог удержаться. Под занавес истории -- нечто изумительное: «Ныне Джон Теннер живет между образованными своими соотечественниками. Он в тяжбе с своею мачехою о нескольких неграх, оставленных ему по наследству. Он очень выгодно продал свои любопытные «Записки» и на днях будет, вероятно, членом Общества Воздержности. Словом, есть надежда, что Теннер со временем сделается настоящим yankee, с чем и поздравляем его от искреннего сердца. The Reviewer»
Светлана
постоянный участник
Сообщение: 485
Зарегистрирован: 09.01.08
Откуда: Нижний Новгород
Репутация:
2
состояния автора на момент обдумывания и написания!
Прошу прощения, не поняла: какого автора? Вересаева или "анонима", пишущего о Вересаевской книге?.. А Джон Теннер при чем?.. Проводите параллель с Вересаевым?.. Лепорелла, опять Вы говорите загадками?..
Ой, извиняюсь! Как же это я Александра Сергеевича не узнала! Вот позор!
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 1055
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 27.03.08 00:26. Заголовок: Анна Ахматова Гибель Пушкина 1 часть
ГИБЕЛЬ ПУШКИНА
ПРЕДИСЛОВИЕ
Как ни странно, я принадлежу к тем пушкинистам, которые считают, что тема семейной трагедии Пушкина не должна обсуждаться. Сделав ее запретной, мы, несомненно, исполнили бы волю поэта.
И если после всего сказанного я все-таки обратилась к этой теме, то только потому, что по этому поводу написано столько грубой и злой неправды, читатели так охотно верят чему попало и с благодарностью приемлют и змеиное шипение Полетики, и маразмический бред Трубецкого, и сюсюканье Араповой. И раз теперь, благодаря длинному ряду вновь появившихся документов, можно уничтожить эту неправду, мы должны это сделать.
26 августа 1958 г.
1
Голландский дипломат барон Геккерн не был ни Талейраном, ни Меттернихом.
Ни на что большее его, очевидно, не хватило бы, но образовать то, что мы, теперь обозначаем изящным словом «склока», Геккерн мог, и он, как мы видим, безупречно провел всю задуманную игру. Такого рода игры для потомства, естественно, превращаются в карточный домик. Дунул, и нет. Это происходит оттого, что выплывают взаимно друг друга уничтожающие документы и вообще тайное становится явным. Тем не менее у Пушкина был опасный и опытный враг. И Пушкин это знал.
Современникам казалось, что Дантес был игрушкой в руках Геккерна. Я этого не думаю. Поначалу, пока он был влюблен в Наталью Николаевну, он даже, вероятно, его обманывал (см. 2-е письмо 36 года, где он пишет, что, узнав о любви к нему Натальи Николаевны, почувствовал к ней только уважение. Это, всего вернее, ответ на первое предупреждение Геккерна: «Опомнись!» – или нечто подобное). Это же он старался внушить Александру Карамзину. Вообще же в этой игре Дантесу предоставлялась голубая роль – он должен был играть на одном обаянии, что, благодаря его удачной внешности, ему и удавалось (см. сцену в письме Андрея Карамзина из-за границы – Дантес бросается к нему в парке, Дантес плачет и т. д.).
Следующей жертвой Геккерна была Н. Н. Пушкина. Она была задумана как передатчица Пушкину неудачи его политики. (Это то, что Пушкин считал актом доверия с ее стороны и чем он очень гордился.)
Мы, к сожалению, знаем, что Наталья Николаевна неплохо справилась со своим заданием (см. дневник Фикельмон). Осуществить это Геккерн мог только при беспамятной влюбленности Натальи Николаевны в его приемного сына. Очень близка к этой роли была Софья Карамзина, что явствует из ее писем к брату. Для нее Дантес всегда прав.
Всего чего угодно посол добивался по той же причине от Екатерины Николаевны, которая с легкостью отреклась от заменявшей ей мать тетки Загряжской (тон ее письма о тетке –Геккерн называет Загряжскую несносной) и по приезде во Францию немедленно, тайно перешла в католичество.
Все остальные члены дантесовской «bande joyeuse» <веселой шайки>, о существовании которой мы узнали сравнительно недавно, приносили посильную пользу. Их деятельность, получившая отражение в семейной переписке Карамзиных (об отсутствии которой так сокрушался Щеголев), сводилась к тому, что они, во-первых, осуждали Пушкина и представляли его старым ревнивым мужем красавицы, человеком с невыносимым характером и т. д., а во-вторых, несомненно сообщали через своего, главаря голландскому послу все, что делается у Пушкиных, и не приходится удивляться, что кто-то предупредил баронов, что Пушкин намерен их бить на балу у графини Разумовской. Даже после смерти Пушкина они продолжали эту линию поведения (Машенька Вяземская-Валуева)*.
*См. письмо Дантеса из-под ареста к презусу суда. Теперь нетрудно объяснить таинственную запись в дневнике А. И. Тургенева (19 декабря 1836 г.) «Вечер у кн. Мещерской (Карамзиной): О Пушкине – все нападают на него за жену, я заступался. Комплимент Софьи Николаевны моей любезности». Вот что происходило (вероятно, не особенно редко) за спиной Пушкина в доме его «друзей».
Так же несомненно Геккерн организовал кавалергардов (конечно не без помощи Дантеса), так что дантесовская история сделалась вопросом чести полка. (Мнение о «правоте» Дантеса было так широко распространено, что даже попало в тютчевские стихи – «Будь прав или виновен он»).
