Вот, в каком виде дошла X глава «Евгения Онегина» до нас.
Скрытый текст
Цитирую из книги «Болдинская осень», где сопроводительный текст писали В.И.Порудоминский и Н.Я.Эйдельман, а научно консультировала их Т.Г.Цявловская.
|
…А между тем в феврале 1837 года, роясь в бумагах погибшего поэта, жандармский генерал Дубельт, несомненно, держал в руках по меньшей мере два листа, беловой и черновой, в которых опасного, неблагонадежного, какого-либо вообще смысла обнаружить не мог. Исследовательский порыв жандарма ограничился клеймением листов красными чернилами, после чего около тринадцати лет на непонятные строки вряд ли кто-либо и глядел.
Первый пушкинист П. В. Анненков прекрасно разбирал рукописи поэта, но то ли не сумел разгадать тайну странных записей на этих двух листах, то ли недосуг было взяться за разгадку… Вернув вдове поэта Наталье Николаевне в 1855 году пушкинские тетради, взятые для первого научного издания сочинений поэта, Анненков оставил немало отдельных листов у себя, в их числе и эти два, с жандармскими номерами «67» и «55».
От Анненкова листы перешли к другому пушкинисту, академику Л.Н.Майкову, который, наверное, тоже пытался найти в них смысл… Меж тем наступил ХХ век, из семьи Майкова пушкинские рукописи перешли в Академию наук, и за них принялся академик П.О.Морозов.
Один из таинственных листов – «67» – читался легко: значит, это был беловик, куда Пушкин перенес уже отработанный текст.
Лист перегнут вдвое, и на левой странице выписаны одна под другой 27 непонятных строк.
Нечаянно пригретый славой
Орла двуглавого щипали
Остервенение народа
Мы очутилися в П.
Скажи зачем ты в самом деле
Но стихоплет великородный
Авось по манью –
Сей всадник, папою венчанный
Безрукий К. друзьям Мореи
А про тебя и в ус не дует
Предавших некогда
Но искра пламени иного
Они за рюмкой русской водки
У беспокойного Никиты
Свои решительные меры
Блестит над К. тенистой –
Над нами З-вал тогда
У Б. шатра.
Б. зима иль Р. Б.
а Р. З. главой З.
Меня уже предупредил
Семействам возвратит Сибирь
Исчезнувший как тень зари.
Из К. уж мигал
Ты А. холоп
Свирепой шайке палачей
Уже издавна может быть Рядом, на той же странице – еще четыре стиха:
Моря достались Албиону
Авось дороги нам исправят
Измучен казнию покоя
Кинжал Л. тень Б. На правой странице сначала еще 16 не более понятных строк:
Вл. слабый и лукавый
Его мы очень смирным знали
Гроза двенадцатого года
Но бог помог – стал ропот ниже
И чем – жирнее тем тяжеле
Авось о, Шиболет народный,
Авось аренды забывая
Сей муж судьбы, сей странник бранный
Тряслися грозно Пиренеи
Я всех уйму с моим народом
Потешный полк Петра Титана
Р. Р. присмирела снова
У них свои бывали сходки
Витийством резким знамениты
Друг Марса, Вакха и Венеры
Так было над Невою льдистой Тут на правой странице – резкая черта, отделяющая этот текст от следующих девяти строк:
Плешивый щеголь враг труда
Когда не наши повара
Настала – кто тут нам помог
И скоро силою вещей
О Р. глупый наш народ
Тебе б я оду посвятил
Ханжа запрется в монастырь
Пред кем унизились З.
Волкан Неаполя пылал. А сбоку еще семь стихов:
Наш З. в конгрессе говорил
Дружина старых усачей
И пуще З. пошел кутить
Они за чашею вина
Сбирались члены сей семьи
Тут Л. дерзко предлагал
Но там где ранее весна …». Конец цитаты.
Если есть желание, можно самому пытаться понять, что такое «З.», «А.», «Р.» и т.д.
- участник сейчас на нашем союзе