От Геккерна же (см. его письмо в Голландию), сразу после смерти Пушкина, пошли слухи о том, что Пушкин был главой тайной революционной организации. Это делалось, чтобы напугать Николая I и Бенкендорфа, что, по-видимому, было не так трудно и имело следствием – тайные похороны, где жандармов было больше, чем друзей (см. дневник А. И. Тургенева).
Однако всего этого было недостаточно для Геккерна. Ему еще предстояло обеспечить почетное возвращение Жоржа в Европу после провала петербургской карьеры. Поэтому он продолжал твердить о благородстве Дантеса, который ни минуты не колебался спасти доброе имя госпожи Пушкиной и навеки закабалить себя женитьбой на ее некрасивой сестре. Но тут-то и начинается карточный домик: в это самое время посланник возится с Катериной, как добрый папа, с поражавшим всех изяществом убирает ее комнаты, развлекает ее, пишет о ее здоровье и настроении письма Жоржу и, таким образом, является самым настоящим предателем по отношению к своей Ьеllе fille <невестке>, госпожу же Пушкину, чьей чести при приесена в жертву прекрасная жизнь Жоржа Дантеса, посланник просит вызвать (как последнюю авантюристку) в суд и взять с нее под присягой показания о том, что она соблазняла жениха, а затем мужа своей сестры и что он, посланник, предупреждал ее от бездны, куда она стремилась, да еще в выражениях, которые должны были ее оскорбить, о чем известно двум высокопоставленным дамам, с которыми он, посланник, ежедневно делился своими опасениями. Несомненно, одной из этих дам была гр. Нессельроде, другая – «lа comtesse Sophie В.» «воровской» записки – гр. Бобринская, жена церемониймейстера высочайшего двора и внука Екатерины II. Небезынтересно, что обе эти дамы были хозяйками двух влиятельных салонов Петербурга.
Письмо, в котором это написано (1 марта 1837 г.), обращено к Нессельроде, но так как в это время Геккерн (по словам Вяземского) проводил целые дни у Нессельроде, где его утешала графиня, надо думать, что это письмо принадлежит к тому эпистолярному жанру, когда адресат и отправитель стряпают произведение вместе, чтобы представить его третьему лицу. Таким лицом в данном случае был Николай I.
Может быть, кого-нибудь заинтересует, что через три года (28 декабря 1840 г.) тот же Нессельроде писал Мейндорфу: «Геккерн на все способен: это человек без чести и совести; он вообще не имеет права на уважение и не терпим в нашем обществе».
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 1056
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 27.03.08 00:27. Заголовок: Анна Ахматова Гибель Пушкина 2 часть
2
Ни Жуковский, который писал Бенкендорфу о Дантесе: «С другой стороны был и ветреный и злонамеренный разврат», ни Вяземский, который писал нечто подобное Мусиной-Пушкиной, ни, что еще гораздо важнее, сам Пушкин, который называл поведение Дантеса manège (см. черновик картеля), не верили в любовь Дантеса*. В нее верила только Наталья Николаевна и дамы высшего общества, и этого, как ни удивительно, было достаточно, чтоб потомки получили эту легенду во всей неприкосновенности. Случилось это потому, что так интереснее. Старший Геккерн не только восторжествовал, к нашему стыду, над Пушкиным при жизни, он до сих пор продолжает праздновать победу своей дипломатии. Прижизненной победе Геккерна не приходится удивляться; проваренная в интригах старая дипломатическая лиса должна была, успешно провести всю операцию и даже замести следы, но как русское общество не разоблачило «котильонного короля» Дантеса и потерпело, что великая жизнь была принесена в жертву тщеславию мелкого карьериста, и в течение ста двадцати лет повторяло, превращало в театральные представления, а затем и в кинофильмы злонамеренное вранье подозрительного барона?! Легенда о многолетней, возвышенной любви Дантеса идет от самой Натальи Николаевны (uпе persévérence de deux années – двухлетнее постоянство – сказано в ноябрьском письме 36 года). Итак, Жорж Дантес любил Наталью Николаевну и был верен ей с осени 34 года? Однако теперь мы имеем письмо Дантеса от 15 января 36 года, где он сообщает посланнику, как последнюю новость, что он влюбился в даму, чей муж est d'une jalousie révoltante, возмутительно ревнив. (Значит, уже тогда Н. Н. жаловалась Дантесу на ревность Пушкина.) По Щеголеву все оставалось непонятно. Как Пушкин, при его характере, мог терпеть двухлетний или даже трехлетний роман своей жены и, следственно, сплетни света? Теперь же все становится на свое место: Дантес влюбился в январе 36 года, объяснился в феврале, получив известный ответ** дамы, которая в это время была беременна на 6-м месяце (23 мая родилась последняя дочь Пушкина Наталья). Надо думать, что последние два месяца Наталья Николаевна не показывалась в свете***, тем более что в страстную субботу умерла мать Пушкина и у них был траур****. Пушкин уехал сначала в Михайловское хоронить мать, затем в Москву. Письма поэта к жене. совершенно безмятежны («как ты перетащила свое брюхо?..»). Наталья Николаевна переехала с детьми на нанятую ею дорогую дачу Добровольского. Коко и Азя стали кататься верхом с кавалергардами («кланяйся своим наездницам») – т. е. уже появляется Дантес. После родов Наталья Николаевна была больна месяц. С июля она снова начала выезжать. И вот только с этого времени начались сплетни (минеральные воды, катанье верхом и т.д.).
*Я ничуть не утверждаю, что Дантес никогда не был влюблен в Наталью Николаевну. Он был в нее влюблен с января 36 г. до осени. Во втором письме «elle est simple» все же – дурочка. Но уже летом эта любовь производила на Трубецкого впечатление довольно неглубокой влюбленности, когда же выяснилось, что она грозит гибелью карьеры, он быстро отрезвел, стал осторожным, в разговоре с Соллогубом назвал ее mijaurée (кривлякой) и Närrin (дурочкой, глупышкой), по требованию посланника написал письмо, где отказывается от нее, а под конец, вероятно, и возненавидел, потому что был с ней невероятно груб и нет ни тени раскаяния в его поведении после дуэли. **Т. е., что она его любит, никогда так не любила, хочет, чтобы он ее любил, но верна долгу, т. е. отвечала, как Татьяна. ***Раньше я думала так, однако из карамзинской переписки явствует, что Н. Н. встречалась с Дантесом у Карамзиных, где все знали, что он в нее влюблен. ****9 июля Пушкин пишет: «Я в трауре и никуда не езжу» – не тогда ли Наталья Николаевна выезжала одна, в чем упрекает Пушкина Долли?
В мае вернулся после годичного отсутствия старший Геккерн, и только тогда он мог, по выражению Пушкина, сводить его жену с собственным «батаром». Это опять информация Натальи Николаевны, и опять ложная. Дантес и Наталья Николаевна прекрасно объяснились в феврале, когда барон путешествовал по Европам и усыновлял Дантеса, а фраза: «Rendez-moi mon fils» <верните мне моего сына> не свидетельствует о сводничестве, а скорее наоборот. Затем не совсем понятно, почему супруга камер-юнкера Пушкина и первая красавица придворного Петербурга оказывалась на балах в каких-то углах («dans tous les coins») и позволяла нидерландскому посланнику говорить ей непристойности. (А дело в том, что в октябре Дантес был болен и Наталья Николаевна, конечно, хотела узнать, как он себя чувствует.)
Геккерн сразу и до конца понял линию поведения Пушкина. Но если бы он почему-нибудь ее не понял, ему бы ее немедленно объяснили.
Вся молодежь двух дружественных Пушкину домов (Карамзины, Вяземские) была за Жоржа – белокурого, остроумного котильонного принца. К этой молодежи принадлежала и Наталья Николаевна, которая спокойно выслушивала от Валуева, девятнадцатилетнего камер-юнкера и мужа Машеньки Вяземской, такой вопрос: «Как вы позволяете подобному человеку так обращаться с вами?» (Это о Пушкине!).
Итак, Геккерн знал, что намерен был сделать Пушкин. Он хотел выставить Дантеса трусом и сделать его смешным. Может быть, современному читателю не до конца понятно, чем этот план грозил Дантесу. А грозил он крушением карьеры, потому что гвардейский офицер, а тем более кавалергард не мог всенародно оказаться трусом. Надо было подавать в отставку и оставаться ни с чем. На это Геккерны были несогласны. Надо было быть не трусом, а героем. И посланник начал превращать своего приемного сына в героя. Для этого Дантес должен был симулировать несчастную страсть на всех петербургских балах, т. е. стоять у колонны, вздыхать, бросать страстные взгляды, произносить громкие фразы вроде: «пусть меня судит свет» (дневник Мердер).
Сплетники честно сделали свое дело. Оставался Пушкин. До его сведения необходимо было довести, что Дантес не George Dandin и т. д., а благороднейший молодой человек, который ни минуты не колебался, а сразу принес себя в жертву любимой женщине, женясь на ее некрасивой сестре. Однако довести это до сведения Пушкина было не так легко. Друзья только оглаживали взволнованного и омраченного поэта или довольно нескладно пытались сблизить Пушкина с Дантесом, в чем их так горько упрекает графиня Фикельмон (см. дневник).
Враги бы поостереглись заговорить с Пушкиным на эту тему, рискуя получить пощечину или вызов на поединок (см. историю с мальчишкой Соллогубом), и в план Геккерна, очевидно, вошло возложить эту миссию на Наталью Николаевну. Она одна могла пересказывать мужу увещевания посланника и новеллы о благородстве Дантеса, что она, как мы знаем, и делала, становясь, таким образом, агенткой Геккерна. А им это было необходимо, чтобы разоружить Пушкина и заставить его замолчать. Таким же агентом Геккерна был и Долгоруков-bancal <косолапый – светское прозвище Долгорукого>, который подставлял рога Пушкину за его спиной. Когда же появился еще один человек, который мог начистоту говорить с Пушкиным и, очевидно, сообщил поэту, что Геккерн победил, версия о благородстве Дантеса взяла верх над его tu l'as voulu, George Dandin и т. д., тогда произошла дуэль. Этим человеком была тригорская соседка и старый друг Пушкина баронесса Вревская, которая в начале 1837 года приехала в Петербург*, и вот за что обвиняла ее Наталья Николаевна после смерти Пушкина, а не за то, что она, зная о дуэли, не приняла должных мер. О дуэли знали многие (Вяземский, Перовский...) и, между прочим, «друг Пушкина» Александрина Гончарова. Могу сообщить многочисленным поклонникам этой дамы, что много лет спустя Александра Николаевна, не без умиленья, записала в своем дневнике, что к ней в имение (в Австрии) в один день приехали ее beau-frère <зять> Дантес (очевидно, из Вены от Геккерна) и Наталья Николаевна из России. И вдова Пушкина долго гуляла вдвоем по парку с убийцей своего мужа и якобы помирилась с ним. Судя по мемуарам Араповой, легенда о великой любви Дантеса бытовала в доме Ланских. Туда она могла попасть только от самой Натальи Николаевны.
*См. «Рукою Пушкина», с. 348. Ее адрес записан на письме Осиповой от 9 января.
Совершенно понятно, что свадьба Екатерины Николаевны активизировала сплетни* отношения между сестрами, отсутствие Пушкина на свадьбе...), и Вревская могла сообщить Пушкину целый ворох новостей.
*См., например, запись в дневнике А И. Тургенева (21 января) о том, что д’Аршиак показывал ему ноябрьские дуэльные документы. Зачем? Когда все было, по-видимому, так благополучно завершено. После декабрьского успокоения Геккерны в связи со свадьбою опять потянули своих куколок за нитки: «Городские сплетни возобновились» (Вяземский). «Все снова стали говорить про его любовь» (Н. Смирнов).
Итак, Вревская сделала свое роковое сообщение. В глазах света Дантес герой и т. д., а если Дантес герой – Пушкин смешон. Пушкину было нечего возразить на это. Так возник январский вызов.
Второй причиной посылки картеля я считаю событие давно известное, но неверно толкуемое. Николай I, через много лет, рассказывал Корфу, что чуть не накануне дуэли говорил с Натальей Николаевной о ее семейных делах, а затем Пушкин якобы благодарил Николая. Надо думать, что монарх кое-что забыл, кое-что смягчил и это был просто очередной ремонтранс (выговор) жене камер-юнкера, которая подала повод к сплетням. Если сравнить этот эпизод с тем, что записывает Пушкин в дневнике о молодой Суворовой (Ярцевой), ясно, что разговор царя с Натальей Николаевной был для Пушкина чуть ли не последней каплей, переполнившей чашу. Значит, здесь опять виноват Николай I (рассказ Николая кончается так: через три дня был его последний дуэль).
Это значит, что по-тогдашнему, по-бальному, по-зимнедворскому жена камер-юнкера Пушкина вела себя неприлично*. И Николай I, конечно, не упрекал Наталью Николаевну за то, что в нее влюблен Дантес, – его он, однако, не вызывал и не делал ему замечаний (так же как и полковой командир) по поводу его поведения.
*Что Наталья Николаевна не умела вести себя в обществе, мы узнаем не от одной графини Фикельмон, но и из писем Вяземского к самой Наталье Николаевне уже после смерти Пушкина (ненапеч.).
Поведение Дантеса было точно выверено, и все разговоры о неприличии его манеры держать себя возникли уже после смерти Пушкина, когда стали искать причины катастрофы, а ищут в таких случаях весьма примитивно. (Например, то, что Дантес публично звал Катерину ma légitime (моя законная), не свидетельствует ни о чем, кроме некоторого стремления к просторечию, а отнюдь не намекает на какую-то «незаконную»...)
Что же касается тайны, окутывающей эту историю и о которой дважды пишет Вяземский (Булгакову и Мусиной-Пушкиной 26 февраля 37 года), напомню, что в письме к Михаилу Павловичу он же говорит, что Пушкин считал анонимное письмо проделкой Геккерна и умер в этой уверенности (значит, Жуковский утаил, что, умирая, Пушкин еще вспомнил о Геккерне). Не это ли знание Пушкина казалось Вяземскому неразрешимой тайной?
Эта уверенность Пушкина сыграла немалую роль в преддуэльной истории. Благодаря ей состоялась его встреча с Бенкендорфом, который, получив письмо Пушкина, где находилась фраза о посланнике как авторе диплома, немедленно повез поэта в Зимний дворец. Там Пушкин доказал Николаю I свое подозрение, иначе быть не могло. Бросить столь важной персоне, как нидерландский посланник, такое обвинение и не доказать его значило оказаться в каземате или ехать с фельдъегерем в Нерчинск. А мы знаем, что с Пушкиным после этого свидания решительно ничего дурного не случилось, а Николай I (по словам Гогенлоэ-Кирхберга и Смирнова) считал Геккерна автором пасквиля по сходству почерка. Буквально то же сказал Данзас Аммосову. Почерк при библиотечном начертании букв едва ли можно до конца определить, но во всяком случае три известные нам диплома написаны не Геккерном. Однако было еще по крайней мере семь дипломов, до нас не дошедших, а еще был печатный текст, с которого производилась переписка, и в нем надо было вписать только две фамилии. Напомню, что о каком-то дипломе какого-то формата очень тревожились Геккерны. А еще они тревожились о печати, и не случайно, конечно, и Пушкин пишет Бенкендорфу, что догадался по печати. Итак, из сравнения письма Пушкина Бенкендорфу с «воровской запиской» дипломата к своему приемному сыну видно, что бароны в чем-то просчитались и Пушкин их на чем-то поймал. И, торжествуя, Пушкин пишет ноябрьское письмо. Это документ такой важности для нашей темы, что на нем придется остановиться подробнее...
«Сказочка» Жуковского.
В этой сказочке, на которую никто не обратил должного внимания, Жуковским иносказательно рассказаны события преддуэльной истории. Серый волк (Дантес), который хочет съесть .любимую овечку (Н. Н.) пастуха-стрелка (Пушкина), но заглядывается и на других его овечек (Коко, Азя), да и облизывается. Тут же Дантес называется волком-прожорой*. Далее так изображено сватовство Дантеса: «Но вот узнал прожора, что стрелок его стережет и хочет застрелить (вызов). И стало это неприятно серому волку (Дантес струсил): и стал он делать пастуху разные предложения (жениться на К. Н.), на которые пастух и согласился». Затем следует описание плана мести Пушкина: «(пастух думал) – как бы мне доконать этого долгохвостого хахаля... Я соберу соседей, и мы накинем на волка аркан»**. И тут же Жуковский отказывается от роли свиньи, которая должна своим хрюканьем выманить волка, т. е. заманить Геккернов к Пушкину, где в присутствии «соседей» – светских людей будет разоблачено авторство посланника (а м. б., и Дантеса, ср. в письме Бенкендорфу: «mm. les Н.») . Конечно, после такого объяснения Геккерн ни одного часа не мог оставаться посланником, а Дантес кавалергардом.
*Ср. с характеристикой, данной Дантесу Жуковским в письме к Бенкендорфу: «С другой стороны был и ветреный и злонамеренный разврат». **В письме Жуковского к Пушкину: «Знаю, что ты собираешься сделать». Пушкин действительно собирался собрать соседей и накинуть на Геккернов аркан, и это была та месть, в сравнении с которой одесские «подвиги» Раевского превращались в ничто и которую ему, Пушкину, запретил царь, а не Жуковский, как думает Соллогуб.
Весь пушкинский план дискредитации Геккерна оказался неприемлемым для Николая I, хотя Пушкин и убедил его, что автором диплома был посол. Царь, очевидно, запретил Пушкину посылать ноябрьское письмо Геккерну и разоблачать его в глазах петербургского общества, а в этих черновиках Пушкин писал: «Дуэли мне уже недостаточно, каков бы ни был ее исход», – значит, ему мало было убить Дантеса и пр., он хотел убрать с поста нидерландского посланника, предварительно опозорив его в глазах общества и обоих дворов как автора анонимных писем.
В январе все наоборот: Дантес герой, принесший свою жизнь в жертву во спасение чести Натальи Николаевны, посол под охраной Николая I, и дано слово его не разоблачать, остаются только бездоказательные обвинения – отказ от дома (который, однако, не следует преуменьшать) и поток ругательств, которые свидетельствуют лишь о бессильной ярости.
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 1057
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 27.03.08 00:56. Заголовок: Анна Ахматова Гибель Пушкина 2 часть Продолжение
Дуэль была назначена на 21 ноября (8 ч. утра). Вместо этого произошло официальное сватовство Дантеса, и Пушкин приступил к исполнению мести – разоблачению Геккерна-старшего как автора анонимных писем. Пушкин считал, что с молодым он достаточно расправился, женя его на Коко. К этому времени Наталья Николаевна снабдила мужа достаточным материалом для бешенства самого безудержного, в этот же день возникли страшные черновики писем (к Геккерну-старшему), Пушкин писал их, очевидно, почти одновременно с письмом (сначала тоже черновик) к Бенкендорфу. Письмо к Геккерну комментирует черновики письма к Бенкендорфу. Геккерну он, конечно, не объясняет, как он догадался, кто послал пасквиль, а только хвастается своей находчивостью и говорит, что они были сфабрикованы со столь малыми предосторожностями. Бенкендорфу он объясняет, что догадался, что пасквиль исходит от дипломата, иностранца и пр.: 1) по бумаге (гладкая, английская), 2) по печати, 3) по тому, как они были составлены. Третье отпадает. Диплом в печатном виде был у Аршиака – его только стоило списать. Бумага и печать могли выплыть в откровениях Натальи Николаевны, если, например, какая-нибудь записка Дантеса была запечатана ею. Недаром Геккерн описывает Дантесу печать, которой были запечатаны пасквили, в своей «воровской записке». Какое дело невинному человеку до того, какого формата бумага на шутовском дипломе и что изображено на печати?
Не потому ли III Отделение затребовало почерк Дантеса? Там уже знали, очевидно, что диплом из Голландского посольства*.
*Упоминание Бенкендорфом Тибо, учителя-француза, жившего у Карамзиных (как возможного автора диплома), после обнаружения «bande joyeuse» становится интересным. Он тоже мог быть одним из «mes drôlеs» («моих молодцов»). Шефу жандармов было, очевидно, известно, что карамзинский француз был как-то связан с Дантесом. И вообще, при всей нашей нелюбви к Бенкендорфу не следует преуменьшать его осведомленность. Поэтому же Щеголев совершенно напрасно иронизирует над тем, что Бенкендорф запросил почерк Дантеса. Это следствие разговора (23 ноября) в Зимнем, следствие того, что Николай I поверил Пушкину.
Если январское письмо построено только на информации, доставленной Натальей Николаевной, в ноябрьском несомненно чувствуется еще один голос. Все, что относится к анонимному письму, сообщено не Натальей Николаевной, она, конечно, не могла знать, что в посольстве фабрикуется документ, порочащий ее честь. Прибавим к этому, что своими сведениями Пушкин очень гордится и непоколебимо уверен в их достоверности. Понимать это надо так: некто присутствует при разговоре Геккерна с Дантесом, при нем же решается «le соup décisif» («решительный удар») – анонимные письма, затем это лицо идет к Пушкину и все ему рассказывает, чем дает ему возможность втоптать посланника в грязь, но, очевидно, по совершенно понятным причинам это лицо пожелало остаться неизвестным. Здесь вспоминается рассказ барона Бюллера: «В 40-х гг. у Одоевского Лев Пушкин впервые узнал из подробного, в высшей степени занимательного рассказа гр. Виельгорского все коварные подстрекания, которые довели брата его до дуэли. Передавать в печати слышимое мною тогда и теперь, еще неудобно*. Скажу только, что известный впоследствии писатель-генеалог П. В. Долгоруков был тут поименован в числе авторов возбудительных подметных писем» («Р<усский> А<рхив>», 1872, 1, стлб. 204). Здесь все: и то, что автор анонимного письма был не один, и какие-то коварные подстрекания, и имя Долгорукова.
*Вероятно, в этом же рассказе фигурировала неприглядная роль Николая I в этой истории: он взял с Пушкина слово ничего не предпринимать самому, обещая принять меры, и ничего не сделал.
А примерно через 20 лет (1860 г.) сам Одоевский пишет о Долгоруком: «Этот недоучившийся господин практиковался лишь по части сплетен, переносов анонимных подметных писем и действовал на этом поприще с большим успехом: от них произошли многие ссоры, семейные бедствия и, между прочим, одна великая потеря, которую Россия доныне оплакивает».
Эта известная цитата в свете моего открытия о неизвестном получает новое значение – значит, Одоевский знает, что имел место какой-то перенос анонимных писем.
Так как Виельгорский был одним из лиц, получивших диплом, он, очевидно, знал от Пушкина, что не все дипломы были писаны одним почерком. До сих пор мы не знали, какие «коварные подстрекания» довели Пушкина до дуэли. Но здесь можно предположить двойную игру Долгорукова. Не он ли информировал Пушкина и дал ему материал для ноябрьского письма: о разговоре между Геккерном и Дантесом, о плане анонимного письма, о рассылке его. Думать, что Пушкин просто фантазировал, немыслимо. «Господа Геккерны» в письме к Бенкендорфу («mes drôles» – в ноябрьском черновике) указывают на то, что он знал о причастности Дантеса к пасквилю. Вот в чем, по нашему мнению, состояли «коварные подстрекания» Долгорукова или кого-нибудь другого из шайки Геккерна.
Дальнейшие разыскания подтверждают близость Долгорукова к «bande joyeuse» Дантеса. Вяземский пишет жене (1839 г.): «косолапый Долгорукий – приятель Валуева», Валуева (зятя Вяземского) называет и сам bancal в своем оправдательном письме среди лиц, с которыми он дружил до своего отъезда за границу, его же Дантес просит вызвать как свидетеля защиты.
С другой стороны, о близости bancal'я к своре Геккерна довольно энергично выразился тот же Вяземский, назвав bancal'я одним из «молодых людей наглого разврата», окружавших голландского посланника.
В 1839 году Долгоруков сыграл весьма странную роль в дуэли кн. Лобанова-Ростовского с кн. Львом Гагариным. Он предложил участникам этой дуэли составить документ о дуэли, взял его на хранение и, по-видимому, доставил полиции, так что, когда участники дуэли явились на место поединка, их уже ждали там жандармы.
Противники версии о bancal'е как авторе пасквиля указывают на то, что она возникла лишь после воронцовской истории (1861 г.), между тем как Гагарина называли сразу. На это я могу возразить следующее: в 1848 году, т. е. через 11 лет после рассылки пасквиля и сразу после французской революции, Чаадаев в Москве получил письмо за подписью Луи Колардо, который был якобы знаменитым французским психиатром, прибыл из Парижа, города, как известно, переполненного безумцами всякого рода, в Москву, желая излечить Чаадаева от мании величия. Ряд знакомых Чаадаева тоже получили подобные письма с просьбой уговорить Чаадаева принять услуги знаменитости, потому что, вылечив его, г. Колардо будет иметь доступ в дом знаменитейшего сумасшедшего Дмитриева-Мамонова. Письмо Колардо составлено весьма нагло. Чаадаев немедленно догадался, что автор послания – bancal, и тотчас же сочинил очень остроумный ответ, который, по-видимому, забыл отправить*. Я обращаю внимание читателей на следующие обстоятельства: 1. Письмо послано, целому ряду людей (друзей жертвы); 2. Дм<итриев>-Мамонов играет в письме ту же роль, что Нарышкин в пасквиле 1836 г. Там – знаменитый рогоносец, здесь –знаменитый сумасшедший. Это писала одна и та же рука, это придумал тот же самый человек, и этим человеком был кн. Петр Владимирович Долгоруков. Здесь имело место то, что в уголовном праве носит название «единство метода» и является безусловным доказательством виновности подсудимого.
*Вестник Европы, 1871, № 9, с. 48-49 <»Приложения» к «Воспоминаниям» М. Жихарева о Чаадаеве>. На эту статью обратил мое внимание Н. И. Харджиев, за что приношу ему живейшую благодарность.
Продолжение следует...
Сверчок
постоянный участник
Сообщение: 1058
Зарегистрирован: 23.08.07
Откуда: Россия, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 27.03.08 01:27. Заголовок: Анна Ахматова Гибель Пушкина
О ПРИЧИНАХ ОТПРАВЛЕНИЯ ДИПЛОМА
Очевидно, голландский посланник, желая разлучить Дантеса с Натальей Николаевной, был уверен, что «le mari d'une jalousie révoltante <возмутительно ревнивый муж>», получив такое письмо, немедленно увезет жену из Петербурга, пошлет к матери в деревню (как в 1834 г.) – куда угодно и все мирно кончится. Оттого-то все дипломы были посланы друзьям Пушкина, а не врагам, которые, естественно, не могли увещевать поэта. Исключение одно. Тетка Соллогуба – Васильчикова. Она не была в окружении Пушкина. Однако она была сестрой упомянутого в дипломе Нарышкина, и кто-нибудь из «mes drôles» мог выбрать ее именно поэтому. Мы знаем, что Пушкин сделал попытку увезти Наталью Николаевну от свадьбы Дантеса, поехав с ней в Михайловское, о чем он пишет Осиповой, на что соседка отвечает, что красавица жена, наверно, не захочет уезжать (очевидно, в разгар сезона) и кто бы мог найти это дурным (январь 1837), да еще прибавляет: «Honny soit qui mal y pense» <«Позор тому, кто дурно об этом подумает»>.
Кажется, никто почему-то не отметил, что письмо Пушкина к Дантесу с отказом от дуэли носит совершенно специфический характер. Это письмо главы дома, на чьем попечении была молодая девушка, к человеку, ее обесчестившему, а затем под угрозой дуэли согласившемуся на ней жениться. И больше ничего. Потому-то секунданты это письмо Дантесу не показали. С этого письма Пушкин начинает свой первый план мести, который должен изобразить Дантеса трусом. Письмо это, конечно, компрометирует Катерину, и не удивительно, что она стала открытым врагом Пушкина.
Здесь уместно заметить, что брак Дантеса с Катериной, который казался Пушкину таким смехотворным, вполне устраивал обоих Геккернов.
К этому времени слухи об истинном характере отношений обоих баронов сделались довольно упорными (см. показанья коллег голландского посланника), и Жоржа надо было непременно женить. При такой репутации рассчитывать на блестящую партию было трудно. Жениться на дочери богатого откупщика – опять конец карьеры.
Катерина была фрейлиной императрицы, племянницей всесильной Загряжской и великолепного Строганова. Этого, на худой конец, было достаточно для баронов.
Но, что было гораздо важнее, Катерина была без памяти влюблена в Дантеса и с первого же дня стала игрушкой в руках баронов. Приехав во Францию, она немедленно перешла в католичество. Она, несомненно, была посвящена в игру, т. е. знала, что Жоржу надо притворяться влюбленным в ее сестру (см. черновик дуэльного письма: «vous avez joué à vous trois un rôle... enfin Mad. Несkеrn» <«вы сыграли все трое такую роль... наконец г-жа Геккерн»>. Она нисколько не ревновала – ей все объяснили. Ревновала Наталья Николаевна, которая продолжала тупо верить в великую страсть Дантеса (см. дневник Фикельмон: «disputant avec son mari sur lа possibilité du changement dans lе соеur à l'amour duquel еllе tenait peut-être раr vanité seulement» <«спорила с мужем о возможности такой перемены в сердце, любовью которого она дорожила, быть может, только из-за одного тщеславия»>).
По-видимому, надо верить Жуковскому, когда он уговаривал и успокаивал Пушкина (в ноябре): «Он <Геккерн> дал мне материальное доказательство, что это дело <свадьба> задумано гораздо раньше». (См. также сказочку Жуковского об охотнике и волке.)
Тетка Загряжская написала Жуковскому, благодаря его за устройство свадьбы Катерины: «Итак, все концы в воду» – едва ли подходящая фраза, когда выдают замуж фрейлину.
Вяземский писал Эм. Мусиной-Пушкиной 26 февраля 1837 года: «Эта история, окутанная столькими тайнами даже для тех, кто следил за ней вблизи». Итак, Вяземскому казалось, что он с близкого расстояния следит за этой историей, однако вот что он писал той же Эмилии Мусиной-Пушкиной 15 января. т. е. через пять дней после свадьбы Катерины. Бал у Барантов 14 января: «Мадам Геккерн имела счастливый вид, который ее молодил на десять лет и придавал ей вид только что постригшейся монахини или обманувшейся новобрачной. Я не могу от вас скрыть, что муж тоже много танцевал, много веселился и никакая тень брачной меланхолии не легла на черты его лица, такого красивого и выразительного».
Вот какое впечатление производила эта пара за 10 дней до вызова Пушкина.
Конечно, в этом письме нас интересует не то, что от счастья 29-летняя Катерина казалась 19-летней девочкой, что она была точь-в-точь похожа на новобрачную (вероятно, намек на ее добрачную связь с Дантесом), и не описание красоты Дантеса и отсутствия в нем признаков супружеской меланхолии... Все это банальное великосветское злоречие изящного сплетника.
Нас поражает в этом письме безмятежный тон и, очевидно, полная уверенность Вяземского, что все в порядке, тревожиться ни о чем не надо и, главное, нет никакой тайны («tant demystères!» <столькими тайнами>). (С этим письмом вполне гармонируют жениховские записочки, Дантеса, спокойный радостный тон которых так удивлял Щеголева.) Это тот же Вяземский, который говорит, что Пушкин сердит на Дантеса, потому что тот перестал ухаживать за его женой. А Жуковский примерно в это же время смеялся, узнав, что Андрей Карамзин старается разгадать тайну женитьбы Дантеса. Со свадьбы Дантеса и Катерины (10 января) шафера поехали к Карамзиным (см. дневник А. И. Тургенева). Еще бы: ведь Дантес считал карамзинский дом почти родным, как видно из письма Андрея Карамзина.
Замечу вскользь, что об исходе дуэли Вяземские посылали справляться не к Пушкиным, а к Дантесам и что Вяземский за сутки знал о дуэли и не сделал ничего, чтобы спасти своего друга, а княгиня в письме в Москву называла Дантеса только черепицей, которая упала на голову. И очень страшно, что ровно через месяц этот самый Вяземский напишет этой самой Мусиной-Пушкиной о полной победе Дантеса: «Celui qui après l'avoir assassiné moralement а fini раr être son meurtrier de fait» <«Тот, кто был его моралъным убийцей, кончил тем, что стал им в действительности»>.
Как надо понимать эту страшную фразу? Вяземский называет моральным убийством, конечно, то, что никто не верил в трусость Дантеса, а все говорили, что своей женитьбой он спас Н. Н. Этого Пушкин не мог вынести. Это и есть констатирование полного провала пушкинской политики (он морально убит).
Щеголев не прав, когда пишет, что в январском письме не осталось и следа утверждения авторства Геккерна. Фраза «...только под этим условием я <…> не обесчестил вас в глазах нашего и вашего дворов, как имел право и намерение» находится и в ноябрьском черновике в несколько иной форме, но относится прямо к возможности разоблачения Геккерна как автора анонимных писем.
Если бы Пушкин перестал думать, что Геккерн автор диплома, эта фраза не фигурировала бы в январском письме.
Теперь находит себе место темный и спутанный рассказ Бартенева, со слов кн. Вяземского, о письме 21 ноября: «После этого (т. е. после оглашения помолвки Дантеса) государь, встретив где-то Пушкина, взял с него слово, что, если история возобновится, он не приступит к развязке, не дав знать ему наперед*. Так как отношения Пушкина с государем происходили через гр. Бенкендорфа, то перед поединком Пушкин написал известное письмо свое на имя гр. Бенкендорфа, собственно назначенное для государя. Но письма этого Пушкин не решился послать». (Еще в l-м изд. «Дуэль и смерть» Щеголев предполагает, что это письмо к Нессельроде.)
*О том же пишет Вревская, когда сообщает, как, встретив Пушкина в театре, умоляла его не посылать вызов и пожалеть своих детей. «О них позаботится государь, он знает все мое дело», – ответил Пушкин. Говоря так, П<ушки>н, очевидно, имеет в виду свою поездку в Зимний и реакцию царя на его сообщение. В письме к сестре Николай I сообщает все факты как бы под диктовку Пушкина. Он несколько раз говорит тогда, имея в виду ноябрь, т. е. день свидания в Зимнем.
Эту цитату, а не разговор с Николаем Павловичем надо было привести Щеголеву. Здесь и только здесь сказано, что разговор Николая I и Пушкина имел место после помолвки Дантеса и что царь взял с Пушкина слово. Это слово Пушкин нарушил 27 января во французском посольстве, заявив при двух свидетелях, д’Аршиаке и Данзасе, что Геккерн автор диплома. Но Пушкин написал 26 января: «Истина сильнее царя» (в письме Толю) и не скрывал «правды своей в сердце своем», как сказал о нем Тургенев.
КРАТКОЕ РЕЗЮМЕ
Итак: Щеголев не учитывает следующих обстоятельств: что весь «роман», длился 1 год, что до мая Наталья Николаевна была беременна, до июля больна, что старик Геккерн появился только в мае, что объяснение произошло в феврале 1836 года, что в ноябре Дантес называл уже Наталью Николаевну mijaurée (кривляка, дурочка), что план компрометировать Наталью Николаевну возник у Геккернов сразу после сватовства Дантеса, что 23 ноября в Зимнем дворце Николаю I было доказано, что Геккерн послал анонимные письма (или организовал их рассылку), и с Пушкина было взято слово молчать об этом, чем было разрушено его намерение разоблачения посла в глазах петербургского общества, что, по-видимому, царь обещал поэту, что сам займется этим делом, что весь декабрь Пушкин терпеливо ждал и дождался только активизации сплетен в связи со свадьбой («городские толки возобновились»). Таким образом, очевидно, что Николай I его обманул, а он сказал Вревской о детях: «Царь позаботится о них, он знает все мое дело», что брак на Катерине весьма устраивал Геккернов (чего не знал и Пушкин), что Катерина était dans le jeu <участвовала в игре>, что дуэль произошла оттого, что геккерновская версия взяла верх над пушкинской и Пушкин увидел свою жену, т. е. себя, опозоренным в глазах света. Замечание, которое сделал Николай I жене Пушкина относительно ее поведения, было последним ударом, с этим совпали révélations <разоблачения> Вревской о петербургских сплетнях. Сначала Пушкин хотел просто избить Геккернов на балу у Разумовской (?), но их предупредили (у них были свои люди в ближайшем окружении Пушкина – вся молодежь). Вяземские и Карамзины до последнего дня принимали Дантеса. После катастрофы все перепугались и изо всех сил начали оправдывать Наталью Николаевну, которая одна могла все остановить в любой момент, но она была не в состоянии поверить, что Дантес ее разлюбил и издевается над нею. Как бесконечно одинок был Пушкин все это время, до какой степени вялым и неудачным было поведение друзей (два письма Вяземского). Поведение обоих Геккернов... Да он и не терпел, а просто не знал всего. А когда узнал, послал картель.
- участник сейчас на нашем союзе - участник вне нашего союза
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет